Юрий ничего не сказал в ответ, а сполз с дивана и стал одеваться.

– Юрочка, тебе понравились мои ласки? – спросила Мессалина.

– Не знаю, – хриплым голосом ответил Юрий и поспешно направился к выходу.

– Постой, я провожу тебя, – спохватилась Мессалина и, набросив халат, забежала вперёд. – Я выгляну за ворота, посмотрю, нет ли кого на улице. Никто не должен знать, что мы с тобой сегодня кувыркались.

«А она молодец, – отметил про себя Юрий, шагая по безлюдной улице. – Трепаться не будет. Мне это ни к чему. Отец убьёт и меня и её, если узнает про то, что было между нами».

Он тихо прокрался во двор и забрался на сеновал, где ночевал с начала лета.

Ночью ему снилось продолжение плотских утех…

Глава 12

С первой страницы рукописи Фелиция поняла, что стала обладательницей бесценной информации о Лешем.

– Какая удача! – обрадованно прошептали её губы, когда Леший скрылся среди деревьев. – Да ради такого подарка можно и второй ногой пожертвовать!

Бегло просмотрев большую часть первой тетради, она поняла, что главным персонажем прозаического творения был некто Юрий – типичный донжуан, который находится в постоянном поиске той самой единственной и неповторимой, совращая и бросая одну за другой встретившихся на его пути женщин. Повествование идёт от первого лица с временной последовательностью. Каждая глава – отдельная история с любовным сюжетом, название глав состояло из женских имён.

«Интересно, Юрий – вымышленное имя или же его обладателем является сам Леший? И насколько изложенные истории соответствуют действительности? – подумалось ей. – Леший загадал мне очередную загадку, которую предстоит разгадать.

Фелиция взяла тетради и отравилась на крыльцо. Устроившись поудобнее, принялась читать…

«Предисловие» – было выведено на первой странице жирными заглавными буквами.

… Я поступил в институт сразу после возвращения из армии. Вернувшись из Афгана, месяц балдел с друзьями, а потом отправился на штурм политеха. Шансы на то, чтобы стать студентом строительного факультета, имелись немалые. В аттестате о среднем образовании красовались одни пятёрки, а в моей характеристике, которую написал замполит роты 3-го батальона 350-го парашютно-десантного полка имелось много похвальных слов. Немаловажным козырем была боевая награда – орден Красной Звезды. Его я получил за тяжёлый бой с моджахедами в провинции Кунар, что в двух десятках километров от Асадабада. В целях неразглашения военной тайны название провинции, конечно, не называлось, но о самом ордене в характеристике упоминалось шаблонной формулировкой: «За проявление мужества и отваги при выполнении воинского долга». И ни слова о том, что этот долг я выполнял не на просторах СССР, а «за речкой», как принято было говорить в те годы, то есть в Демократической Республике Афганистан.

Экзамены я сдал с двумя «тройками», но это не помешало мне поступить вне конкурса и даже стать полноправным стипендиатом.

Первого сентября я вместе с группой студентов отправился в колхоз на уборку картошки. Среди однокурсников оказался в единственном числе, кто отслужил в армии. Этот знаменательный факт и послужил отправной точкой в мир разврата…

Тамара.

Деревня Красотка, в которую прибыла наша группа, таковой не являлась. Чуть больше полусотни чёрных покосившихся изб, полусгнившее правление колхоза, одноэтажная школа, магазин, да пошарпанный клуб в конце улицы – вот и вся красота этого ничтожно малого населённого пункта.

– Жить нам придётся в пустующей школе, – констатировала предстоящий быт молодая женщина, которая сопровождала нашу группу в пути и представляла в своём лице сотрудницу деканата. – Но мёрзнуть, друзья мои, нам не придётся, потому что председатель колхоза обещал установить обогревательную печь.

Я никого в группе не знал и держался особняком. Знакомства в дороге не заводил, присматривался к сложившемуся контингенту.

Соотношение парней и девчонок в группе было примерно равным. Судя по одежде, большая часть моих одногруппников имели состоятельных родителей – ни телогреек, ни кирзовых сапог, ни обесцвеченных временем кепок и шапочек я не обнаружил. Вчерашние школьники щеголяли в новых болоньевых куртках и штанах, блистали яркими спортивными костюмами, были обуты в кроссовки или модные резиновые сапожки. Все они сбились в небольшие стайки и громко чирикали между собой, как птенцы, впервые покинувшие родительское гнездо.

Сопровождавшую нас женщину звали Ниной Александровной, но она просила называть её по имени без отчества, поскольку разница в возрасте между ею и студентами была незначительной.

Пока все стояли неподалёку от правления и ждали появления бригадира, Нина несколько раз посмотрела на меня в упор. Я, как всегда, занял позицию в сторонке.

– Ребята, – сказала она, – в каждом студенческом коллективе должен быть избран староста. Так принято во всех учебных заведениях страны. Староста – это человек, который будет представлять и отстаивать интересы группы на протяжении всей учёбы. Вы ещё не успели познакомиться поближе и вполне понятно, как трудно определиться с кандидатурой. Я предлагаю исполнение этих обязанностей временно доверить Юрию Орлову. Он старше вас, отслужил в армии, обладает организаторскими способностями.

Выдержав небольшую паузу, продолжила:

– Кроме того, за боевые заслуги перед Родиной Юрий награждён орденом Красной Звезды. Думаю, в сложившейся ситуации именно Орлов мог бы возглавить группу и стать вашим защитником. После возвращения из колхоза вы будете вправе его переизбрать. Если, конечно, у вас появится другое предложение.

Все разом обернулись ко мне, принялись с нескрываемым любопытством рассматривать с ног до головы, словно очень хотели отыскать во мне какой-нибудь изъян и заблокировать предложение Нины.

«На кой чёрт она ляпнула про орден? – подумал я тогда. – Чтобы придать моей персоне солидность и снять с неё всякие сомнения?»

Я хотел тут же вежливо отказаться, поскольку не привык, чтобы кто-то распоряжался моею судьбой без получения на то согласия. Однако, взглянув на разноцветную стайку юных созданий, понял, что Нина поступает вполне логично и правильно. Без моей поддержки этим холёным мальчишкам и девчонкам будет реально тяжело встраиваться в непривычный для них деревенский быт.

Так я стал старостой группы.

«Развесёлая» жизнь началась с первого часа пребывания в Красотке. Бригадир подкатил на лошади с возом соломы. Он сполз с воза, стряхнул с себя солому, сказал гнусавым голосом:

– Извиняйте, граждане студенты, но кроватей для вас нетути. Не припасли. Придётся спать на соломе. Она будет вместо матрасов.

Бригадир окинул взглядом группу, спросил:

– Кто среди вас старшой?

– Юрий Орлов, он староста группы, – представила меня Нина.

– А меня кличут Антипычем, – назвал себя бригадир. – На время уборки будете подчиняться мне. А сейчас, Юрий, следуй за мной, покажу тебе комнату, куда следует переташшить всю солому. Разбросаете её по полу толстым слоем и спать будете, я вам скажу, как на пуховой перине. Если покажется маловато – могу ишо приташшить. В поле её предостаточно.

Спали вповалку. Сортира не было вообще, несколько дней ходили «до ветру». Потом я вытребовал у председателя колхоза пиломатериалы и поставил «нужник» на два очка с присущими буквами «М» и «Ж».

Через неделю Нина Александровна отбыла в институт по неотложным делам, я остался в группе за старшего.

У одного из парней я присмотрел кассетный магнитофон. Чтобы не тыкаться тёмными вечерами из угла в угол от безделья, я предложил ежедневно проводить в клубе дискотеку.

Уже в первый вечер все были в восторге от принятого решения. А на третий день на огонёк стала подтягиваться местная молодёжь. Чубатые парни на правах хозяев пробовали вести себя вызывающе, но я их пригласил на улицу и популярно «объяснил», как следует вести себя с городскими девчонками.

Тамара появилась в клубе через неделю. Высокая, статная, с длинными распущенными волосами и вызывающей грудью молодая женщина выглядела монументально. Она пришла с подругой, которая ростом была почти на голову ниже её. По возрасту они тянули лет на двадцать пять – двадцать семь.

Уверенной походкой Тамара прошла в конец зала, уместившись вместе с подругой на лавке в полутёмном углу. Перешёптываясь о чём-то, обе стали наблюдать за танцующими.

«Настоящая бой-баба, – отметил я про себя непроизвольно. – Вот с кем надо мне подружиться. Скучно не будет».

К этому времени я уже имел некоторый сексуальный опыт и не прочь был направить себя на его совершенство. Последней женщиной у меня была медсестра Фая в Афгане, но она улетела в Союз за несколько месяцев до моего дембеля. Любовный роман с зажигательной женщиной, на который я очень надеялся, не успев начаться, быстро закончился. Месяц, выпавший мне после возвращения домой, был угарным и прошёл в кругу друзей без любовных приключений.

Взглянув на эту величавую женщину, я вдруг понял, как истосковалось моё тело по женской ласке. В отличие от вчерашних школьников я был уже состоявшимся мужиком, и мой организм требовал того, что ему было заложено природой.

Закрутить колхозный роман с какой-нибудь юной особой из своей группы я не помышлял, потому что все эти семнадцатилетние фифочки в моём сознании были ещё девственницами. Такое обстоятельство накладывало табу на моё сближение с ними. Становиться первопроходцем у малолеток было опасно, так как можно запросто загреметь по статье за совращение несовершеннолетних, в лучшем случае – отправиться под венец. А жениться я пока не собирался, поскольку не успел ещё в полной мере насладиться свободой.

Знакомство с Тамарой произошло неожиданно и просто.

Один из местных парней изрядно перебрал бражки и стал вести себя по-хамски. Он ходил между танцующими парами и смотрел на всех выпученными рыбьими глазами. Присмотрев одну из наших девчонок, начал к ней приставать: хватал за плечи, силой привлекал к себе, лапал за ягодицы, произносил пошлые и нецензурные слова.