Диана Рымарь - №333, или Притворись, что любишь 2

Осторожно снимаю украшение, кладу на кофейный столик. Некоторое время разглядываю прекраснейшую вещицу и не замечаю, как засыпаю. Наверное, сказывается неимоверная усталость после этого проклятого дня.

Я не знаю, сколько минут или часов прошло. Сквозь туман сновидений слышу, как в двери поворачивается ключ, а в прихожей раздаются шаги. Осознаю, что в гостиной я уже не одна, в то же время не могу сообразить, наяву это или во сне. С трудом разлепляю глаза — в комнате уже очень светло. Пытаюсь сообразить, почему я уснула в гостиной, а не в спальне, и буквально подпрыгиваю от возмущенного возгласа Натана:

— Уже и вещи собрала? Молодец! Вижу, ты не очень-то страдала из-за того, что я тебя выставил! Ну так чего разлеглась? Иди, раз собралась!

Сна как не бывало. Смотрю на Натана и не верю тому, что вижу. Он явно не в себе: глаза красные, как у вампира, волосы всклокоченные, весь мятый, а перегар такой, что сбивает с ног.

— По-моему, ты малость перебрал, может, ляжешь спать? — прошу как можно более спокойным тоном.

— Я трезвый! — орет он.

Только на трезвого он похож разве что со спины, и то — если погладить рубашку.

— Более тебя не задерживаю! — чеканит он, тяжело дыша. — Или, может быть, ты мне хочешь что-то сказать? Если так, то самое время! А лучше проваливай, чтобы я больше тебя никогда не видел!

Буквально кожей чувствую его злость, ежусь от бешеного взгляда. Кусаю щеку до крови, чтобы не разреветься прямо здесь и сейчас, а Натан тем временем приближается. И что-то мне подсказывает, он не погладить меня хочет. Не переживу, если он решит вышвырнуть меня из квартиры силой. Лучше уж сама…

Как могу быстро выдираю телефон с зарядкой из розетки, пихаю в карман. Хватаю чемодан с сумкой и несусь вон из квартиры.

Оказавшись в лифте, буквально захлебываюсь слезами. Кое-как выползаю на улицу, достаю из сумки солнечные очки на пол-лица, прячусь за ними от мира и, стараясь не всхлипывать слишком громко, плетусь к остановке. Не на улице же стоять с сумками, а так можно сделать вид, что я просто жду.

А я еще на что-то надеялась, дожидалась утра…

«А-а-а!» — мысленно ору во всё горло, но это не помогает.

Меня вдруг переполняет такая злость, что, кажется, сейчас взорвусь.

Он ведь знал, кто я, когда делал мне свое проклятое предложение. Так зачем после этого повел себя как последняя скотина? Грош цена его признаниям в любви! Разве так любят, чтобы на улицу? Точнее, ладно бы на улицу, но он же знает, куда я сейчас пойду. Так с любимыми не обращаются!

— Вот вернусь и проору ему это прямо в лицо! — шепчу зло.

«Тебе очень хочется, чтобы он все-таки выставил тебя силой? Или пожаловался на твое поведение в фонд?» — спорит со мной моя рациональная сторона. Обычно эту расчетливую гадину не заткнешь, но сейчас я в таком бешенстве, что даже она уступает. В конце концов, мне терять нечего, всё равно уже выгнал, а наказание фонда я как-нибудь переживу. Вот пойду и выскажу ему всё, что думаю о его мерзком поступке, а заодно предложу засунуть его проклятое кольцо прямо в задницу!

Тянусь за сумкой и вдруг слышу со спины немецкую речь:

— Dreihundertdreiunddrei?ig…

Голос хриплый, будто бы записанный на старую пленку.

Да, выключать нас могут только наши джентльмены, настоящие или… прошлые!

— А-а-а… — ору уже в голос, когда оказываюсь в белой комнате.

— Привет, Ждана! — привычно здоровается со мной гипнотерапевт.

Тогда же:

Натан

Уходя с чемоданом, она даже не хлопает дверью, сучка! Просто ее закрывает, как будто вышла за хлебом, а не вон из моей жизни.

Ну хоть какую-то эмоцию проявила бы! Хоть как-то показала, что ей не всё равно…

Когда я увидел кольцо, так показушно лежащее на кофейном столике, и сопящую во сне Ждану, у меня разве что пар из ушей не повалил. Сняла мой подарок и спокойно легла спать! Потом еще этот чемодан…

Неужели было непонятно, что я сказал ей собирать вещи на эмоциях? Как еще я должен был реагировать на ее поведение? Да, это больно, осознавать, что твоя любимая девушка ведет себя как марионетка, а на самом деле на тебя чихать хотела. Это очень больно!

Когда я стянул руки Жданы ремнем и понял, что она действительно готова сделать абсолютно всё, что прикажу, у меня в глазах потемнело, и я сказал то, что сказал… А она возьми и снова послушайся!

Неужели так трудно повести себя как нормальная баба с чувствами? Разрыдаться, кинуться на шею, признаться в любви… Именно этого мне от нее и надо было. Понять, что она со мной не по долгу службы, что хоть немного для нее значу.

Я как последний идиот всю ночь сидел в баре напротив, ждал от нее звонка или сообщения.

Какого-нибудь самого паршивого сообщения.

«Натан, вернись!»

«Натан, я не хочу уходить…»

«Натан, ты козел!» — в конце концов, сошло бы и это! Нормальный вариант, кстати. Ну накричала бы, хрен с ним, драться полезла — как на того мужика восьмого марта… Но нет же!

«По-моему, ты малость перебрал!» Ее слова. Причем произнесены так спокойно, будто ее каждый день откуда-то выгоняют. Кто так реагирует? Исключительно равнодушные суки!

Ну да, я перебрал, причем конкретно так, я бы даже сказал — основательно. Но несмотря на обилие выпитого в баре спиртного, в голове ясно, как утром в погожий день.

Я, между прочим, шел домой мириться! А тут эти чемоданы с кольцом…

Пора признать — у моей невесты ко мне нет никаких чувств. Она, может, и невестой моей становиться не хотела, если судить по первой реакции. Я сам себе всю эту любовь придумал!

«Может, она еще вернется?»

Эта мысль прошивает мозг разрывной пулей, а сердце истекает кровью в ожидании. Думать больше ни о чем не могу, только о ее возвращении.

Иду в прихожую, сажусь прямо на пол напротив двери и гипнотизирую ее взглядом.

Если Ждана решит прийти, я хочу узнать об этом в ту же секунду, в тот же миг. Только ее нет!

Проходит пятнадцать минут, двадцать, а она не возвращается.

Достаю телефон, смотрю на время — семь тридцать, а вернулся домой я, кажется, в семь. Скорее всего, Ждана уже на пути обратно в клуб.

«Интересно, как часто у них проводятся аукционы?»

Она вполне может стать лотом на следующем. И я это допущу? Полная хрень!

Набираю ее номер, слушаю долгие гудки. По идее она ведь должна взять трубку, так? Она ведь со мной не по души велению и сердца хотению. Считай, быть моей девушкой — ее работа! Так какого лешего не берет телефон?

Недолго думая, пишу сообщение: «Ждана, вернись!»

Не дождавшись ответа, пишу снова: «Ждана, пожалуйста, вернись!»

И снова молчок. Хотя, может быть, здесь и не нужно ничего отвечать. Она просто приедет обратно, и всё! Жду еще пять минут, десять, пятнадцать… Еще через полчаса мне кажется, что я провел в этой прихожей вечность.

Снова ей звоню, и на этот раз мне в трубку рассказывают, что абонент недоступен. Первая мысль — села батарейка? Поэтому не звонит? Потом вспоминаю, как она, прежде чем выскочить из квартиры, выдирала из розетки мобильный с зарядкой. Значит, телефон был заряжен!

Что мне дает это знание? Получается, она слышала мои звонки, видела сообщения и решила отключить мобильный, чтобы я ее не доставал. Она не собирается возвращаться!

Встаю с пола, плетусь на кухню, достаю из нашей с ней винной полки бутылку Мадеры, хотя и понимаю, что после всего выпитого она явно лишняя. Но мне просто необходима хоть какая-то анестезия. Откупориваю, делаю несколько жадных глотков прямо из бутылки. При этом даже не чувствую вкуса.

Возвращаюсь в гостиную, укладываюсь на то же самое место, где лежала Ждана. Делаю новый глоток, и реальность будто бы уходит на задний план. Комната раздвигается, и я словно лежу в парке на голой земле, а встать не могу, что-то не пускает.

Тот же день:

18:00

Натан

Когда просыпаюсь, сначала не понимаю, почему я на диване, а не в спальне.

Голова болит так, что хочется выть, а еще я совершенно не помню, как добрался домой из бара. Во рту так мерзко, будто туда нагадили кошки.

Иду в ванную, скидываю пропахшую вчерашним «весельем» одежду и встаю под горячий душ. Воспоминания о вчерашней ночи и сегодняшнем утре всплывают в голове будто вспышки. И чем больше этих вспышек, тем мне хреновее.

— Я прогнал Ждану! — вдруг доходит до меня.

Поначалу это кажется каким-то абсурдом, но я помню чемоданы, помню кольцо на кофейном столике.

И всё, провал… Дальше пустота.

Выскакиваю из ванной, чуть не падаю на скользком кафеле, надеваю халат прямо на мокрое тело и бегу в спальню. Проверяю — Жданы нет, впрочем, как и ее вещей.

— Я ее правда выгнал!

Трясу головой, иду искать телефон. Он почему-то находится на полу в прихожей. Проверяю звонки. Их очень много, причем с десяток и от Кирилла тоже. Но от моей рыжей стервочки ни одного. Смотрю сообщения, вижу свои послания Ждане.

И тут до меня доходит: это не я ее выгнал, это она ушла…

Тогда же:

Натан

Мне бы только один звонок, только один! Один долбаный звонок — и лучше, конечно, в дверь! Пусть бы просто позвонила в эту дверь, я бы открыл и…

«И что потом? Она бы всё равно была ко мне равнодушна!»

Как раз это в новых реалиях становится для меня совсем не таким важным, как вчера. Не могу представить свою жизнь без Жданы! Не могу, и всё тут… Жаль, что она может, причем с легкостью, раз даже спорить со мной не стала.

Настолько же я привык думать, что она всегда будет рядом! Отвыкать от такого точно буду долго.