«Какое это счастье…» — не думала, что способна на столь сильные чувства и эмоции. Мне казалось, так только в фильмах и книгах бывает: судьбоносная встреча двух, предназначенных друг другу людей.

Жаль, что реальность всегда сложнее, а мы в ней марионетки и кто-то умело дергает за нитки, ведя изощренную игру — подкидывает испытания.

— Настя? — Матвей выводит из задумчивости, пока обнимаю ладонями его лицо, разглядывая каждую черточку и линию.

Улыбаюсь и прижимаюсь ухом к груди, слушая ритмичные удары любимого и любящего сердца.

«Мы справимся…».

— А со мной поделиться мыслями? — поднимает мою голову.

— Просто люблю тебя, — приближаюсь и целую.

— Я не заслуживаю тебя… — говорит, нежно поглаживая спину, от этих движений пробегает дрожь по телу.

— Давай не будем об этом…

— Если бы не я… — намекает на то, что выиграл меня в карты.

— Если бы не ты, — прикладываю палец к его губам, — сейчас мы не лежали вместе в ванне, и не чувствовала себя самой счастливой, несмотря ни на что…

— Э… э… но…

— Не надо.

И чтобы не продолжать разговор, в котором все сводится к мукам совести, намыливаю мочалку и мою Матвея. Мне не нравится состояние любимого, ему срочно нужно лечь, слабость и плохое самочувствие налицо, не удивлюсь, что скрывает тошноту и головокружение, силится передо мной, но я все вижу… Больше не поведусь на соблазны, до полного выздоровления — постельный режим (и к сексу это не имеет отношения).

«Хорошо приложились по голове…»

Быстро споласкиваюсь сама, вытираю нас и помогаю Матвею сесть в кресло. Он совсем не против такой заботы, его снова клонит в сон. Прикрывает глаза.

— Надо постельное белье сменить, после наших грязных тел из белого оно превратилось в серое… Подожди, не засыпай, — трогаю влажные волосы. — Схожу к Андрею.

— Не уходи, — тянет к себе.

— Я быстро…

Отстраняюсь, пока не успел заключить в объятия. Скидываю полотенце, надеваю махровый халат. И выхожу из комнаты.

— Да что ж за дурацкий халат такой, — он все время топорщился на груди, это раздражало.

Не замечаю идущего по коридору Андрея, стараясь запахнуть края плотнее… И буквально врезаюсь в него.

— Не хватает синяков, решила добавить: об меня еще удариться? — удерживает за плечи, не позволив упасть, мягко улыбается. Рассматривает мое разбитое лицо. А потом глазами плавно спускается в вырез халата, который опять норовил расползтись.

— Привет, — аккуратно отталкиваю его, закрываясь руками. — Как раз тебя искала.

— Привет… Я вам таблетки и мазь нес, — показал на пакет, который выпал из рук, разбрасывая содержимое, когда мы столкнулись. — Что ты хотела?

Андрей присел, собирая лекарства.

— Чистые простыни… А еще Матвею плохо, но он не сознается, делает вид, что все нормально. Может, врача?

— Пойдем. Займете соседнюю спальню. Как сама? — бросает короткий взгляд на меня.

— Неплохо.

Он помог Матвею перейти в другую комнату, уложил его на кровать. Любимый уснул сразу, как только выпил необходимые таблетки. Укрыла одеялом и поцеловала. Беспокоилась за него… Всегда сильный и уверенный, сейчас напоминал больного ребенка: беззащитного, нуждающегося в заботе и внимании.

— Насть? — Андрей протянул мазь. — Помочь или сама намажешь?

— Не… вздумай… прикасаться… к… ней… — любимый пробубнил сквозь сон довольно внятно.

— Он в своем репертуаре, — усмехнулся Андрей. — Значит, не так плохо, как кажется.

— Справлюсь, — взяла тюбик, подойдя к зеркалу.

Смазала кожу на лице и шее обильным слоем. Была мысль сделать то же самое с руками и плечами, но передумала, ощущая пристальный взгляд на себе.

— Хочешь поесть? — предлагает Андрей.

— Да, очень, — желудок выдал меня громким урчанием и немедленным требованием утолить голод.

Обычно не ем мясо, но сейчас накинулась так, словно первый раз попробовала. Настолько вкусно, сочно, тает во рту, чуть ли не мычу от удовольствия, блаженно прикрыв глаза… И если бы не правила приличия и собственное воспитание облизала бы пальцы вместо того, чтобы воспользоваться салфеткой.

— Несколько дней не ела? — Андрей с интересом наблюдает, как поедаю и не могу остановиться, удивлен моим аппетитом.

Впрочем, как и я. Никогда так не хотела мяса, а тут увидела и слюной подавилась, такое желание накатило — вгрызться в ароматный кусок. Не успокоилась, пока оно не исчезло из моей тарелки.

— Это было чудесно… — выдохнула, чувствуя, что перестаралась, увлеклась и объелась. Но довольна, как кот, наевшийся сметаны.

— Ты беременна? — спросил он, поставив своим вопросом в ступор.

— Нет, — отвечаю и сама не уверена в своих словах.

«О, Боже… Это может быть правдой…» — хотя пока рано говорить.

— Нет, точно нет, — повторяю, убеждая саму себя. — Просто голодна была, вдобавок стресс…

— Ну-ну, не забудь Матвею сказать, — на лице хитрая улыбочка.

— Андрей! — возмущаюсь больше для вида, на самом деле мысль о возможной беременности приятно греет. Так или иначе отвергаю ее… Всему свое время.

— Все, не буду, никаких намеков, — еще один смешок и он переводит тему. Правда, предварительно, без стеснений блуждает взглядом по мне, наклонив голову набок, словно пытается что-то особенное увидеть.

— Что? — смущаюсь от такого пристального внимания.

— Какой у тебя размер? — вдруг заявляет.

— То есть? — скрещиваю руки на груди.

— Размер одежды, — уточняет. — А ты о чем подумала? — опять смеется надо мной.

— Об этом и подумала… — стыдливо отворачиваюсь.

— Пока не закончим с проблемой — поживете у меня. Вам ведь нужны вещи? Хочу кого-нибудь отправить утром… С Матвеем понятно, а вот в женских размерах не разбираюсь.

— Сорок четыре — сорок шесть… Но ведь можно заказать? Я бы сама выбрала.

— Нет. Не нужно сюда никому соваться, даже доставке, — поясняет. — Просто скажи, что нужно?

— Тогда лучше сорок шестой брать — не ошибутся. Остальное, не имеет значения.

Андрей кивнул и встал из-за стола, намереваясь поговорить по телефону.

Я не стала мешать и ушла, возвращаясь в спальню. Странное все-таки состояние: вроде спала столько времени, а вдруг новая волна усталости накатила или после сытого ужина захотелось…

Прижавшись к спине любимого, целовала нарисованного зверя. Рукой коснулась своего живота, подумав о ребенке. Есть ли там кто-нибудь? Не знаю, зато с уверенностью могу сказать: уже хочу.

«Пусть это окажется правдой» — загадала желание.

* * *

Матвей


Я проснулся один, но сейчас этот факт не пугал. Не возникало желания резко сорваться и бежать в поисках Насти, убедиться, что она в порядке. Мне хорошо и спокойно. И пусть впереди немало нерешенных проблем.

В голове все та же надоедливая боль, хотя в целом — намного лучше, не ощущаю себя беспомощным и слабым. От внимательных глаз Насти ничего не ускользнуло: быстро раскусила, что меня мутит, и мечтаю оказаться в постели. Заботливая моя…

Поднимаюсь. На ногах стою твердо, не качает и пространство перед глазами не плывет. Кроме халата надеть нечего. Вчерашние вещи валяются грязной кучей. А домой пока нельзя.

«Насыщенные сутки вышли…» — часы показывают ровно девять, почти в это же время на нас напали.

Спускаюсь на первый этаж. С кухни доносится аромат еды и кофе, вызывая правильную реакцию моего желудка.

Захожу. Настя порхает от холодильника к плите… Милая картина. Так старательно пытается украсить блюда, улыбается собственным мыслям. И совсем не замечает меня.

Привалившись к дверному косяку, любуюсь ею.

Сзади подходит Андрей, привлекая внимание к себе, положив руку на мое плечо.

— Ты как? — интересуется, жмем друг другу руки.

— Лучше, но голова болит еще, — снова смотрю на Настю. Она пританцовывает и что-то тихо напевает. В ушах видны наушники, увлеченно слушает музыку. Все это вызывает улыбку и ощущение бесконечного счастья — простого и понятного.

— Отправил за одеждой для вас, — продолжает друг. — Врач тоже приедет скоро.

— Да, спасибо, — не отрываю взгляда от Конфетки. Как же мне повезло с ней.

Она, наконец, поднимает глаза, увидев нас в дверях, улыбается. Смотрит на меня, а внутренний зверь радостно ликует, что для нее существую только я.

Настя снимает наушники, подходит и прижимается. Любимый аромат ворвался в нос, когда обнимаю и целую мою девочку.

— Я хотела принести еду в комнату, — отстраняется, тянет за собой к столу.

— Это лишнее. В состоянии ходить, — пытаюсь ее заверить, хотя сотрясение дело серьезное. Чем меньше телодвижений — тем лучше.

— Тебе положен постельный режим, — настаивает, и даже не хочу спорить, если она будет рядом.

— Перестань… — сажусь на стул. — Поем и лягу. Обещаю.

Любимая суетится, накладывая еду: уточняет, что хочу из всего многообразия, над которым сама трудилась. Потом выходит из кухни, собираясь позвать Вадима. С ним тоже хотелось поговорить, интересно послушать его идеи — все-таки нужный человек попал к нам, он может многое знать.

— Да, брат… — вмешивается Андрей, все это время наблюдавший за нами. — Крепко ты попал, бесповоротно. Никогда не видел тебя таким… ручным что ли…

— Встретишь ту самую — поймешь.

— Зная тебя, наверное, уже расписал всю жизнь по пунктам.

— Нет, будем плыть по течению, — не верится, что говорю такое, привык планировать, а с Настей хочу попробовать иной подход, забыть о тотальном контроле, дать ей свободу, о которой просит, остальное — придет само.

— Удивил… А дети? — спрашивает Андрей, улыбаясь уголком рта. Он перестал меня напрягать, когда интересуется о личной жизни.