— Да, женимся! — кидаю победоносный взгляд, она расстроена новостью, а я ликую. — Вчера заявление подали.

И бегу дальше. Открываю дверь нужной комнаты.

Любимый спит на животе, обнимая подушку. Не могу сдержаться, хочу целовать его, трогать руками… Хочу его! Такое желание накатило, внутри поселилось щекочущее ощущение и томительное ожидание близости. Раздеваюсь и ложусь к нему, прижимаясь к обнаженной спине. Соски напряглись и удвоили возбуждение от трения с кожей.

— М-нн… — бормочет что-то нечленораздельное.

— Матвей… — шепчу в ухо, бужу его.

* * *

Матвей


На радостях, что Настя скоро приедет, резко опьянел, хотя выпил немного… И в таком виде, конечно, не хотел ее встречать. Поднялся в спальню, отдохнуть.

Сквозь сон ощутил нежные пальчики, порхающие по спине, которые узнаю среди сотни женских рук. И родной аромат, окутавший меня, лишь подтвердил это. Моя Конфетка рядом.

— Матвей… — шепчет в ухо и целует, становится горячо.

Открываю глаза и поворачиваюсь лицом. Она успела снять одежду и от вида торчащих сосков, частого дыхания, приоткрытых пухлых губ и безумного желания в глазах мгновенно завожусь. Целую жадно, сплетая наши языки. Пальцами вывожу узор между ее ног.

Настя тянется к моему ремню, пытаясь справиться с ним. Извивается и стонет.

— Быстрее… не могу ждать… пожалуйста… — нетерпеливо говорит, охваченная трепетом. Никогда не видел ее такой… настолько жаждущей и дикой… Да разве я против. — Расстегни этот, чертов ремень! Немедленно!

— Как пожелаешь, — скидываю остатки вещей. И врываюсь в теплое, податливое тело, которое с удовольствием принимает меня.

— Глубже, — требует Настя. — Хочу глубже… глубже…

Если как-то контролировал себя, помня о беременности и осторожности, то после этих слов нежности во мне не остается, выпуская на волю зверя, желающего лишь обладать на уровне инстинктов. Удерживая запястья и сминая губы в жестком поцелуе, просто трахаю — под ее неистовые стоны, срывающиеся на крик, и собственное рычание…

— Что это было? — уставшая и довольная Конфетка блаженно растянулась на моей груди.

— О чем ты? — все еще на взводе, планирую продолжить. Мне мало!

— Ты и раньше не отличался сдержанностью, но это… это чудесно…

«Только Настя может назвать словом «чудесно»: что именно делал с ней, и в каких позах. Точно знаю, был грубее обычного, но ей нравится… и это… чудесно…» — губы сами собой растягиваются в улыбку, повторяя слово.

— Спровоцировала меня, вот как это называется.

— Чего улыбаешься? — подняла голову и смотрит любящим взглядом.

— Хочу тебя снова…

— О, да, я чувствую, какой ты твердый и большой, — она садится и трется об меня своими влажными складочками, а полную грудь трогает поглаживающими движениями.

— Ммм… соблазнительная моя…

Хотел насадить на себя и уже почти вошел, но дверь спальни хлопнула. Машинально прижал Настю к кровати, прикрывая собой. Обернулся на шум, но никого не увидел. Может, сквозняк? Вероятно, дверь была закрыта не плотно.

— Кто там?

— Не знаю.

— Может, продолжим, когда вернемся домой? — предлагает она, и не сразу доходит, что она планирует вернуться со мной. Я просто не ждал этих слов сейчас.

— Да, так будет лучше. Пошли в душ, — встаю, протягивая руку. Хочу провести несколько партий и удача со мной — моя Настя.

Чистые и счастливые одеваемся. Смотрю на смятую постель, прокручивая в голове наш секс… И тут… Всплывает фраза: «когда вернемся домой».

— Что ты сказала? — переспрашиваю, желая убедиться, что не ослышался.

— Я молчала, — не понимает меня.

— Нет, раньше, до душа. Показалось или прозвучали слова «вернемся домой»?

— Нет, — она подходит ближе, заглядывая в глаза, — не показалось. Я возвращаюсь и не уйду больше, если не надоело еще возиться со мной…

— Приятно удивлен, — привлекаю к себе, развернув спиной, касаюсь ладонью ее живота через ткань платья. — Ты полна сюрпризов сегодня. А возиться с тобой никогда не надоест. Конфетка…

Она дрожит в моих руках. Не перестану наслаждаться реакцией на любые действия, и ощущение абсолютной принадлежности приводит в восторг. И уж тем более не ждал, что все это случится. Мне повезло, сам себе завидую.

Спускаемся вниз. Немногочисленные гости Андрея на нас косятся не без улыбок, вернее — ухмылочек. Конечно, не услышать безумные крики-стоны в полупустом доме невозможно… Мы как животные в брачный период — вот, что напоминает наша страсть и потребность друг в друге.

Правда, один взгляд источал ненависть. Римма так смотрела, будто должен что-то, пообещав внеземную любовь до гроба однажды. Когда уже уймется? Последний разговор не возымел успеха. Придумала себе иллюзию и верит… И что переклинило на моей персоне? Впрочем, плевать, пусть со своими чувствами сама разбирается. И нахрена Андрей связался с ней?

— А теперь кое-кто в подробностях нам расскажет, когда гуляем на свадьбе? — друг похлопал меня по плечу.

— Через месяц, — усаживаемся за стол, чтобы начать игру.

— Как скучно… А что так долго? — Андрей скривился. Потом разлил виски по стаканам.

— Этот вопрос надо Насте задать, — смотрю на любимую, она скромно опускает глаза. И как же круто, когда со мной наедине в ней нет ни грамма стеснительности. Дикая кошка прячущаяся за фасадом скромницы. И это так обожает мой зверь.

— Ну… — окидывает взглядом присутствующих, кроме Риммы, которая ей противна, как и мне. — Столько всего сделать надо… А в моем положении хочу заказать платье — их не быстро шьют.

— Все-таки? — Андрей не без интереса разглядывает нас. Он-то первый заметил ее состояние.

— Да, мы станем родителями, — подытоживаю. — Еще вопросы будут?

Под протяжное «О» мы начинаем игру.

Конфетка прижимается к моему плечу. А потом удивляет не меньше, когда заявляет:

— Примите нового игрока?

Смотрю и не верю.

— Уверена? — уточняю.

— Хоть попробовать… — в глазах разгорается азарт.

— Да, да! — кивают все собравшиеся за столом.

— Хорошо, — говорю, она моего разрешения ждала. — Все равно не на деньги, а ради забавы сегодня собрались.

— Что ж, думаю поразить вас своими знаниями о покере, — выпрямляет спину, готовясь.

Я обожаю эту женщину!


Глава 23. Главное — не молчать


Настя


Мои познания в покере ограничивались лишь запоминанием комбинаций по старшинству. Никогда не играла, не полагала, что это может быть увлекательно: без стратегии и умелого блефа не обойтись, но до этого мне далеко. Да и не хочу. Попробовала — хватит.

Больше волнуют накипевшие вопросы, в частности о сидящей напротив девушке, которая не может оторвать взгляд от моего кольца. Матвей обязан объяснить: почему так происходит? Сначала думала, не поднимать эту тему — плевать, что было… И если бы не ее поведение, с явной претензией, предпочла молчать. Сейчас же не могу успокоиться. Она бесит меня!

— Когда уходим? — спрашиваю Матвея, как только очередная партия закончена. Все идут на улицу, в гостиной остаемся только мы. При мне никто не курит больше.

— Если устала, то, давай, поедем, — отвечает.

— Тогда схожу кое-куда… — встаю, намереваясь посетить туалет.

— Проводить? — останавливает за руку.

— Нет. Лучше забери мою сумочку из спальни, она там осталась.

— Хорошо. Предупрежу Вадима. И домой. Выходи сразу на улицу.

«Домой…» — это слово так приятно ласкает слух. У меня есть дом, пожалуй, первый, где я нужна по-настоящему.

Раньше ощущала себя приживалкой в квартире бывшего мужа, бесплатной уборщицей и кухаркой, да еще содержать все «великолепие», решать наваливающиеся проблемы и не сметь возмущаться, быть благодарной, поддерживать — это по версии Стаса. Я была такой дурой, что продала родительскую квартиру, оставшись без личного имущества, желая помочь — вытянуть из кабалы, ведь думала, любила и делаю благое дело… Теперь знаю, после всего случившегося, что не было к нему чувств никогда, скорее — стремилась создать семью, вернуть себе ощущение уюта и покоя.

Как все быстро может поменяться в жизни… Не перестаю удивляться. И до сих пор, вспоминая, не верится в обретенное при странных обстоятельствах счастье.

Приложив ладонь к животу, погладила нашего малыша. В очередной раз загадала, чтобы он оказался девочкой. Какой же она будет миленькой. Эти темные кудряшки и зеленые глаза из головы не выходят. Мне так хочется, чтобы дочь была похожа на Матвея.

Улыбаюсь своему отражению в зеркале и выхожу из туалета. Собиралась сразу пройти на улицу, но сверху доносился разговор на повышенных тонах. И кто скандалит, выясняя отношения — догадаться не сложно…

Поднимаюсь. Дверь спальни, той самой, где мы предавались нашему безумию, открыта. Я не знаю, как поступить: сразу показать свое присутствие или послушать вначале?

Все решается само, когда Римма произносит:

— Я два аборта сделала от тебя! — она срывается на крик, вернее, истерику. — А тут растаял, влюбился и трясешься над своей «Настенькой» из сказки, как самой большой ценностью в мире! Как так?! Чем она лучше?

«Аборт?» — какой ужас. Но почему-то не верю ни одному слову.

Прижимаюсь к стене и жду ответ Матвея. Дыхание замирает, а сердце колотится так сильно, что отзывается звоном в ушах.

— Вот только не надо придумывать: у нас не было незащищенного секса! — со злостью сказал он. — Первый раз об этом слышу. Мне кажется, ты не упустила бы такой шанс. Если беременность была, то не от меня!

— Не хотела все портить. Надеялась, однажды посмотришь другими глазами. Мы же три года встречались постоянно… — более спокойно говорит Римма, и, кажется, не без слез.