– Ева там никого. Давай я уже открою окно, ты сама убедишься.

– Нет!!

Крикнула я в панике. Я ведь точно видела ту тень.

– Ладно погоди.

Анна вытащила из тумбочки фонарик.

– Смотри, я сейчас посвечу через окно.

Я подошла ближе. Она решительно резко открыла окно и схватила меня за руку. Никого. Цветы и опавшие листья. Но я же видела!

– Ничего, бывает. Ты мучаешься бессонницей, немудрено было такому показаться. Ложись и попытайся уснуть. Думай о хорошем.

– О чём я могу думать? Я не знаю, как это –хорошо.

– Ты мечтаешь побывать в какой-нибудь стране? Представляй как ты гуляешь там, как вдыхаешь ароматы цветов. Это поможет. Доброй ночи. Ну или утра.

Она усмехнулась, намекая на время. Я укрылась с головой и закрыла глаза. Сердце билось очень сильно, и мне было тяжело дышать. Но я стала представлять.

Франция. Я всегда мечтала побывать там. Вот я поднимаюсь на холмик и передо мной открывается завораживающий вид Прованса. Километровые луга с лавандой, шалфеем. Кипарисовые аллеи. Маленький домик на возвышении, а вокруг него виноградник. Кто-то вышел из дома и подошёл к бочкам. Юноша в соломенной шляпе и в джинсах с подтяжками. Он налил из бочки домашнее вино. Вот он машет мне, подзывая к себе. Я побежала на зов. Я всё ближе и ближе. Его силуэт кажется мне знакомым, лица пока не разглядеть. Вот я приблизилась к нему, и понимаю-это Якуб. Мы выпиваем вино и бежим куда-то вдаль, через огромное лавандовое поле. Мы бежим всё дальше и дальше, сил уже не хватает. Я начинаю задыхаться, но он не останавливается. Мы приближаемся к краю горизонта. За ним-пустота. Ничего не видно, всё темно. Я пытаюсь сбавить скорость, но Якуб бежит дальше. Меня начинает трясти. Я кричу «Якуб! Якуб!», но он не слышит меня. Он бежит до последнего и падает в пропасть, в темноту. Я стою на краю, но не вижу его. Я кричу его имя и…просыпаюсь.

Анна держит меня за руку.

–Успокойся, всё в порядке. Сегодня приедет наш доктор Гжегож, обязательно расскажи ему об этом сне.

– Это просто кошмар, не страшно.

– Ты обязана рассказывать всё, даже незначительные детали. Мы все это делаем. Скоро ты всё поймёшь. Поймёшь, как это важно.

Уже было утро, и солнце вставало. Я слышала, как зашагали парни сверху и девочки внизу. Анна тоже не стала ложиться. Она оделась, заправила кровать и молча вышла из комнаты. Похоже, её расстроила. О чём она думала? Почему вышла с таким видом, будто я наорала на неё? Я стала тоже собираться. Прозвенел какой-то гудок. Сигнал к завтраку. Я пропустила сигнал подъёма. Я быстро спустилась вниз, почти все были за столом. Кроме Виктора. Я увидела Якуба, он оживлённо с кем-то разговаривал, но из-за каши в голове, я не поняла о чём. Увидев меня он поднял руку и улыбнулся. Я ничего не ответила, но заметила, что он нахмурил брови, глядя на меня. Я подсела к Анне. Она сделала вид, будто меня нет.

– Ань, извини, если что-то не так.

– Что-то не так? Что ты устроила? Что это за истерика? Меня давно так не называли.

О чём это она? Я же ничего не говорила ей.

– О чём ты, Аня?

– О чём? Ты спрашиваешь? Я попыталась успокоить тебя, а ты вместо благодарности назвала меня нищей скотиной и истеричкой без будущего! Я не думала, что услышу такое от тебя!

Она вышла из-за стола и убежала прочь из обеденного зала. Что? Что за фигня?! Какая ещё скотина и истеричка?! Я не говорила такого! Или…А вдруг я вправду это сказала? Нет, не может быть! Якуб! Мне срочно нужно ему всё рассказать. Я не смогла есть и тоже вышла. Я подождала его под лестницей. Когда он начал подниматься, я шепнула ему.

– Якуб.

– Ева? Ты что там делаешь? Прячешься от кого-то?

– Нужно поговорить. Есть время?

Он кивнул.

– Идём в сад!

Якуб закрыл за нами дверь, и мы уселись на скамейку. Он протянул мне, как всегда, подкуренную сигарету.

– Якуб, я не знаю…это так странно. Анна сказала мне, что…

– Я слышал. Не бери в голову и не принимай близко к сердцу.

– Говоря твоим языком-наплюй?

– Да.

Он криво улыбнулся.

– Я люблю Аню, она мне как сестра, которой у меня никогда не было, но это не значит, что я буду её защищать или отрицать её неадекватность. С ней бывает такое. Так её называла сестра. Да, её жаль, но я предпочитаю не просто жалеть людей, а помогать им. Ты знаешь её историю? Она часто слышит плач младенца. Бывает, он ей снится. Это травма, которая не лечится таблетками или разговорами. Даже время такое не залечит. Тут нужны люди, поддержка, общение. И ни в коем случае нельзя заострять на этом внимание. Если ты будешь разговаривать с ней как с обычным, нормальным человеком, она станет такой. Ей всего шестнадцать, и у неё есть время. И у неё есть мы. С тобой может случится то же самое. Имей ввиду.

– Прости. Ты прав. Я просто не знала, что такое у людей вообще бывает. Я думала, что это у меня крыша слетела…

Якуб засмеялся.

– Если ты тут, то так оно и есть.

Я хотела рассказать ему свой сон, но мне показалось, что это будет слишком резко и навязчиво. Что он подумает обо мне? Приедет наш доктор, ему и расскажу. Только про Якуба не буду рассказывать. Следующие пару часов, до приезда Гжегожа, я провела в библиотеке. Когда я пришла туда, никого не было. Я решила почитать Джен Эйр. Не прочла я и двух страниц, как пришёл Виктор. Войдя, он не заметил меня. Он подошёл к столу и начал рыться в бумагах. Нашёл нужную вещь и принялся изучать. Он слегка заламывал пальцы, мне показалось это ненормальным. Но я вспомнила слова Якуба, и не стала обращать внимания. Я смотрела на Виктора, ждала, когда же он заметит меня. Вдруг наши взгляды столкнулись. Он снова выставил глаза, будто увидел то, чего не может быть. Вскочил со стула, и трясучими руками начал разгребать бумаги на столе.

– Я…я…я не за-за-ззаметил теб…бя.

Он немного заикался. Я видела, как он нервничает.

– Виктор.

Я попыталась сказать как можно мягче.

– Я сама виновата, нужно было сразу окликнуть тебя. Прости, что не предупредила.

– Н-нет, всё х-хорошо.

Я улыбнулась ему. Как же трудно мне это далось. В голове у меня было только одно – я хочу одиночества. Не хочу никого видеть, не хочу ни с кем разговаривать, не хочу кого-то слышать. Но, на удивление для меня, Виктор оказался замечательным собеседником. Он молча занимался своими делами, не создавая лишнего шума. После долгого молчания мне стало неловко.

– Ты часто здесь? Любишь читать?

– Да, очень люблю. Я люблю русскую классику. Я тут почти целыми днями.

–Что ты прочитал последним?

– «Преступление и наказание». Сейчас дочитываю «Божественную комедию».

– Когда дочитаешь, дашь мне? Я знакома с этой книгой, но когда увидела её в твоих руках, захотелось перечитать.

Виктор посмотрел на меня такими глазами, которых я ещё у него не видела. Они улыбались. Его глаза улыбались! Я была так счастлива, увидев, что моя беседа помогла ему отвлечься от своих грустных мыслей. Его лицо всегда было мрачным, безжизненным. А сейчас на нём заиграли краски надежды. Только, пока я не поняла на что…Я ведь не знала, что у него за история, от чего он попал сюда. Мне не хотелось говорить с ним об этом сейчас, когда он только-только ощутил яркость жизни. Но, видимо, он так не думал, не чувствовал в себе того, что чувствовала в нём я.

– У тебя есть семья? Почему ты оказалась здесь?

– У меня есть мама и папа. Папа…Он умер, пять лет назад. Мама живёт с другим мужчиной. Я слишком часто пыталась умереть. Ей надоело это. Она не смогла справится с ношей в виде меня.

– Так…ты…т-т-тоже?

Он растерялся. Я кивнула. Я поняла его.

– Мне было восемь, когда умерла моя мама. Она была у меня одна. Я не хотел ехать в детский дом, и решил, что мне лучше умереть. Я был ребёнком, наелся таблеток, никто не обратил на это внимания, не понял, что это проблема. Я и сам то совсем недавно осознал печальность моего положения. Я пытался покончить с собой восемь раз.

– Я двадцать.

Он снова вытаращил глаза, они налились кровью и слезами.

– Ну, если я правильно посчитала. За всё время, почва была всего в нескольких случаях. В основном– это беспричинное желание смерти.

– Наш доктор Гжегож говорит, что если есть причина, значит ты в отчаянии, ты что-то потерял. А если причины нет, значит у тебя и не было ничего. Тебе нечего терять. И ты не хочешь ничего приобрести. У тебя был когда-нибудь парень?

Вот это вопрос! Он застал меня врасплох. Мне на помощь пришёл доктор Гжегож. Только я хотела сморозить какую-то глупость, как раздался гудок машины и громко запела какая-то джазовая композиция.

– Доктор приехал.

Виктор, с опущенной головой, глядя исключительно в пол, вышел из библиотеки. Я пошла следом. Я волновалась. Я не видела доктора со вчерашнего утра. Я боялась и того, что будет происходить на беседе с ним. Вопросы, провокации, ковыряние в прошлом, в моей душе и сердце, в глубинах моего сознания и подсознания. Я увидела в зале всех, кто тут жил. Без меня, там было двенадцать человек. Доктор Гжегож сидел окружённый своими пациентами. Это было похоже на то, как собаки скачут вокруг хозяина в ожидании подачки. Он привёз одежду, еду, диски с музыкой и какие-то безделушки. Я поняла, что все эти вещи заказывали ему ребята. Все благодарили его за помощь. Якуб листал журнал. Он выглядел абсолютно безучастным ко всему происходящему. Я стояла в дверях. Якуб подозвал меня, но я не пошла. Он пихнул Гжегожа в бок.

– Ева, здравствуй.

Я кивнула и прошептала «Здравствуйте». Доктор сказал остальным, чтобы не расходились и подошёл ко мне.

– Сегодня, Ева, мы должны провести с тобой беседу. Ираида проведёт тебя в кабинет.

– Идём, Евушка.