Диана Рымарь - №333, или Притворись, что любишь 2

— Пошли!

Кирилл кивает и задумчиво произносит:

— Может статься, твоя Ждана как та Ася… Дело скверно пахнет, Натан!

— Смердит за километр!

Говорю и сам понимаю, что почувствовал эту вонь давным-давно. Только раньше затыкал нос, не хотел замечать… Ждана была со мной, казалась всем довольной. Сейчас как никогда понимаю, что она, скорее всего, не любила. Наверняка даже не хотела, но не могла признаться. Это знание безумно ранит, но еще больше ранит тот факт, что для того, чтобы я был доволен, на нее давили! А я вместо того, чтобы разобраться, наслаждался обладанием ею. По идее должен был насытиться и отпустить, но вместо этого прикипел, полюбил.

«Ну и пусть в ответ не любит… пусть…»

Я не дам ей загнуться в лапах какого-нибудь извращенца. Если другого пути не найду, достану этот миллион евро, но Ждану вытащу! А там пусть сама решает, нужен ли я ей или нет. Дьявол раздери, вообще-то я должен был предложить ей такой вариант еще до того, как надел на палец кольцо! Так было бы правильно и по-мужски. А я как сделал вместо этого? Не любишь — значит, пошла вон обратно к садистам-извращенцам… Это разве показатель любви с моей стороны? Как она мне после этого сможет верить?! И кто я после такого поступка? Моральный урод!

Теперь из-за моей дурости и эгоизма со Жданой может произойти всё что угодно. И если с ней хоть что-нибудь случится, я этого себе никогда не прощу!

* Хлебов – частный детектив, который работает на Кирилла Трубачёва, не раз упоминался в книге «Притворись, что любишь».

* События, произошедшие с Асей Ремезовой, описаны более полно книге «Диагноз: Срочно замуж» в главе «Крик чужой души». Я недаром дублировала названия глав, уж очень они знаковые.

Тем же вечером:

Ждана

— Ми-и-илый… — громко зову Романа, сидя в ванне.

Дом довольно большой — около десяти комнат. Я бы просто ему позвонила, да кто бы выдал мне телефон…

Войтов боится, не доверяет, перестраховывается несмотря на все мои старания убедить его в безудержной любви. Впрочем, был бы последним дураком, если бы поверил сразу. Войтов совершенно точно садист и ублюдок, вполне возможно, что и шизофреник, но никак не дурак… к моему великому сожалению. Впрочем, если бы у него были проблемы с наличием ума, не сумел бы заработать столько денег.

— Ми-и-илый! — снова протяжно кричу.

Наконец слышу шаги откуда-то из дальней комнаты.

Вся подбираюсь, взбиваю в ванной пену, чтобы тщательнее прикрыть тело, но ее и так с избытком. Всё, что видно, — это мои плечи и голову, остальное скрыто под водой и десятисантиметровым слоем белых пузырьков.

— Что-то случилось? — спрашивает Войтов и замирает, войдя внутрь. — Ты так красива, что хоть кино снимай… Прямо сейчас взял бы камеру и…

Его и без того хриплый голос окончательно сипнет. Он судорожно пытается ослабить ворот рубашки. Уже, небось, вовсю фантазирует, что бы со мной сделал. Раньше я позволяла ему потереть мне спинку, когда что-то от него хотела. Он приходил, старательно тер, пускал слюни и уходил, а потом я, как правило, получала от него нужное. Сейчас мне тоже кое-что нужно. Если точнее — информация. И он мне ее выдаст!

«Фантазируй, фантазируй… можешь потом прогуляться до своей ванной и спустить пар в кулачок, как ты это обычно делаешь… Пока есть возможность, наслаждайся жизнью!» — зло посмеиваюсь про себя.

Очень надеюсь, что Войтову недолго осталось созерцать меня в своем доме.

Вообще-то я глубоко разочарована поисковыми способностями фонда. Наверняка Натан позвонил туда, и им уже известно, что я скрылась. Мой менеджер стопроцентно решил, что я подалась в бега, а они такое очень не любят! Если девушка фонда пытается сбежать, ее ищут особые спецы. Как правило, находят исключительно быстро, а потом наказывают…

Сейчас мне очень на руку, чтобы меня поскорее нашли.

«Пусть найдут… Пожалуйста, пусть найдут поскорее!»

Они наверняка уже прочесали весь Краснодар. И в Сочи найдут, это лишь вопрос времени. А когда узнают, что я была похищена, тут на орехи достанется уже Войтову. Грежу наяву о том моменте, когда в этот дом ворвутся бойцы фонда и оставят от Войтова рожки да ножки. Можно и не оставлять! Я им это обязательно посоветую, если послушают… Поэтому вчера и принялась усиленно тянуть время.

Но уж больно Роман спокоен, и я хочу понять почему. Ведь ни один человек в здравом уме не был бы спокоен, зная, что по его следу идут ищейки фонда.

— Ромочка… — отвлекаю Войтова от его порномыслей с моим участием. — Можно тебя спросить?

— Конечно, милая… что хочешь… — с придыханием отвечает он.

— Ты потрешь мне спинку?

Вручаю ему губку и поворачиваюсь спиной. Слышу его шумное дыхание, представляю, что сейчас с ним творится. Намеренно издеваюсь, чуточку привставая, чтобы оголить большую часть спины. Чувствую прикосновение губки к коже и заговариваю:

— Я очень волнуюсь, Ром…

— Что тебя беспокоит? — хрипит он мне на ухо.

— Что нас найдут… Что разрушат нашу идиллию…

— Кто? — он начинает тереть мою кожу агрессивней.

— Ты знаешь кто… — тихо шепчу, как будто даже вслух боюсь произнести.

— Ты про службу безопасности «Всемогущих»? О, ты можешь не беспокоиться об этом, Элена!

Я резко разворачиваюсь к нему, смотрю прямо в глаза.

— Правда?

— Да! Милая, когда я вышел из тюрьмы, признаюсь, был готов на всё, чтобы вернуть тебя обратно! Слава богу, твой менеджер падок на деньги, мне удалось его подкупить, чтобы достать адрес твоего нового… того урода, который держал тебя у себя! О, чего мне только стоило не убить его сразу, как только увидел… Ведь я моментально почувствовал, что он плохо с тобой обращается!

Не могу слушать эти лицемерные речи, боюсь вырвет. Возвращаю разговор в интересующее меня русло:

— Так почему нам не нужно бояться клуба?

— Твой менеджер изначально знал, что я планирую тебя забрать, он обещал замять скандал за определенную плату… Нешуточную, надо сказать. Но к счастью, всё вышло еще лучше, ведь твой джентльмен выставил тебя за дверь! Ты сама сказала это вчера.

В этот момент мне хочется откусить себе язык, а Роман тем временем продолжает:

— Я уже связался с твоим менеджером. Отправил деньги за мою девочку…

Он гладит меня по плечу, а я замираю, не в силах сделать даже вздоха.

«Никто меня не спасет, никто не поможет, я заперта в одном доме с Романом Войтовым!»

— А Аня? — еле шевелю губами. — Что будет с ней?

— Борис Антонович уверил меня, что девочке подыщут хороших приемных родителей, и через несколько дней Аня покинет здание клуба…

Я мертвею, мечтаю лишь о том, чтобы земля разверзлась и поглотила меня. Жажду оказаться в кипящей лаве, чтобы сожгла меня дотла за доли секунды, и, наконец, отпустила эта невероятная, всепоглощающая боль, ушла тоска…

«Аня!»

Войтов замечает мое состояние и на свой больной лад пытается меня успокоить, водит мочалкой по моим плечам и приговаривает:

— С ней будут хорошо обращаться, менеджер сказал, лично проследит, чтобы приемные родители были приличные, я даже приплатил за это сверху! Я знаю, ты любишь дочь, но мы не можем взять ее к себе, ты же понимаешь это, да?

О да, это я понимаю, это я очень даже осознаю. Но и фонду не верю тоже, Борису подавно! Продажная сволочь! Что, если Аня окажется вместо приемной семьи в Норвежском филиале?

«Не думай об этом, а то сойдешь с ума!» — приказываю себе.

Привычно задвигаю этот самый ужасный страх всей моей рабской жизни подальше, в глубины подсознания, и молю, чтобы не вылезал на поверхность.

— Рома, я тебя умоляю, пусть ее не удочеряют, пусть она останется в фонде… — эта просьба всё же выскакивает из моего горла, разъедая рот горькой кислотой.

Он резко поднимается, швыряет мочалку в воду так, что брызги летят мне в лицо, хотя я едва их замечаю.

И говорит:

— Это не обсуждается, Элена! Если ты еще хоть раз попросишь о подобном, я очень крепко тебя накажу!

На прощание он окидывает меня жадным взглядом и спешит уйти.

— Никто не придет… — шепчу в пустоту комнаты. — Никто не спасет, никто не поможет…

Я опять могу рассчитывать только на себя. Помощи не будет.

Аню отдадут в приемную семью, и у меня останется одно занятие — выживать. Держать ухо востро, минимизировать побои, стараться изо всех сил и удовлетворять все желания Войтова, молиться, чтобы не искалечил в очередной из стычек. А ведь он может и насмерть забить!

— Как же мне это надоело…

С Натаном я попробовала жить... Спасибо ему за это, за короткие месяцы счастья.

А выживать я больше не хочу!

«Через несколько дней Аня покинет здание клуба…» — всё крутится в голове обещание Войтова.

Вряд ли девочку заберут у приемных родителей, если меня вдруг не станет.

Мне обязательно нужно выжить до того времени, пока Аню не отдадут на удочерение, но ведь потом это уже совсем не обязательное условие, так? Кому нужна такая жизнь? Уж точно не мне…

Тот же день:

14:30

Натан

— Вроде здесь…

Всматриваюсь в перечень контор на стенде в фойе офисного здания.

— «Пандора», — читаю название.

— Оно! — кивает Кирилл.

Идем в угловое помещение на втором этаже. В приемной нас встречает вежливая девушка по имени Анна.

— Вам назначено?

— Не совсем… — качаю головой.

— В таком случае давайте я запишу ваши контакты, и, возможно, на следующей неделе Демьян Давидович сможет уделить вам время… — сюсюкает она, стремясь поскорее нас выпроводить.