– Возможно, ты и права, но я всё равно не должен был с ней так поступать, – убеждённо возразил Леший.

– А как ты должен был поступить?

– Мне нужно было расстаться с Варей. Следовало прекратить встречи сразу после того, как я понял, что у меня нет влечения к ней. Я же, наглец, беспричинно тянул время аж до защиты диплома, затем съездил вместе с ней к её родителям и, можно сказать, на их глазах увёл дочь на сеновал.

– Ты так поступал из жалости к этому милому созданию, – сказала Фелиция. – И не следует корить себя за это.

– Вряд ли это было жалостью, – не согласился Леший.

– Почему?

– Потому что, жалея её, я не смог бы совершить самое постыдное и омерзительное в этом эпизоде.

– Какое-такое омерзительное действие? – спросила Фелиция.

– Уже на следующий день я бросил её. Уехал, не попрощавшись, – пояснил он. – Это было подобно бегству жениха в день бракосочетания. Жестоко и оскорбительно не только по отношению к Варе, но и к её родителям. Они, эти добрые и порядочные старики, не заслужили такого унижения.

Леший говорил неторопливо и спокойным голосом, раздумывая над каждым словом. Вероятно, перед его глазами в этот момент стояли счастливые лица родителей Вари, которые искренне радовались за свою дочь.

Фелиция слушала его внимательно и понимала, что Леший выбрал единственно правильно решение в сложившейся ситуации. Он действительно жалел Варю и не хотел, чтобы она мучилась и дальше. Он выбрал шоковую терапию. Ударил по больному месту один раз, чтобы оно не саднило долгие годы.

– Много раз я представлял себе, как Варя, потупив глаза, стоит перед ними и сочиняет что-то несуразное в своё оправдание, – продолжил Леший после непродолжительной паузы. – Мне было мучительно больно вспоминать о своём гнусном поступке. На душе было тягостно не только в первое время после расставания, но, как потом оказалось, даже по прошествии многих лет. Когда я писал эту историю, у меня реально не нашлось подходящих слов, чтобы изложить обуреваемые меня чувства даже на бумаге.

– Очень хорошо тебя понимаю, – осмелилась вставить Фелиция. – Мне знакомо такое состояние.

– Ощущение такое, будто хочешь вздохнуть полной грудью, а у тебя не получается, будто могильную плиту на неё уложили.

– Скажешь, тоже, – поёжилась Фелиция от такого сравнения.

– Точно. Я много размышлял, писал, потом перечёркивал строчки и вновь писал, а, прочитав, с остервенением и безжалостно рвал листок на кусочки. После долгих мучений решил оставить историю с Варей без заключительной части и завершить тогда, когда в моём сознании созреет справедливый вердикт, – Леший с облегчением выдохнул, будто вытолкнул из себя невидимую пробку, которая до этой минуты мешала ему полноценно дышать. – Но сейчас это уже не имеет ни смысла, ни значения.

– Почему?

– Почему? – Леший задумался ненадолго. – Потому что рукопись утеряна, это, во-первых.

– А во-вторых?

– А во-вторых, на моём пути встретилась некая Фелиция Сойкина. Теперь я знаю, что у неё это получится намного лучше, чем у меня, – закончил мысль Леший. – Она профессионал своего дела и сторонний наблюдатель. Следовательно, и справедливый арбитр. Ещё вопросы будут?

– Будут. Ты допускаешь, что у Вари может быть ребёнок от тебя?

– Это исключено.

– Ещё одна тайна, которую тебе не хочется открывать?

– Нет никакой тайны – я принял необходимые меры, исключающие беременность, – жёстко ответил Леший. – С Варей вопрос закрыт?

– С Варей – да. Ты, Юра, не обижайся на меня, пожалуйста, за чрезмерную назойливость, но мне бы хотелось получить ответы ещё на ряд вопросов, – извиняющимся тоном, похожим на мольбу, проговорила Фелиция. – После нашего расставания у меня уже не представится возможности что-либо обсудить с тобой. Да и тебе, я думаю, будет не безразлично услышать мнение первого читателя о своих рукописях.

– Не нужно меня убеждать или уговаривать. Я добровольно отдал свои творения в твои руки, как основу для твоей будущей книги. Поэтому ты вправе задавать любые вопросы их автору, – с грустной усмешкой ответил Леший. – Валяй, пока я склонен к дискуссии.

– Спасибо, Юра, – Фелиция с благодарностью посмотрела в глаза Лешему. – Скажи, а что сталось с твоим другом Николаем Горевым?

– Коля попал в ДТП, долгое время лежал в коме, а потом скончался, не приходя в сознание, – с печалью сообщил Леший. – Тебе, наверно, интересно, узнал ли он об исполненной мною мести в отношении Светки Курбатовой?

– Да.

– Я рассказал ему обо всех «оперативно-розыскных и карательных» мероприятиях, которые мне удалось провести, чтобы вывести эту мошенницу на чистую воду, – криво усмехнулся Леший. – Только вот, услышал ли он эту детективную историю – мне неизвестно и – увы, уже никогда не узнать.

– М-да, печальная весть, – с сокрушённым видом проговорила Фелиция.

Воспоминания о друге были для Лешего, по всей вероятности, тяжёлыми, и Сойкина из соображений тактичности выдержала небольшую паузу, прежде чем решилась на обсуждение самого жгучего, по её мнению, вопроса.

– Юра, ты сказал, что я могу задать тебе любой вопрос? Это правда? – спросила Фелиция на всякий случай, желая ещё раз убедиться, что её вопросы не вызовут у Лешего отторжения.

– Ты хочешь спросить у меня, почему я стал пользоваться услугами проституток, когда вокруг столько красивых женщин? – опередил он журналистку своим вопросом, поразив в очередной раз проницательностью своего ума.

– Как ты догадался?

– Когда известно, о чём ты только что прочитала – большого ума не надо, чтобы догадаться, какие мысли закружились в твоей голове.

– Резонно, – согласилась Фелиция. – Так ты ответишь на мой вопрос?

– Ты уверена, что сможешь выслушать откровенную пошлятину из моих уст? Не будешь заливаться краской от стыда? – Леший хитро осклабился. – На этот вопрос несколькими словами не ответить. Придётся погрузиться на самое дно пошлости и разврата.

– Уверена и готова, – незамедлительно ответила Фелиция. – Я прочитала уже множество твоих весьма откровенных историй с проститутками и ни разу не покраснела.

«Ну-ну, – подумал про себя Леший. – Одно дело прочитать о разврате из познавательного любопытства, и совсем другое дело выслушивать пошлости из уст человека, в которого ты влюбилась».

Он медлил с ответом, взвешивая возможные последствия. В нём не было полной уверенности в том, что после его непристойных откровений о связях с проститутками, у Фелиции останется прежнее доброжелательное отношение к нему. У него снова закрались определённые сомнения.

«Ладно, расскажу всё, как есть, – решил Леший. – А потом пусть решает: любить меня с таким скабрёзным прошлым, или отказаться. Так будет честно, по крайней мере. Ведь я сам сказал, что у нас с ней не должно оставаться никаких тайн».

– Чтобы добиться большого успеха в бизнесе – нужно поставить цель и двигаться к ней, – начал Леший. – Причём, не останавливаясь ни на минуту и не оглядываясь по сторонам. Любовные романы отнимают много сил и времени. Главное – отвлекают внимание и не дают сосредоточиться на поставленной цели.

– Такое высказывание мне приходилось уже слышать, – отметила Фелиция.

– Тогда тебе будет проще понять меня.

– Смотря что я услышу. Женщина и мужчина порой по-разному смотрят на одну и ту же вещь.

– Это так, – согласился Леший. – Даже правда у каждого человека бывает своя.

– Правда – это истина, – сказала Фелиция, – и она не может быть двоякой. А вот воспринимается – да, по-разному, в зависимости от сложившихся обстоятельств. Извини за отступление, я увела тебя от темы.

– Так вот, всерьёз занявшись бизнесом, я усвоил для себя одно правило: не нужно попусту тратить время на ухаживания за женщиной, если ты не влюблён в неё или же, по крайней мере, в тебе отсутствует хотя бы малая толика влюблённости.

– Это правило появилось после расставания с Варей? – не удержалась Фелиция.

– Возможно, сначала где-то на подсознательном уровне, – неуверенно сказал Леший. – Но придерживаться его я начал намного позже. После истории с Варей я лишь утвердился во мнении, что являюсь белой вороной среди основной массы мужчин.

– Не поняла, разъясни особо одарённой женщине.

– Пришёл к выводу, что являюсь уникальным и редким представителем мужской половины человечества, – Леший улыбнулся невесело, – человеком, наделённым способностью определять свою «ту самую и единственную» женскую половинку с первого взгляда.

– Вероятно, у тебя экстрасенсорные способности, – скептически отметила Фелиция. – Просветил взглядом – и вот тебе результат, как на рентгеновском снимке: стоит брать в оборот красавицу или с гордым видом пройти мимо.

– Да, да, ты не смейся. Примерно так и происходит на самом деле. Не знаю, как назвать мои способности, но система распознавания «свой-чужой» реально во мне существует. Причём, работает безотказно. Проверено многократно. Я понял: длительные ухаживания, притирки характеров, типа стерпится, слюбится – не для меня. Всё это напрасные хлопоты, напрасные надежды и ожидания. Я наперёд знаю: чуда со мной не произойдёт, пока не появится «та самая».

– Как можно делать такой вывод, если настоящая любовь у тебя была однажды? – спросила Фелиция с иронией. – На мой взгляд, одного факта недостаточно.

– Как раз достаточно! – с горячностью заявил Леший. – Я даже некую теорию вывел. Рассказать?

– Очень любопытно.

– Все мои беды и несчастья с женщинами как раз связаны с наличием во мне этого необычного рентгена. Когда я впервые смотрю на заинтересовавшую меня женщину – мой организм сразу сигнализирует, что она несовместима со мной. Однако, она красива, а во мне бурлят гормоны. Природа берёт своё. И вот когда голод утолён – включается другой сигнализатор. Он идёт уже от соприкосновения. Если Он и Она совместимы – прикосновения останутся приятными, если нет – ласки будут лишь раздражать.

– Оригинальная теория, – сказала Фелиция. – Только я чего-то не догоняю: для чего ты её сюда притянул?