Пока Фелиция, округлив глаза, размышляла над достойным ответом, Леший скрылся за навесом. Она лишь вздохнула разочарованно и проговорила уже себе под нос:

– Шашлык есть, вино нет. Сейчас и водка бы не помешала.

Леший словно услышал её, вернувшись с банкой тушёнки, несколькими лепёшками собственного приготовления и армейской фляжкой.

– Скажи мне, что не будешь? – с озорством проговорил он, тряхнув в воздухе фляжкой.

– Что это?

– Чистый медицинский спирт – лучшее средство от простуды! – ликующе заявил Леший. – Рекомендую принять пару пробочек.

Фелиция смотрела на Лешего и не узнавала его, поражаясь внезапному преображению.

– Что с тобой происходит, Леший? – вырвалось у неё. – Я не узнаю тебя. Вид такой – будто миллион выиграл. Уж не принял ли на грудь?

– Миллион мне не нужен, а вот день рождения отметить нам просто необходимо.

– Какой день рождения? – удивилась Фелиция. – У тебя сегодня день рождения?

– Не у меня, а у тебя, – поправил Леший. – Твой второй день рождения.

– Ой, и правда, – смутилась Фелиция. – А я дура неблагодарная даже спасибо сказать забыла. Прими сейчас это слово от меня, Леший. Я понимаю, что и тысяча слов благодарности от всей души – это ничто, по сравнению с тем, что ты сделал для меня. Если бы не ты – унесла бы меня река бездыханную, не сидела бы я у печи, не размышляла бы о земной благодати. Прости меня, пожалуйста.

Фелиция хотела подняться и осыпать спасителя множеством поцелуев, но Леший, положив на её плечо руку с фляжкой, осадил душевный порыв уже знакомыми казёнными словами.

– Не стоит, мадмуазель, на моём месте каждый джентльмен поступил бы точно также, – сказал он, как ей показалось, совсем неласково, с едва уловимой ехидцей в голосе, выкладывая на стол принесённые вещи. Затем налил чай в фарфоровую кружку, протянул Фелиции.

– Пей, пока каша варится.

Фелиция ничего не понимала. Ещё минуту назад её спаситель был весел и даже пытался озорничать, и вдруг, будто ёжик, сжался в комок, умолк.

«Странный он какой-то сегодня, – отметила про себя она. – То смеётся, то печалится. Неужели я опять ляпнула что-то лишнее?»

Но, нет, сварив гречку и положив в кастрюлю тушёнку, Леший вновь оживился.

– Каша – объеденье, честное слово! – проговорил он и причмокнул от удовольствия. – Скидывай тулуп, будем ужинать.

Глава 17

В доме стояла мёртвая тишина, а всё пространство вокруг погрузилось во тьму абсолютной черноты. Время словно остановилось.

Четверть часа назад Леший и Фелиция после затянувшегося до полуночи ужина, наконец, улеглись спать. Перед этим был долгий и непримиримый спор о том, где кому из них ночевать. Леший уступал гостье место в доме, сам же собирался застелить соломой пол под навесом и провести ночь на открытом воздухе.

Спор между ними возник, можно сказать, на пустом месте. Причиной противоречий явилась чрезмерная любезность того и другого.

По мнению Фелиции, если под навесом будет спать Леший – значит, она поступит по отношению к нему, как хозяину жилища, весьма неуважительно.

Леший же считал, что более комфортный ночлег должен быть предоставлен гостье.

– Будешь спать в доме. Таков закон людского гостеприимства, – заявил он в категоричной форме. К тому же Леший опасался за её здоровье, и его опасение не было беспочвенным.

Ближе к ночи установилась отвратительная погода. Проливной дождь с градом, который выплеснула из себя пришедшая с севера туча, насытил воздух влагой и сильно охладил его. Появилось ощущение, будто нежданно-негаданно нагрянула промозглая осень. Помимо этого, излившиеся дождевые потоки насытили водой землю под навесом до предела – она сделалась сырой и источала холод.

– Нет, – заартачилась Фелиция на предложение Лешего. – Я не хочу притеснять тебя, не имею морального права. Ты здесь хозяин, и твоё место в доме. А я залётная гостья и с некоторых пор таёжная бомжиха, можно сказать. Поэтому, моё ложе под навесом. Я и так доставила тебе кучу проблем, и теперь должна понести урок за свои необдуманные поступки.

– Если я останусь в тёплой избе, а моя покалеченная гостья будет спать на холодной земле – заснуть мне не позволит совесть, – парировал её доводы Леший. – Мало тебе вывихов и ушибов? Хочешь подцепить простуду, покрыться болячками и превратить меня в медбрата? Как думаешь, мне это нужно?

– А ты сам-то что, заговорённый от соплей и кашля? Волшебную пилюлю от чирьев проглотил? – не унималась захмелевшая от спирта Фелиция. В её фразах стали проскакивать вульгарные словечки.

Обоюдные доводы и веские аргументы следовали один за другим, спор затягивался, принимая жесткий характер и превращаясь в настоящую схватку двух непримиримых противников.

Нелестный диалог мог продолжаться долго, если бы вдруг на ум Фелиции пришел, казалось бы, немыслимый ранее вариант: переночевать следует обоим в одной комнате.

– Леший, а почему бы нам не переспать вместе? Что мы, как дети, спорим по какому-то пустяку? – предложила Фелиция и замерла в ожидании.

В свете керосиновой лампы она увидела, как вздрогнуло лицо Лешего и вытянулось в немом удивлении. Словно он неожиданно получил смертельный удар ножом и не мог до конца осознать случившееся. Взгляд стал неподвижным и даже испуганным.

Зависла длительная пауза, Фелиция с запозданием сообразила, почему вдруг замер её собеседник. По всей вероятности, Леший воспринял её предложение в прямом смысле – лечь с ней в одну постель. Она тут же спохватилась, пояснила с усмешкой:

– Не пугайся, герой, я не предлагаю тебе лечь со мной в обнимку в одну постель – это будет провокация на секс. Я говорю об едином пространстве. Это к тому, что можно и в доме настелить сена, а комнату поделить на две половинки занавеской. Как это делают в густонаселённых помещениях.

Фелиция слышала шумное дыхание Лешего – он с трудом переводил дух, усиленно соображал над ответом. Наконец, бросил в ответ:

– Чёрт с тобой, чумовая дама! Твоя взяла. Только вот любопытно мне: как же ты отважилась провести ночь на одной территории с маньяком?

– Спирт придал мне храбрости, – ответила Фелиция. – А знакомство с рукописью позволило увидеть некоторые вещи в ином ракурсе.

Леший хмыкнул и ничего не сказал в ответ. Сходил во двор, принёс несколько больших охапок сена, разбросал их ровным слоем и уложил поверх знакомый уже длиннополый тулуп. Ни слова не говоря, натянул шнур от дверей до печи, навесил кусок тонкого брезента, хранившегося на крыльце.

– Коммуналка готова, – пробурчал он недовольно. – Как старший по дому, объявляю отбой.

И, не раздеваясь, в одежде, улёгся в свежеизготовленную постель.

Ни спирт, ни позднее время не могли поспособствовать наступлению быстрого сна. Леший лежал и прислушивался к себе, боясь повторного пробуждения похотливого желания. Его сознание, вместо того, чтобы направить мысли в отвлечённом направлении, было всецело устремлено к Фелиции.

Она была совсем рядом, его тонкий слух улавливал её дыхание и малейшие шорохи при подвижках тела. Словно магнитом притягивало его к ней. И ему почему-то совсем не хотелось избавляться от мыслей об этой взбалмошной женщине – но такой милой и привлекательной.

Беседуя с ней весь вечер, пристально вглядываясь в её лицо, наблюдая за мимикой и жестикуляцией, он всё больше и больше склонялся к тому, что Фелиция – это копия Светланы, которую он встретил в своей молодости. Только слегка изменившуюся с возрастом. В какой-то момент даже мелькнула шальная мысль, что это, может быть, и есть настоящая Светлана, специально сменившая своё имя и фамилию для конспирации визита. Но он тут же отбросил эту мысль, как несостоятельный домысел, как полный абсурд.

И вот теперь, лежа в двух метрах от Фелиции, Леший вновь вернулся к проработке этого невероятного сходства.

«Почему бы и нет? – вопрошал хмельной разум, возвращая вновь к взволновавшей его мысли. – Допустим, покуролесила Светлана в жизни, как и я, пообломало её со всех сторон, и вспомнила она о порядочном и надёжном друге Юре Орлове. Вспомнила о счастливом времяпровождении с ним, поразмышляла основательно, взвесив все «за» и «против», и принялась за поиски. С её упорством можно найти даже иголку в стогу сена, не то что бесследно исчезнувшего бизнесмена. И потом, я ведь не проверял её документы, не держал паспорта в руках. Может быть, Фелиция – это вымышленное имя, для отвода глаз, и нет никакой Фелиции вообще, а есть лишь Светлана? Моложаво выглядит? И это не аргумент, а полная ерунда! Если бы я не сталкивался в своей жизни с косметическими проделками женщин, которые омолаживали себя с ног до головы на десять лет и более – может быть и посчитал бы такое предположение полным абсурдом. Но я ведь на собственной шкуре испытал фантастические ухищрения стареющих дам, собственными глазами видел невероятные преображения, попадаясь на их крючки, как глупый пескарь! Это Светлана, несомненно! Только она способна на подобные авантюры!»

Леший перевернулся на спину, тяжело вздохнул, уставившись пустыми глазами в невидимый потолок. Перед глазами в который раз поплыли картины давних встреч со Светланой…

Видения продолжались долго. Потом она исчезла, растворившись в ярком свечении, из которого вместо неё вдруг появился знакомый старец в белых одеждах. Будто наяву прозвучали в голове его настораживающие слова:

– Если ты не обуздаешь сейчас развратных помыслов к Фелиции, я уже не смогу тебе помочь.

– Почему? – спросил Леший шёпотом, как в том памятном сне, и услышал ясный ответ:

– Потому что после соития с ней ты окажешься уже во власти дьявола. Твоя Фелиция – это его сладострастная приманка для тебя, 666-ая по счёту. Это она толкнёт тебя на путь духовной погибели, и ты будешь обречён на вечные мучения в аду. Запомни это, Ю-р-ий!

Леший вздрогнул и очнулся.

«Тьфу, чёрт, кажется, задремал, – пронеслось в голове. – Опять этот навязчивый старец со своим предупреждением! – Он с силой потёр виски руками. – С чего вдруг ты напомнил о себе? Явился, чтобы в очередной раз уберечь меня от соблазна? Так я и без напоминаний способен контролировать себя. И прошу тебя: не надо мне больше внушать то, о чём однажды было уже сказано.»