— На Стаса нарыли много информации… Осталось собрать неоспоримые доказательства и выяснить — нет ли сообщников, уверен: не может один действовать, мозгов не хватит.

Я кивнула, отвернувшись к окну. На «бывшего» мне плевать. После разговора о детях: волнует серьезность и долгосрочность отношений с Матвеем. А спросить — язык не поворачивается, немеет, боясь все испортить и услышать не то, что хочется.

Вскоре мы были на месте. У Андрея тут серьезная охрана, мышь не проскочит, даже наших телохранителей, следующих в другой машине, тщательно досмотрели — каждый соблюдает свои указания и требования.

— Наконец-то, — хозяин дома спустился по лестнице.

Мужчины пожали друг другу руки. Андрей пригласил нас в кабинет, он же и начал разговор. А я слушала, не встревая.

— Отсюда не слышно, орет он… как безумный…

— Где нашли? — спрашивает Матвей.

— В одной дыре… Чем там не промышляют только… Помимо игр на деньги, еще наркотой и проституцией занимаются… Но скотина молчит, ничего не говорит о своих истинных целях и побудивших к вымогательству причинах, кроме очевидного. Хотя мыслей предостаточно…

— Кажется, понял… — гневно прошипел любимый, сжимая руки в кулаки. — Шею сверну…

Тоже догадываюсь… Похоже, он собирался сдать меня туда в качестве проститутки. Никаких моральных принципов не осталось. Вот урод!

— Не кипятись ты так, — вмешивается Андрей. — Есть идея. Только правильно восприми.

— Какие могут тут быть идеи? Убить мало… — Матвей нервно расхаживает по кабинету.

— Давай ты выпьешь немного — успокоишься, — Андрей хотел налить коньяка, но любимый остановил.

— Не надо. Алкоголь меня не успокоит, а распалит точно, тогда не остановить. Рассказывай уже, — присаживается рядом со мной, взяв мою ладонь.

— Пусть Настя с ним поговорит.

— Что? — отвечаем одновременно с Матвеем.

— Да, на разговор нужно вывести. Нет лучшего стимула, чем обида, месть и ненависть. Он расколется… Присутствие бывшей жены как раздражитель будет.

— Исключено! — злится еще больше любимый.

— Послушай, — друг кладет руку на его плечо. — Стас связан, никакого вреда не причинит. Прикрепим камеру на одежду Насти… Ты же понимаешь, что у него есть подельники, должны быть… А значит, проблема решится наполовину.

— Матвей, — касаюсь его щеки, привлекая внимание к себе, — Андрей прав. Я попытаюсь…

— Нет!

— Не упрямься. Вы же рядом будете. Что мне угрожает?

— Как же бесит эта ситуация… — Матвей обнимает, крепко к себе прижимая. — Оставишь нас? — это уже Андрею, который, не задавая вопросов, выходит.

А на меня сразу обрушиваются жадные поцелуи, граничащие с болезненной необходимостью ощутить в своей власти, как доказательство принадлежности. Я разделяю это желание, открываясь навстречу: если так хочет, если так нужно…

Нетерпеливые руки гуляют по моему телу, поднимая вверх легкое летнее платье и бюстгальтер, как только оказываемся в горизонтальном положении на диване. Горячими губами он покрывает обнаженную грудь, пробирается пальцами под тонкое кружево белья…

Добившись нужной влажности, расстегивает свои брюки, приспустив их вместе с боксерами. Достает из кармана презерватив, надевает его и, поставив меня на колени, быстрым движением врывается внутрь, отодвинув край трусиков. В этом жесте лишь стремление обладать, подчинять своей воле…

От его рук больно и приятно одновременно — они сильно сжимают талию, не позволяя отстраниться. С трудом сдерживаюсь, чтобы не закричать, закусив губу. А потом на рот ложится ладонь, заглушая попытку сорваться блаженным стонам, когда начинаю содрогаться. Матвей ускоряется и присоединяется ко мне…

Он прижимается к моей спине, дыша тяжело и громко. Я обнимаю его затылок. Теперь пахну им, моим любимым ароматом.

И все равно, кажется, нас было слышно. Запоздало чувство вины приходит. Это ведь кабинет Андрея.

— Приведи себя в порядок, — Матвей встает, завернув использованный презерватив в найденную бумагу и выкинув тот в стоящее рядом со столом ведро.

Я поправляю нижнее белье и платье, по волосам провожу рукой вместо расчески, которой нет с собой. В зеркале, что висит на двери, отражается безумный блеск в глазах, не скрывающий чем занималась сейчас.

Любимый тоже выглядит помятым. И возбужденным до сих пор… Успокоился лишь немного, чтобы принять очевидное решение.

— Схожу за Андреем, — говорит он. — А потом встретишься с ублюдком.

* * *

Матвей


Все понимаю, что ей ничего не угрожает, но мой зверь мечется и рычит, временно заточенный в клетку — бросается на металлические прутья в надежде разорвать их, бежать к любимой, защищать ее, но ударившись, беспомощно ползет назад… Все повторяется снова и снова… Это сводит с ума. Я не думал, что умею так любить — сильно, безгранично, безумно.

Смотрю на Настю в монитор. Она не приближается к Стасу, как просил, выдерживая дистанцию не меньше трех метров. Должна сейчас устроить маленькое представление, изобразить, будто сама использует меня — присосалась к денежному мешку и рада, что не приходится жить в постоянной нужде.

Наблюдать за этой игрой неприятно, когда на минуту представил: будь все это правдой… И моя Настя мстит таким образом за случившееся и сделанное с ней — заставила любить и исчезнет в любой момент, оставляя дыру в груди после себя. Гоню эти мысли, не позволяя прорасти во мне. Как же сложно…

Но так бывшему муженьку проще поверить ее словам, словно заодно с ним, готова помочь, поделится деньгами, как приберет к рукам мое имущество и бизнес.

Конечно, никто не рассчитывал, что он расположится быстро. И тем не менее:

— Ты говорила, что любишь его?! По-твоему, я дебил и поверю?!! — закричал Стас.

— Я врала, — Настя держится стойко, не показывая на лице истинных эмоций. Еще Андрей заставил выпить немного, чтобы не дергалась и вела себя раскованнее. — И на тебя была зла. Мне нужны только деньги. Когда увидела, с кем имею дело, идея пришла сама собой… Ты же мучил постоянно, а тут впервые появилась возможность выдохнуть облегченно, ощутить обеспеченную жизнь.

— И что ты предлагаешь? — задумался он, и голос изменился, в нем появились нотки интереса.

— Чтобы помочь, должна знать о твоих планах.

— Ага, потом побежишь рассказывать, — возмутился ублюдок.

— Зачем? — Настя присела на стул, ее выдержка и спокойствие поражали. — Какая выгода для меня в итоге? Всем будет проще, если разойдемся тихо. Ты не маячишь у Матвея на горизонте, я имею доступ к деньгам…

— Ладно, — соглашается Стас. — Задолжал много опять…

— Не удивлена, — презрительно произносит любимая, и мысленно кричу в тот момент, спрятать столь сильную эмоцию, не дать ему усомниться и закрыться.

— Только не начинай! — хорошо, что он по-другому воспринял это. Видимо, не редко возникали скандалы на почве игромании.

— Слушай, — она опирается руками на колени, — я уговорила дать возможность поговорить с тобой не для того, чтобы тянул время. Выкладывай или…

«Не дави на него, Настя…» — замечаю, как он противен ей, и терпения надолго не хватит. Хотя факт неприязни отзывается теплотой внутри, лаская зверя. Любовь этой женщины безраздельно принадлежит мне одному.

Андрей сидит рядом со мной, увлеченно наблюдая за бывшими супругами.

— А она молодец, — вмешивается в размышления друг, — умело вписалась в спектакль…

— Но что? — не отрываясь от экрана, спрашиваю, в интонации явно звучало «но».

— Не бери в голову.

— Говори, раз уж начал.

— Может, так легко дается, потому что правда? — выражает мои потаенные мысли Андрей, и тут же засовываю их глубоко. Нет, верю ей. И не позволю другим вносить смуту.

— Не трави душу… Думаешь, наслаждаюсь, глядя, как Настя несет весь этот бред?

— Очень натурально получается… А если учесть, как она попала к тебе, в качестве платы…

— Заткнись! — хочется врезать ему за такие слова, но приходится сдерживать себя, иначе сорвусь и пойду в подвал. — Давай, послушаем…

— Извини… Не хотел…

— Проехали.

Тем временем, Стас решился поведать о планах и сообщниках.

— …в счет долга продал тебя сутенеру… — заявляет он, а я ударяю кулаком по столу. И пусть не лучше поступил тогда, сейчас Настя моя! Говнюк в корни обнаглел от безнаказанности, предлагая ее всем.

— Почему ты решаешь свои проблемы мной? — спрашивает она.

— Близкие люди должны помогать друг другу. Карточный долг — это святое!

— Я живой человек… Ты в своем уме? А у тебя игра в ранг святого возвышена.

— Да что вам, бабам, стоит лечь и ждать, пока мужик закончит свое дело! — смеется. Сукин сын…

— Продолжай… Это ведь не все? — выдыхает Настя, разговор уже дается с трудом. Маленькая моя… Конфетка… Потерпи.

— Плюс за наркотики задолжал, — отвечает ничтожество.

— Так ты еще наркоман? — в голосе не слышится удивления, скорее, она устала от его выходок. И хочет закончить эту бессмыслицу.

— Иногда балуюсь…

— Сообщники? План? — уточняет, вспоминая назидания перед разговором.

— Никого нет, не успел. Только подыскивал нужных людей, всем ведь гарантия оплаты требуется. Плана четкого не было: выкрасть тебя — отдать сутенеру, просить деньги у твоего трахаря, чтобы за наркоту рассчитаться.

— Тебе лечиться надо…

Настя встает и направляется к выходу.

— Эй, куда собралась?!! — кричит ей вслед до покраснения.

— Дальше с тобой будут говорить другие люди, — она обернулась. — Ненавижу тебя! Запомни это навсегда. Забудь обо мне. Больше никогда не вовлечешь в свои грязные делишки. Моральный урод!

— Ты обманула меня!

— Иди нахрен! — показала ему средний палец. И вышла.