Ему вдруг вспомнилось, как давным-давно, точно такие же тревожные чувства он испытывал, вкусив впервые любовные утехи поселковой развратницы Мессалины. Тогда совсем аналогично, страшась будущего, он лежал рядом с женщиной и мучился от нахлынувших чувств.       Но то были события тридцатилетней давности, он был юн и неопытен, входил во взрослую жизнь, ему впервые довелось познать женщину. А что же происходит теперь? Чего он тревожится здесь, в безлюдной тайге, какого будущего страшится, когда на десятки километров нет цивилизации? Что такого, непотребного, произошло между ним и Фелицией? Женщина сама возжелала его, никакого насилия над её чувствами, никакого попирания женского достоинства он не совершал. Притяжение было взаимным и искромётным, нужно лишь радоваться обоюдно доставленному удовольствию.

И вдруг его осенило: эти смятенные чувства от того, что он, вероятно, влюбился в Фелицию! Да, да, именно влюбился и боится признаться в этом. Отсюда и все тревожные ожидания. Как не крути, а принимать решение придётся. Пройдёт ещё немного времени и доверительный разговор между ними неизбежно состоится.

Что он должен сказать Фелиции? Сознаться в своих чувствах? Сказать, то не видит смысла в дальнейшем одиночестве?

Леший лежал и напряжённо думал, думал, думал…

Фелиция же, наоборот, радовалась состоявшейся близости. И, если бы сейчас в оконце заглянуло раннее солнышко, и можно было взглянуть на неё со стороны, то от взгляда не ускользнул бы тихий радостный блеск в её глазах. Она счастливо улыбалась и радовалась тому, что всё произошло именно так, как она того хотела. Немногословный и загадочный Леший покорился ей, стал её мужчиной.

«Он – мой, – красивый, суровый, неприступный и гордый! Мой ласковый и нежный одинокий волк! – думала восторженно Фелиция. – Я многие годы искала счастья и сейчас могу быть довольна собою: после длительных поисков я его отыскала! Все прежние мужики – невзрачные песчинки, по сравнению с этим золотым самородком. Ни с одним из них я не испытывала такого наслаждения, которое испытала с ним. Не мужчина – а ураган!»

Её богатое журналистское воображение уже рисовало ей обворожительное будущее.

Фелиция преданно прильнула всем телом к Лешему и принялась его ласкать, нежно проводя ладонью по плечу, шее, груди, потом поцеловала в щёку.

– Я знаю, о чём ты сейчас думаешь, – прошептала она.

– И о чём? – моментально спросил Леший, словно только и ждал этого вопроса.

– О дальнейших отношениях между нами, о том, как поступить со мной дальше. Выгнать взашей или крепко подружиться. Я угадала?

Леший хотел подтвердить, что это действительно так, но почему-то промолчал.

– Именно такие мысли и кружатся в твоей голове, – с уверенностью произнесла Фелиция. – Можешь не отвечать.

И вновь наступила длительная пауза, затем она снова заговорила первой всё тем же тихим голосом:

– Ты, Юрочка, не переживай и не мучайся напрасно. Я перед тобой в неоплатном долгу и можешь расценивать эту ночь мизерной благодарностью за мою спасённую жизнь. На большее я не претендую, хотя была бы не против к дальнейшему развитию наших отношений.

– О чём ты говоришь? – прервал её Леший. – Какая может быть благодарность? Мне почему-то показалось, что это был искренний порыв чувств, а, получается, это всего лишь плата натурой?

– Ты не ошибся о моей искренности, – Фелиция запустила ладонь в густую растительность на груди Лешего, принялась медленно теребить волосы пальцами. – Это был порыв души. Можно сказать, зов моего сердца. Неужели ты так и не понял, что я не равнодушна к тебе и млею при каждой встрече с тобой?

– Скажи мне, кто ты? – неожиданно спросил Леший.

– Как кто? – удивилась Фелиция и даже приподнялась на локте. – Фелиция Сойкина, журналистка, приехала собрать материал для своей будущей книги. Какие могут быть сомнения?

– Сомнения есть, – глухим голосом произнёс Леший.

– Какие? – ещё больше поражаясь необычности вопроса, спросила Фелиция.

– Мне кажется, ты совсем не та женщина, за которую себя выдаёшь.

– И кто же я, по-твоему? – рассмеялась Фелиция, принимая слова Лешего за прикольную шутку. – Та самая посланница дьявола под номером 666?

– Это вовсе не смешно, – ответил Леший. – У меня есть все основания полагать, что за твоим появлением здесь тянется длинный мистический шлейф из прошлого.

– Вот даже как?! – воскликнула Фелиция. – О-очень интересно! Я просто сгораю от любопытства: какой-такой необычный хвост я умудрилась притащить за собой?

Немного помявшись, Леший с полной откровенностью рассказал журналистке и о Светлане, как две капли воды похожей на неё, и о явившемся во сне старце с его грозным предсказанием.

Когда он закончил повествование, Фелиция задумалась ненадолго, потом сделала заключение:

– Конечно, эти события попахивают мистикой. Если бы я услышала всё это из уст постороннего человека, я бы приняла информацию за красивую байку, переданную по каналу испорченного телефона. Но я всё это услышала от первого лица, поэтому могу назвать такой случай настоящей сенсацией.

– Конечно, впечатление волнующее. Причём, все события последовательны, взаимосвязаны, и не поддаются объяснению, – уточнил Леший. – Ума не приложу, откуда это исходит, и что за силы управляют этими событиями?

– В мире существует много необъяснимых вещей, и, если зацикливаться на каждой из них, то можно сойти с ума, – сказала Фелиция. – Нужно смотреть на них, как на стечение обстоятельств и элементарное совпадение. Кстати, ты так и не ответил на мой вопрос: веруешь ли ты в Бога?

– Сложный вопрос, – чистосердечно признался Леший. – Порой мне кажется, что верю, но не верую, как все христиане – не молюсь, не читаю молитвы, не хожу в храм, не присоединяюсь к религиозным праздникам. Просто верю, что Бог есть. Однако, когда происходят какие-нибудь ужасные события, которые, по моему разумению, всесильный и всевидящий Бог мог предвидеть и предотвратить, чтобы не допустить человеческих жертв, во мне закрадывается неверие в него, как в могущественного защитника своего создания – земного дитя.

– Если ты отрицаешь религию вообще, тогда в какого Бога ты тогда веруешь? Кто он в твоём представлении? – заинтересовалась Фелиция.

– Я же сказал, что не верую, а верю, – пояснил Леший. – Верю в существование некоего Творца – создателя безграничного мира, который простирается вокруг нас. Полагаю, что такой невообразимый мир не мог появиться сам по себе. Об этом я стал задумываться уже здесь, в уединении, наблюдая за уникальными явлениями природы. Невероятно сложные процессы для эволюции, чтобы они шли без воздействия извне, – Леший говорил торопливо, будто опасался быть прерванным на половине рассуждений и лишиться единственного слушателя по животрепещущей для него тематике.

Он часто задавался вопросом о сотворении мира и не верил ни одной научной теории на эту тему. В каждой из них он видел фальшь.       Прочёл и Библию, но и в ней не нашёл внятного ответа для себя.

– Для запуска животворящей цепочки нужна немыслимая программа, которую кто-то должен создать на первоначальном этапе, – продолжил он после секундной паузы, убедившись, что Фелиция слушает его. – И этому всеобъемлющему и мудрейшему Творцу, по всей вероятности, глубоко безразлично, что происходит на одной из бесчисленных планет во Вселенной. Точно также, как безразлично и человеку, что происходит в отдельности с одной из многомиллиардных клеток его организма.

– Оригинальная гипотеза и сногсшибательная. По-моему, она имеет право на существование, – восхитилась Фелиция рассуждениям Лешего. – А ты, Юрочка, – уникум и гений. Я полюбила тебя с первого взгляда.

– Что…что ты сказала? – не поверил Леший словам журналистки. Он резко повернулся к ней и в кромешной темноте схватил её за плечо. – Повтори!

– Я думала, у тебя со слухом полный порядок, – съязвила Фелиция. – Оказывается, лишь один твой орган сохранил феноменальные способности. – Она положила руку на его мужское достоинство и восторженно произнесла: – Ого-го, какой молодец! Как часовой на посту. Не дремлет и в полной готовности ждёт дальнейших распоряжений. А ну, мой неутомимый труженик, иди к своей кисе, она уже заждалась тебя!

– Ах, ты бесстыдница! – проговорил Леший и в одно мгновение подмял Фелицию под себя. – Я сейчас откушу твой извращённый язык, бессовестная женщина! Ты у меня запросишь прощения за свои скверные слова!

– Ты волен поступить со мной так, как тебе хочется, – прошептала Фелиция в сладкой истоме, – милый мой отшельник, добрый лесной волшебник. Прежде чем я приму страшную казнь от тебя, ты должен исполнить моё последнее желание…

Страстные объятия и ненасытные поцелуи длились ещё очень долго, и лишь когда робкий призрачный свет закрался в дом, они, наконец, угомонились и, сплетясь в тугой любовный узел, который невозможно было развязать, заснули крепким беспробудным сном…

Глава 18

Безмятежная идиллия длилась несколько дней. Боль в ноге у Фелиции прошла уже через день после случившегося урагана, и она свободно могла передвигаться.

Каждый день, позавтракав, они покидали дом и гуляли беспечно по берегу, купались в реке нагишом, ворковали и целовались, как голубь с голубкой, лежали на горячей гальке, подставив обнажённые тела ласковым лучам солнца. У них шло медовое время.

До приезда Виктора Громова оставался один день. О предстоящей разлуке не хотелось не говорить и не думать, однако, мысль о ней уже неотступно крутилась в голове. За ушедшие дни было сказано друг другу многое, но не всё. Главный, окончательный разговор был ещё впереди. Оба они, зная о его неизбежности, готовились к нему, скрывая друг от друга свои мысли.

Утром последнего дня Леший предложил прогуляться до того места, куда приходила на водопой медведица с медвежатами.

– Помнится, я обещал тебе показать медвежат, – сказал он. – Так вот, сегодня самое подходящее время для такой прогулки.