«Тебе плевать на меня, потому что ты знаешь – никому не нужна женщина, не способная родить», – именно с этих слов она и начинала. – «У вас у мужиков это заложено на подсознательном уровне. Как бы вам не нравилось трахать красивое тело, изъян, заложенный в нем, вы чувствуете чуть ли не сразу и теряете интерес. Бессмысленная связь, которой не суждено принести плоды… Сухое дерево! Но в моем уродстве ты тоже виноват, Лэнд! Мы вместе убили нашего ребенка. Его вырезали из меня, а ты ничего не сделал! Можешь спасать других, десятки, сотни жизней, но ту, самую первую, нашу, они не вернут. Из-за тебя… Из-за тебя я стала убийцей».

Самое ужасное, что все это было правдой. Правдой, которая ударила меня наотмашь в тот роковой день, когда я последний раз потерял Снежинку.

«Мои родители снимали твой дом. На несколько дней перед Рождеством. Он действительно не сдавался на праздники, и мы заехали раньше. Родители выбрали его именно из-за озера, чтобы я могла кататься…»

Я не успел ей сказать. Не хватило нескольких секунд… Звучит бредово, но, может быть, она бы не исчезла, если бы я признался раньше.

– Ты говорила о лучших побуждениях, которые привели тебя сюда, – вспомнив о присутствии дымящей, как паровоз Лиззи Спаркл, произношу я. Ее сигареты странно пахнут. Не ментол и не травка, а что-то специфическое, нераспознанно знакомое. – Пока я их в упор не замечаю.

– Я могу помочь тебе прибрать дом, – тут же находится с ответом Лиз, вынырнув из состояния глубокой задумчивости. Ей явно есть, что сказать, но она никак не определится, стоит ли мне знать.

– Справлюсь сам, – вперив в незваную гостью проницательный взгляд, заверяю я. – Говори, с чем пришла или проваливай, – грубо бросаю, ощутимо устав от малоприятной компании. – Предупреждаю, Лиз, сплетни меня не интересуют.

– Никак сплетен, – изобразив жестом застегнувшуюся молнию на губах, обещает Спаркл. – Ты помнишь, почему расторг наше сотрудничество? – ее вопросительный взгляд намертво приклеивается к моему лицу, как банный лист к одному месту.

– Перестал нуждаться в твоих услугах, – мгновенно ощетинившись, реагирую я. – И по утере доверия с моей стороны.

– Ты обвинил, что я без разрешения сдала твой дом некой – Адалин на Рождество.

– Так и было. Ее полное имя Адалин Скай.

– Я говорила правду. Адалин Скай никогда не звонила мне, Лэндон, – серьезным и уверенным тоном произносит Лиззи. И что-то в выражении его интонации не позволяет мне усомниться в честности мисс Спаркл. – До сегодняшнего дня, – выдает она после короткой паузы.

Я застываю, обратившись в камень и потеряв дар речи. Не могу до конца осознать, что не ослышался, и Лиз действительно произнесла именно эти слова.

– Она несла какой-то бред про объявление, которое прочитала на заборе. Там говорилось про найденного щенка хаски, находящегося на передержке. Никогда не угадаешь, какой адрес там указан.

– Твой? – хриплю я.

– Нет, – отрицательно качает головой Лиззи. – Миссис Хагс, а вот телефон мой.

– Лиз, – с трудом глотнув кислорода, заставляю себя переместиться поближе к столу и тяжело опуститься на отодвинутый свободный стул.

А потом происходит нечто совершенно сверхъестественное – начинает моргать свет, а стекла на окнах дребезжать от поднявшегося ветра. Не хочу тешить себя надеждой, но…

– Мне кажется, я слышу, как тикают старые часы на чердаке, – черт, что я несу?

– Не заговаривай мне зубы, – отмахивается от моего бреда Лиззи. – Слушай дальше. Я позвонила миссис Хагс, и оказалось, что она и правда нашла щенка хаски, но никакого объявления твоя приходящая домработница в газеты не давала, не размещала в соцсетях, и точно не ездила в Чикаго, чтобы расклеить его на заборах. Если честно, Лэнд, я полном недоумении, – Лиззи укоризненно поджимает тонкие губы. – Пять лет назад, когда ты набросился на меня с очередными необоснованными обвинениями, требуя координаты некой Адалин, я, положа руку на сердца, честно скажу, решила, что ты немного поехал умом, а когда бросил работу в клинике, развелся с женой и заперся в отцовском загородном доме, окончательно в этом убедилась. Я и мысли не допускала, что эта Адалин Скай существует, а сегодня она сама мне звонит и заявляет, что выезжает за щенком, – задохнувшись от переизбытка эмоций, Лиз разводит руками, бросив опасливый взгляд. В окно, где клубится начинающаяся метель. – У тебя есть всему этому хоть какое-то объяснение?

– Она снова сбежала, – улыбаясь от уха до уха, бормочу я, энергично вскакивая на ноги.

– Откуда сбежала? – опешив, уточняет Спаркл.

– Из психиатрической клиники, но об этом потом. Нам надо спешить, – взяв мисс Лиз за локоть, я буквально силком волоку ее в прихожую. – Одевайся. Быстро.

– Куда? – изумленно тараща на меня глаза, спрашивает Лиз. Тем не менее, пребывая в легком шоке, она выполняет мои приказания.

– К миссис Хагс. Я должен ее увидеть, – мое сердце заходится в бешеном восторге от мысли…от одной только мысли. Наспех накидываю куртку и распахиваю дверь, впуская в дом холодный ветер.

– Кого увидеть? Миссис Хагс?

– Адалин, – смеюсь я. – Снежинка решила вернуться.

– Какая снежинка? Бейкер, ты меня пугаешь! – переходит на испуганный крик мой бывший риелтор. Я продолжаю мысленно ликовать и тащить слабо упирающуюся девушку к серебристому минивену, на котором она приехала час назад.

– Спустя пять лет. Не могу поверить…, – шепчу сам себе, подставляя лицо морозным иглам снежной пурги, и позволяя им пробраться глубже. Намеренно не запахиваю верхнюю одежду. Хочу прочувствовать запущенные двадцать четыре часа и как можно дольше удержать в сердце надежду, что на этот раз мы с Адалин все сделаем правильно, и ей больше не придется бежать, а мне ждать.

Лиззи Спаркл матерится и дует в ладони, пытаясь завести остывший двигатель. Я не сажусь в салон, впитывая в себя все разом ожившие эмоции. Пять лет я чувствовал себя гребанным мертвецом, и только в Рождество позволял крошечной надежде заглянуть на огонек в мой одинокий дом.

Задрав голову, я смотрю в серое небо, затянутое снежными тучами. Триста пятьдесят миллионов снежинок приземляются на мои волосы, лицо, колют в глаза, забираются воротник, тают на по-мальчишески вытянутом языке. И мне слышится сквозь вой метели знакомый мотив.

«Last Christmas

I gave you my heart,

But the very next day you gave it away…»

Проходит не меньше тридцати секунд, прежде чем я осознаю, что дело не в слуховых галлюцинациях, а Лиз завела свой автомобиль и включила радио.

– Поехали, – приземлившись на соседнее сиденье, бодро распоряжаюсь я. – И сделай погромче.

– Ты свихнулся, Бейкер, – тяжело вздохнув, резюмирует Лиззи, резковато трогаясь с места. – Чокнутый.

– Значит, нам с Адалин точно не будет скучно друг с другом, – широко улыбаюсь, заверяю скептически настроенную попутчицу.

Оказывается, сходить с ума иногда не так уж и плохо, особенно если вся твоя прежняя жизнь на фоне двадцати четырех часов волшебного рождественского приключения кажется бесконечным черно-белым кадром, снятым по бездарному сценарию начинающего режиссёра.

Я жаждал увидеть совсем другое кино, раскрашенное яркими эмоциями, настоящими чувствами и новыми набитыми шишками, и я точно знал, с кем хочу его посмотреть. Но реальность, в которую так настойчиво предлагают меня вернуться бывшие коллеги, друзья и родственники, спрятала от меня девушку, только рядом с которой я хотел бы жить. Эта бессердечная реальность заперла Снежинку в больничных стенах, куда у меня не оказалось доступа. Лечащий врач Снежинки и ее хамоватая тетя Мэган категорично дали понять, что я не получу разрешение на личную встречу с пациенткой психиатрической клиники. Спустя пару-тройку звонков и визитов мне удалось выпытать у доктора, больше десяти лет наблюдающего Адалин некоторые особенности ее состояния. Док сказал, что пациентка крайне нестабильна, и опасна для самой себя, а еще он сообщил, что Адалин трижды сбегала из клиники. Паззл окончательно сложился.

Я подозревал нечто подобное, но смириться с тем, что мы, возможно, никогда не увидимся, оказалось тяжелее, чем принять, что моя пигалица не такая, как все. Так или иначе, но я тоже причастен к ее судьбе и прогрессированию болезни, которую не заметил. Я думал, что успешная операция даст молоденькой пациентке второй шанс, когда передавал ее другому врачу, не сомневаясь, что Скай справится со всеми преградами и смело впорхнет в будущее, а на коньках или без – решит сама.

Но я не учел одного, самого главного правила. «Женские мечты» – тайна, укрытая настоящим волшебством и запакованное в рождественское чудо. И если однажды под бой сломанных часов твоя женщина доверит тебе это хрупкое сокровище, ты никогда не согласишься на меньшее.

«Нет никаких границ, Снежинка. Сейчас самое время загадывать правильные желания. Используй свое богатое воображение. Представь, как мы вместе справляем Рождество через пять лет. Какими ты нас видишь?»

Если у Снежинки рецидив или обострение, то, кроме самого себя, мне винить некого.

Так почему же я улыбаюсь, как безумный, потирая вспотевшие от волнения ладони?

Глава 2

Снежинка

Трудно описать шквал чувств и эмоций, что разрывают мое сердце в клочья, как только я выхожу из машины и встаю перед домом. Ничего в его внешнем виде не изменилось, словно мы с Лэндоном только вчера закрыли входную дверь и, оседлав снегоход, помчались обратно в деревню.

Никаких признаков того, что внутри кто-то есть, тоже не наблюдается.

Я без труда нахожу ключ под горшком для декоративного растения на веранде и легко оказываюсь внутри – теплый воздух приятно покалывает кожу щек, и я с удивлением отмечаю, что комод в главном холле едва покрыт слоем пыли. Одежды, обуви и вещей, которые могли бы выдать информацию о постоянных жителях этого дома, в поле моего зрения не обнаружено.