— До сих пор не верится… — не стала уточнять глубину своих слов, мысль настолько многогранна, не требующая дополнительных пояснений, это касается всего случившегося. И бесконечно рада.

— Знаешь, а мне тоже, — она поймала отражение моих глаз в зеркале. — Думала, не скоро случится это событие, про детей вообще молчу. Вероятно, мы с мужем виноваты — испортили отношение сына к семье. Хотя, если речь о тебе, то встреться вы раньше или позже — исход был бы тот же. Все мужчины в роду Одинцовых — однолюбы, неисправимые собственники… Увидят, влюбятся, сами того еще не понимая, идут напролом, добиваясь не всегда честными путями. И никогда не ошибаются с выбором «той самой». Так что привыкай, милая… Да, с ними тяжело, зато жизнь такая насыщенная и интересная: никогда не заскучаешь, не почувствуешь недостатка внимания, заботы и любви.

— Ага, нам повезло, — улыбаюсь ей.

— Еще как.

Настойчивый стук в дверь отвлек нас.

— Вы там готовы? Уже пора, — голос Леонида Игоревича.

— Сейчас, — ответила Эля. — Ждите на улице.

В ЗАГСе кроме нас и его родителей никого не будет, остальные немногочисленные гости подъедут сразу в ресторан. Нам с Матвеем хотелось интимности момента, а выслушать поздравления мы успеем позже. Жаль, мои мама с папой не увидят насколько счастлива, не порадуются вместе со мной…

Утерев одинокую слезу, накинула горжетку.

Возле машины стоял Матвей, и, засунув руки в карманы брюк, заметно нервничал. В белом смокинге он смотрелся потрясающе, а в сочетании с яркой внешностью, вызывал ассоциацию, будто сам демон пришел за мной, скрываясь за благочестивым образом ангела. И манит томным взглядом зеленых глаз, обещая бесконечное наслаждение в сжигающей ласке — воплощение привлекательности, сексуальности, желания и страсти. Мой…

«Что-то я увлеклась, словно чары наложили…» — точно околдовал, в хорошем смысле, хотя почему-то меня называет своим пленом.

Подхожу к нему. От пьянящих эмоций, чуть ноги не подкосились. Он успел удержать.

— Настя… ты… — внимательно рассматривает. — Великолепна!

Как бы любимый не пытался увидеть платье, когда на примерку привозил: не удалось, выгоняла всякий раз, примета — есть примета. Упустить возможность наблюдать восхищение, не могла. Именно этого добивалась. И весь месяц ожидания до заветной даты задуман не просто так — прожить неповторимые моменты.

— Ты выглядишь, как мечта. И похож на дьявола, соблазнившего невинную деву, — шепчу в ухо, чтобы никто не услышал.

— Не хочу тебя расстраивать, — наклоняется ко мне, щекочет дыханием кожу, — но на невинную деву ты не тянешь… А вот, на падшего ангела — легко, раз мечтаешь о темных объятиях.

— Значит, стоим, друг друга, — тихо смеюсь.

— Матей! Настя! — вмешивается в наши нежности Леонид Игоревич. — Вы собираетесь жениться или дальше будете обжиматься? В машину. Срочно.

…Какое это счастье — смотреть в его глаза…

«Муж и жена» — прокручиваю эти слова мысленно. Как же круто звучит!

Не устану повторять: сейчас все по-настоящему. Навсегда. И волшебство буквально в каждом мгновении: во взглядах друг на друга, прикосновениях, уверенных словах «да», счастливых улыбках, когда кольца занимают свои законные места, жарком поцелуе, танце новобрачных… Предстоящая ночь станет не менее фантастичной.

— Ты не устала? — Матвей… а, простите, муж, положил ладонь на мой живот.

— Не очень. А что?

— Может, нам пора сбежать отсюда? Им весело без нас, — окидывает взглядом гостей, делаю то же самое.

— Пожалуй, ты прав.

Машина мчит загород. Я не понимаю, куда едем. На все вопросы любимый загадочно улыбается и отмалчивается — ему нравится наблюдать мою заинтересованность и нетерпение. Очередной сюрприз?

Подъезжаем к двухэтажному дому… И пазл начинает складываться…

— Хочешь сказать, он наш? — оглядываю двор, представляя, как устроить пространство, где разбить клумбы, какие растения посадить, а главное — детскую площадку организовать.

— Наш, — Матвей тянет за руку дальше.

— Но… когда ты успел?

— Это подарок родителей. Отец продал свою недвижимость, перебрался окончательно к маме… Пошли…

Открывает ключом дверь, впуская меня внутрь.

— Здесь пока ничего нет, осталась какая-то старая мебель от прежних хозяев, требуется ремонт… — комментирует по ходу.

— И это самое классное! — перебиваю его. — Представляешь: выбирать, покупать, создавать уют своими руками! Сама займусь всем!

— Кое-что уже купил… — в глазах хитринка. Кажется, догадываюсь.

Поднимаемся на второй этаж — здесь три спальни и просторный холл. Заходим в одну из комнат…

— Ого! — это все, что могу сказать, глядя на предмет мебели размером с две обычных двуспальных кровати.

— Нравится? — он подходит сзади, обвивая руками мою талию.

— Да! Откуда такое чудо? — теперь весь интерьер закрутится вокруг гигантского ложа.

— Заказал, еще до того, как отец о доме сказал, будто чувствовал… И хватит болтать… Хочу свою жену…

Резко разворачивает, впиваясь в губы, чтобы больше ничего не спрашивала. И наше волшебство продолжается.

То самое чувство…

* * *

Матвей


— Когда первое УЗИ? — спрашиваю Настю, которая увлеченно изучает журналы, нет, не о беременности, о дизайне, она с головой ударилась в ремонт и руководит всем сама: носится по магазинам, подбирая материалы, мебель, шторы и другие нужные мелочи. Торопится заехать и жить на свежем воздухе. Мне нравится наблюдать за ней и то, какими глазами потом описывает очередную гениальную идею.

Я так люблю ее, а уже заметный крохотный животик — просто обожаю, зацеловываю и говорю с малышом, умиляя мамочку до слез. Настя стала еще желаннее и красивее. Она почему-то считает, будто быстро растет и для десяти недель — живот большой. Ничего в этом не понимаю, лично мне нравится. Главное — беременность протекает нормально.

— Что ты сказал? — поднимает голову.

— Когда УЗИ? — повторяю.

— Послезавтра. Хочешь со мной пойти?

— Конечно, хочу!

Мы ждали этого дня. Пусть на экране, да увидеть будущего ребенка, услышать сердцебиение, узнать о развитии, в целом.

Как большинству мужчин, мне свойственна выдержка и эмоциональный контроль, но когда по кабинету разнеслись ритмичные звуки, «глаза вспотели» от нахлынувших ощущений… А еще… Выяснилось, что у нас будет двойня, теперь не удивительно, почему Конфетка так спешно округляется. Это двойная радость!

И не только для нас: мои родители, которые сами находятся в новом периоде отношений, как с ума сошли с Настиной беременностью. Приезжают каждые выходные, заваливая разной полезной едой, и трясутся над каждым ее шагом, следят, чтобы не перетрудилась…

Но я-то знаю, что случается, когда оказываемся наедине: какой ненасытной и жаждущей она может быть. Все время говорит: пока хочет так сильно — значит, на пользу, и мы не остановимся. Лучшая награда — видеть эту чувственность, виновником которой называет меня.

…Моя вкусная, нежная, любимая… Так сладко стонет, прерывисто дыша… Кусает губы, пока ласкаю все ее тело… Извивается змеей… Потом подталкивает лечь, нетерпеливо садится сверху и сама задает ритм. Запрокинув голову назад, трогает свою грудь, пощипывая соски — тащусь от этого вида…

Играю по ее правилам, подчиняюсь… Силюсь с собой от желания сжать в тугих объятиях и даже причинить боль из ряда доставляющих удовольствие — но это сейчас не доступно, поэтому лишь бережно поддерживаю за бедра, насаживая на себя… Пока она не начинает содрогаться, шептать мое имя и тогда присоединяюсь к ней.

Какое это счастье… Невероятное единение и телом, и душой.

…Чуть позже, на сроке двадцать две недели мы узнали, что наши малыши разнополые. Это нужно было видеть, как Настя, с большим уже на тот период животом, скакала от радости. Лично для меня: хоть мальчики, хоть девочки, без разницы, главное — здоровые. И не стал говорить пока: хочу троих детей.

Роды предполагались естественными. Никаких противопоказаний не было. Правда, никто не ожидал, что раньше срока все начнется.

И вот везу жену в больницу.

Она тяжело дышит и мучительно стонет, пытаясь совладать с очередной болезненной волной. Сердце сжимается, глядя на нее, и собственная беспомощность угнетает…

Нас ждут. Все готово. Настю везут по коридору в «родовую», иду рядом, держа ее за руку. И тут она заявляет:

— Не ходи…

— Что? — удивлен, ведь договаривались сделать это вместе. Хочу немного разделись с ней страдания, поддержать, а подробности родов не пугают. Думаю, готов увидеть.

— Говорю: не надо, — ее лицо снова перекошено болью.

— Но… — она сжимает мою ладонь. Оказывается, Конфетка, скрытая силачка. В кисти, словно что-то хрустнуло от такого натиска.

— Уходи! — кричит.

Врач отталкивает меня, не пропуская дальше.

Ничего не остается, как ждать. Такого волнения давно не испытывал… Хочу курить — хотя с этой гадостью завязал пять лет назад.

Мимо прошла медсестра, спросил у нее, как там дела? Она ответила сухой фразой: «все по плану». И что это значит? Можно подумать: много я понимаю в родах… Порываюсь зайти, но сразу выгоняют и предлагают подышать воздухом. Как только жена родит — позовут.

Выхожу. На улице стоит какой-то мужик и нервно курит. Вероятно, по той же причине здесь.

Глядя на дым и глубокие затяжки, возникает нестерпимое желание. Он сам замечает мой взгляд. Молча, протягивает открытую пачку и зажигалку. Киваю в знак сомнительной благодарности. Отхожу в сторону. И быстро курю. Даже голова поплыла от забытых ощущений, но выбросив окурок, даю обещание не связываться с этим вновь. Немного расслабился — хватило.