— Кооосс оммак…

Яростным рыком и сжал мое лицо, разворачивая к себе.

— Посмотри на меня. Открой глаза.

Я медленно приподняла веки и сквозь слезы увидела его осунувшееся побледневшее лицо.

— Ты покоришься мне или больно будет всегда. Я все равно буду брать тебя, когда захочу. Смирись с этим даже если я тебе противен.

Расправил на мне одежду и развернул коня, видимо догонять отряд.

За барханами, о которых говорил Рифат нас ждали несколько джипов. Я даже глазам своим не поверила, когда поняла, что мы сейчас спустимся с лошадей и наконец-то хоть в чем-то приблизимся к цивилизации. Нас встретили люди в совершенно обычной одежде. Я бы сказала совсем не подходящей для пустыни. Аднан спешился и поспешил навстречу совершенно лысому мужчине в элегантном костюме соломенного цвета. Они несколько раз обнялись. Еще один верный пес ибн Кадира. Можно подумать он действительно какой-то шейх или султан. Они несколько минут о чем-то говорили. Потом Аднан вернулся ко мне и помог слезть с коня. Лысый внимательно на меня смотрел, чуть сузив черные глаза. Мне от этого взгляда стало не по себе создалось впечатление, что меня сканируют и оценивают заодно. Он что-то сказал Аднану и я не смогла разобрать, тот усмехнулся м взял меня за руку. Взгляд лысого тут же скользнул к нашим ладоням и снова на меня. Аднан повел меня за собой в джип и когда я села сзади на мягкое кожаное сидение и почувствовала прохладное дуновение воздуха из кондиционера — это было сродни экстазу.

— Рамиль будет отвечать за твою безопасность, когда меня не будет рядом.

Он все еще не выпустил мою руку, а я пока не торопилась ее освободить.

— Мне все равно если честно.

Хотелось нагло спросить кто отвечает за безопасность его жены, но я прикусила язык.

— Просто чтоб ты знала. Этот человек будет рядом с тобой почти постоянно.

Где Амина?

— Она во второй машине. Если я пообещал, значит слово свое сдержу. Сейчас мы едем не в Каир, а небольшой город под ним. Остановимся в гостинице мне предстоит несколько важных встреч. Тебя переоденут, сменят прическу. Каир — это не пустыня и ты будешь выглядеть иначе.

Я на него не смотрела, но внимательно слушала. Стало смешно. Игрушку надо вымыть и причесать чтобы можно было кому-то показать.

— А сейчас я так плохо выгляжу?

Он вдруг расхохотался, и я от неожиданности повернула голову. Смех совершенно преображал его лицо. Оно становилось красивым совсем иной красотой. Человеческой, настоящей, с ним ряжом становилось уютно, а еще по-прежнему хотелось зажмуриться от его красоты.

— Настоящая маленькая женщина. Ты выглядишь, как бедуинка в негативе, — и снова расхохотался, а я выдернула руку из его пальцев. — не мытая, чумазая бедуинка от которой пахнет потом, солью, песками и лошадьми.

Я смотрела на него и чувствовала, как ужасно хочется влепить пощечину, чтоб не насмехался надо мной. Наверняка я не так красива, как его арабская жена, но я не позволю над собой насмехаться.

— Женщина всегда является отражением своего мужчины. Как он к ней относится так она и выглядит.

Аднан перестал смеяться и взял меня за подбородок.

— Ты женщина бедуина, Альшита. Человека из пустыни чья жизнь проходит в песках и вместо крыши у меня небо над головой. И если поставить в ряд всех самых красивых бедуинских женщин ты затмишь их своей красотой. Точно так же будет и здесь… Только в Каире я больше не пустынный шакал, а сын уважаемого и известного человека и здесь ты будешь выглядеть так, как я посчитаю нужным. — а потом склонился ко мне и прошептал, — Ты будешь самая красивая везде, Альшита… куда тебя не приведи и во что не одень — ты сведешь с ума любого мужчину. А я убью каждого из них. Ты принадлежишь только одному безумцу.

Наклонился ко мне так низко, что его дыхание обожгло мне лицо, но я резко отпрянула назад и отвернулась к окну и тут же глазам своим не поверила. За то короткое время, что мы говорили пески сменились трассой и мелькающими вдоль дороги деревьями, конечно не лесом, а пальмами, но все же это уже напоминало цивилизацию. Мимо нас проезжали другие автомобили по радио у водителя что-то говорили на арабском. Мы даже проехали несколько домов. Больше мы не разговаривали. Пока не приехали к отелю.

Когда я вышла из машины мне не верилось, что всего лишь каких-то пару часов назад я вообще не думала, что цивилизация настолько близко и что я когда-либо ее увижу. И сейчас мне хотелось целовать асфальт и вопить от восторга. Где-то в сердце вспыхнула надежда… надежда, что отсюда можно попытаться сбежать домой. Потому что здесь. Вокруг меня люди. Обыкновенные, нормальные люди в одежде, с сотовыми телефонами, с сумками и портфелями. Божееее я больше не в варварской пустыне среди первобытного племени.

Но я зря радовалась. Когда мы вошли в трехэтажное белоснежное здание на меня даже никто не взглянул, словно я это пустое место. Зато все они расшаркивались перед ибн Кадиром. Чуть ли не ковриками к его ногам падали и стелились.

— Идемте со мной. Я отведу вас в ваши апартаменты.

Услышала чей-то голос и обернулась рядом стояла девушка видимо работник гостиницы с лейбом на светло-сиреневой кофте и таком же хиджабе. Я слегка кивнула и последовала за ней. С некоей завистью глядя на ее красивую походку, которой совершенно не мешала длинная в пол юбка. Я же до сих пор путалась в джалабее и мне нужно было ее приподнимать, чтоб более или менее нормально двигаться. Пока мы шли я осматривала узорчатые стены и мраморные ступени. Красиво. Даже очень.

Девушка открыла передо мной дверь и впустила меня в комнату.

— Располагайтесь. Здесь есть все необходимое для вас и много чего другого. Возле зеркала есть кнопка со звонком, если вам что-то потребуется зовите.

Я рассеянно ей кивнула и обрадовалась, когда захлопнулась дверь, а потом вздрогнула, когда в ней повернули ключ снаружи. Вот так вот. Ты всего лишь рабыня, Настя. Не обольщайся. Никто не даст тебе почувствовать свободу ты снова в плену. Только декорации поменялись.

Я осмотрелась по сторонам и застонала вслух от дикого восторга. Я наконец-то в здании. В нормальном здании с нормальными стенами, с красивейшей мебелью в восточном стиле, и с коврами под грязными ногами. Первое, что я сделала это бросилась искать ванную и туалет. Наверное, я закричала вслух. Я орала и верезжала, как нененормальная. Потом я стала под струи воды и замлела от наслаждения. Я просто стонала от него вслух. Это было счастье. Нет, это было круче любого счастья. Это было нечто невообразимое. И шампунь, и мыло, и мочалка. О Божеее, как мало надо человеку для счастья. Не знаю сколько времени я там провела. Но выходить из-под воды не хотелось. А когда вышла мне казалось я теперь совсем другой человек, я заново родилась.

В глаза тут же бросилось множество картонных коробок с бирками от магазинов. Некоторые стояли друг на дружке, с некоторых были сняты крышки. Когда я вдруг поняла, что все это вещи мне стало не по себе. Но любопытство взяло верх и шлепая босыми ногами, кутаясь в гостиничных халат и непривычно ежась от прохлады я подошла к этим коробкам. Я не разбиралась в египетской моде, я и в нашей особо не разбиралась, но я интуитивно понимала, что вещи, которые лежат здесь стоят целого состояния. Я потрогала руками ткани, любуясь нежностью цветов и сочетанием рисунков на ткани. В других коробках обувь, на столе шкатулка и в ней бархатные коробочки, открыв одну из них я тут же ее закрыла и положила обратно. С ума сойти. Это все мне? Аднан выбирал для меня одежду заранее, когда он успел отдать приказ. Ведь мы ехали всего лишь несколько часов. И я не слышала, чтоб он говорил по сотовому. Впрочем, он наверняка дал указание Лысому и тот обо всем позаботился.

Я переоделась очень быстро. Нет, не выбирала. Надела первый попавшийся наряд. Блузку с длинными тонкими рукавами и длинную юбку светло-голубого цвета. Я не привыкла долго думать и выбирать. У себя на Родине я была далека от флирта. На меня и так всегда пялились, и я старалась выглядеть как можно незаметнее. Да и сейчас мне было все равно… больше всего сводило с ума прикосновение чистого нижнего белья к телу. Это было непередаваемо.

— Женщина Аднана ибн Кадира.

От неожиданности я чуть на закричала и даже задохнулась. Он стоял позади меня тот самый лысый мужчина, с которым встретился Аднан и назвал его Рамилем.

— Я не слышала, как вы вошли.

— Конечно не слышала. Ты ведь рассматривала подарки своего Господина. Как и любая другая особа женского пола.

— Вы назвали меня женщиной Аднана, но это все же неправильное определение. Я думаю вы знаете кто я ему на самом деле.

— Если я говорю, что ты его женщина — значит так и есть. Я никогда не бросаюсь словами. Меня зовут Рамиль. Я начальник твоей охраны. Я тот кому ты звонишь, пишешь по любому поводу и в любое время суток.

Мне вдруг стало смешно, и я не удержалась.

— Любимый евнух султана? А где же сам гарем?

Рамиль усмехнулся, но в глазах улыбки не появилось.

— Можно сказать и так, а гарем скоро увидишь, всему свое время. И еще… запомни одну весьма важную вещь — женская власть над мужчиной очень и очень хрупкая. Сегодня она есть, а завтра она есть у другой. Мужчины любят менять свои игрушки и отбирать у них то, что им казалось незыблемым. Не стоит портить отношение с теми, кто мог бы помочь эту власть удержать в своих руках…

И наши взгляды встретились. От чего мне стало совсем не по себе и по коже пробежались мурашки.

ГЛАВА 8

Рамиль продолжал пристально смотреть мне в глаза, а потом улыбнулся и его взгляд потеплел. Мне показалось что это произошло слишком быстро и даже в воздухе завоняло фальшью. Он походил на хитрую лису, очень хитрую и опасную. Льстивую, умную и невероятно подлую.