-Элеонора Эдуардовна! Ваше предложение несколько неожиданно. Вы дали свое обещание забрать меня еще до того, как мы с Никитой расстались. Я не преследовала его, не требовала помощи, внимания. Он решил от нас отказаться, я приняла это. Так что сейчас я уже не жду помощи ни от кого. Сумму, которую вы дали, я приберегла на приданое для ребенка. Коляска, кроватка, одежда. Я уже все цены изучила. Один легкий

комбинезончик под тысячу стоит. Надеюсь, молоко у меня будет, и я не разорюсь на детском питании. В общем, мы не умрем. Но с другой стороны, вы же родная бабушка моего ребенка, и было бы не совсем правильно лишать вас права как -то участвовать в его жизни. Но только дозировано. В тех рамках, которые я обозначу. Спасибо за предложение. Я подумаю.

Выдохнув, я сама себе удивилась. Как-то умудрилась ответить ни «да», ни «нет».

Однако под всей сладкой шкуркой беззаботной жены богатого мужа все еще жила та еще пробивная штучка, которая и сделала из скромного, непритязательного интеллигента нынешнего богача. И ее хватка с годами никуда не делась.

- Рина, ты скоро станешь матерью, а ведешь себя, как обиженный ребенок. Ты должна понимать, что кроме твоей обиды на Никиту, есть более важные вещи. А именно, благополучие ребенка. А сама, без помощи, ты только и будешь, что рыться в интернете в поисках бэушных одежек и изучать статьи «Как постирать памперс». У него должно все быть, и не выкроенные матерью -одиночкой жалкие крохи, а по высшему разряду, потому что он наша кровь. Так что твое упрямство малышу принесет только вред. Ты же не хочешь этого?

- Нет, - я снова зависла. В словах Норы есть правда. Я уже вспоминала о тех девахах, которые беременели даже без малейшей перспективы выйти замуж. Только лишь бы получить шикарное содержание на ребенка, которого бы с лихвой хватило бы и им самим до старости. Но я же не навязываюсь, сами предлагают...

- Вот и умница. Куда ехать?

Очевидно, я так устала и от переживаний, и от постоянного пересчитывания копеек, и от страха за будущее, что согласилась принять помощь.

- Элеонора Эдуардовна. Я никуда не уезжала, потому что не хотела расстраивать бабушку.

- Рина! Ты была в Москве?

Мне показалось, что Нора всплеснула руками от возмущения и негодования, будто я была в какой-нибудь туберкулезной лечебнице или вытрезвителе.

- Говори адрес, тебя нужно срочно обследовать. Ты же помнишь, с какими нехорошими анализами ты приехала из санатория?!

Интересно, как я их могу помнить, если и в глаза их не видела.

- Я договорилась уже с врачами в своей поликлинике, с понедельника нас ждут. Где ты есть? Сейчас водитель нормальных продуктов привезет, а я потом подъеду, отвезу в магазин для мамочек, купим тебе одежду.

Словно загипнотизированная ее словами, я почувствовала, что слезы наворачиваются на глаза. Все-таки беременность - это самый уязвимый период в жизни женщины. И гормоны пробивают на излишнюю эмоциональность, и чувство незащищенности обостряется в разы. Именно поэтому хоть какое -то участие меня обрадовало.

Я малодушно сдала координаты своей «конспиративной» квартиры, поругивая себя за отсутствие гордости и самостоятельности, но не в силах отказаться от помощи.

Не ради себя ведь.

Не знаю, сколько Нора платит водителю, но он, словно старик Хоттабыч одним трах-ти-би-дохом, через час привез фрукты, словно только что сорванные с ветки, фермерскую молочку, сыры, свежую вырезку. А через два - появилась и сама Нора.

Странное дело, но она сильно изменилась, будто разом поменяла команду стилистов -массажистов - диетологов и всех тех, кто следил за ней раньше. Исчезло ее капризное выражение взрослой девочки, она не сказать, что похудела, а как -то, как говорят спортсмены, «высушилась». Будто у нее отняли ее беззаботное существование и заставили заниматься делом.

- Здравствуй, Рина! - на правах родственницы она сухо чмокнула меня в щеку, едва переступив порог.

По-хозяйски прошлась по квартире, критично осматривая все вокруг, и на удивление, воздерживаясь от презрительного «фи» при виде супер скромной обстановки.

- Плесени нет, грибка? - словно собираясь покупать это жилище, интересовалась она.

- Нет, все сухо. Чисто, - отчиталась я, как перед проверяющим.

- Ну, самое главное - чтоб ничего вредного для здоровья не было. И район зеленый. Ты поела? А впрочем, поехали, перекусим в торговом центре. Возьмем тебе чизкейк с молочным коктейлем, салатик фруктовый. Тебе нужно есть только полезную еду.

Я поежилась. Забота - это, конечно, приятно, но чтоб за меня сразу решать, что я буду есть и чем буду дышать - это как-то напрягало. Может, мне известки захочется пожевать? Ну ладно, не известки, но слюнки текли от мысли об азиатском соусе, об остреньких баклажанах, с чесноком, перцем и морковью, рулетиках из маринованной скумбрии и прочих, наверно, вредных вкусняшках. И с каждого заказа я себе покупала что-нибудь такое. И малыш не жаловался. Не было изжоги, которой мучаются многие беременные, да и все признаки токсикоза исчезли.

Последующие три часа я чувствовала себя, как в персональном аду. Нора вертела меня, как куклу, заставляя примеривать экологичные платья для кругляшек, выбирала практичное белье. Накормила полезной едой. Спасибо, конечно, но от такой заботы веяло холодом, как от Снежной королевы. Так, что невольно хотелось прикрыть живот, чтоб она его не заморозила.

Слава Богу, совместного шопинга у нас больше не было. Были визиты к врачам, но там все проходило быстро и безболезненно - деньги Норы обеспечивали приемы врачей без очереди, затем она усаживала меня в такси, и мы расставались до следующего посещения поликлиники.

Через день я принимала корзинки с полезной едой, и можно сказать, что обзавелась феей, не очень ласковой, но чрезвычайно заботливой. Что-то типа Фрекенбок...

Нора часто звонила, и я давала ей полный отчет - сколько гуляла, что ела, как себя чувствую. О Никите мы не заговаривали по умолчанию, и я понимала, что по каким-то причинам мать не сообщает ему, что помогает мне. Очевидно, заботясь о нас, она успокаивала свою совесть.

Я принимала ее помощь, но практически до родов работала - и консьержкой, о чем, разумеется, Нора не знала, и расширяла клиентскую базу, совершенствуя свое мастерство. И даже экономила на продуктах для тортов - поставляемые Норой - фрукты, масло, сливки шли в ход. Страх остаться без копейки никуда не делся - он сидел где-то на загривке у меня и напоминал - как меня выкинула Женька с квартиры, как Нора элегантно выперла меня на деревню к бабушке. И нынешнее внимание еще не гарантировало, что ей не надоест это все. Поэтому я, как запасливая белочка, собирала припасы.

Глава 31


Малыш развивался нормально, УЗИ показало хорошенького крепыша, трогательно сжимавшего крохотные кулачки. Эти кулачки, или локотки, или пяточки периодически толкали меня, вызывая прилив настоящей, ни с чем не сравнимой эйфории. Только сейчас, когда у меня есть крыша над головой в долгосрочной аренде, небольшие накопления и стабильно капающие денежки за работу, которая была и хобби заодно, я полностью осознала свой статус - будущей мамочки. И мне плевать, что и кто подумает, главное -маленькое солнышко, которое будет улыбаться мне, смешно совать пальчики в беззубый ротик и которое меня никогда не бросит. К тому же помощь Норы была тоже некой страховкой от нищеты.

Нищеты я боялась больше всего. Но, как оказалось, есть вещи пострашнее...

Последние две недели до моих родов Нора звонила трижды в день, интересовалась самочувствием, давала наставления.

- Рина, смотри, как только почувствуешь дискомфорт, сразу звони мне, я приеду, отвезу в роддом и оформлю все как надо.

От этого « как надо» у меня все замирало внутри. Я чувствовала себя особой королевской крови. Рожать буду в лучшем роддоме, естественно, платно, естественно, с персональным врачом. Страшно подумать за сколько! Целых сто двадцать тысяч!

Приятно, но иногда и задумываюсь, лучше бы наличкой, а я родила бы как все. Но дареному коню в зубы не смотрят.

Зато отношение, действительно, как к королевне. Не то, что в поликлинике, где я становилась на учет. Увидев мою прописку, молодая фифа, у которой видимо, амбиции требуют места главврача, а мозги не пускают, скривилась, как лимон съела. И так через губу разговаривала, давая понять, что мне тут не рады.

Здесь же меня чуть не за ручку водили, пока сдавала анализы. Такие все предупредительные, как родные.

А уж когда я, в сопровождении Норы, приехала конкретно рожать, то просто чуть не утонула во внимании. И это так здоров! Несмотря на раздирающую боль, я не испытывала страха. Все как-то по-домашнему, ладненько. Ни на секунду меня не оставляли, подбадривали, хвалили. И когда Владька пронзительно заплакал, я не сразу поняла, что уже все. Я родила. Сынуля родился. Маленький, скользкий красно-синий комок, хаотично дергающий ручками и ножками, вызвал такой выброс гормонов, что я разревелась от счастья.

Акушерка обтерла мое кричащее чудо и поднесла ко мне.

- Ма-а-а-ленький...., - безудержно всхлипывая, я поцеловала на удивление волосатую макушечку. - Сынуля!

- Ну что вы, мамочка, плачете! Все просто замечательно! Сейчас мы его взвесим, обработаем пупочек, а вы пока отдыхайте.

Не знаю, положен ли бесплатницам релаксирующий укол, но мне его сделали. И по дороге в палату я уже уснула, мысленно обнимая свое сокровище. Теперь только счастье!

Однако пробуждение было далеким от счастья. Когда я открыла глаза, первое, что я увидела, это лицо Норы. Как всегда в последнее время, серьезное и сосредоточенное.

- Элеонора Эдуардовна! Спасибо за все. Было совсем -совсем не страшно и, по- моему, не очень больно, - я улыбнулась, чувствуя, что все мое существо просто пронизано любовью. И мне хотелось обогреть весь свет - так ее было много.