– Да или нет?

– Да!

Он вдруг опустился на стул и закрыл лицо руками.

– Господи, господи, какое счастье! Каришка, любимая моя…

– Иличка, скажи, ты любишь старые голливудские фильмы, да?

Он отнял руки от лица, слегка недоуменно на меня посмотрел и вдруг покатился со смеху.

Я тоже начала смеяться от радости, что он мен я сразу понял и от счастья быть с ним.

– Каришка, я тебя обожаю! Это все ужасная пошлятина, да?

– Нет, это все ужасно мило, трогательно… Я в восторге! И тут так хорошо, мы одни…

– Каришка, ну, если ты не возражаешь, последний штрих… из голливудских фильмов…

Он полез в карман.

– Там колечко, да? – фыркнула я.

– А как же! – со смехом сказал он.

Кольцо было восхитительное, с тремя жемчужинами, черной, розовой и белой в окружении мелких бриллиантов.

– Какая прелесть! Илька!

– Знаешь, а теперь надо порушить всю эту голливудскую идиллию пятидесятых годов. Надо быть в мэйнстриме, как теперь говорят!

– Ты о чем?

– О том, что я не могу больше ждать!

Он схватил меня, стащил с плеч платье.

– Сумасшедший, что ты делаешь, тут же люди! – смеялась я.

– Нет тут никого и не будет, пока я не позвоню! Я хочу тебя сию минуту, поняла?

Я поняла.


Когда мы привели себя в порядок, он нажал на кнопку в середине стола и через несколько минут, не сразу, нам принесли трехэтажную штуковину, на которой лежали устрицы во льду.

– Любишь устрицы?

– Люблю. Но тебя люблю больше! И еще, как выяснилось, я люблю экстремальный секс!

– Тебе понравилось?

– Не то слово!

– Мне тоже! Хотя такое со мной было впервые…

– Со мной тоже!

– Вот теперь мы действительно муж и жена!

– Нет, мы еще тайные любовники! Но как после такого тяжелого спектакля у тебя еще остались силы?

– Я еще молодой, Каришка, и к тому же ты так меня волнуешь, так вдохновляешь! Я сам доволен сегодняшним спектаклем, что бывает крайне редко.

– Наиля Сабуровна сказала, что ты сегодня был в ударе!

– А ты сама заметила?

– Честно? Я от волнения вообще ничего не понимала…

– Не беда! Я сам себе главный судья, во всяком случае самый строгий!

– Скажи, Илька, а нас не могли тут засечь какие-нибудь папарацци? Завтра наш… экстрим не выложат в Сеть?

– Нет, исключено! Тут все охраняется. Это отель для вип-персон, и после ужина мы пойдем в мой номер, а утром поедем в наш домик. Горько!

– Что?

– Ну, тут некому нам крикнуть «горько»! Так я сам!

– Целоваться хочешь?

– А ты как думала!

Немного успокоившись, он вдруг сказал:

– Каришка, а ты понимаешь, что тебе будет трудно со мной?

– Прекрасно отдаю себе в этом отчет, но тут ключевые слова «со мной». И кто сказал, что должно быть легко? И еще, мы прекрасно поладили с твоей мамой.

– О да! Мама от тебя в восторге!

– Скажи, а почему ты уехал из Вены? Вы ведь поначалу жили в Вене?

– Маме там было плохо, климат для нее неподходящий. И мне тут нравится. У нас дом в тихом месте, и испанцы куда более радушные люди, нежели австрийцы. А что, тебе тут не нравится?

– Ерунда! Я люблю тебя, а все сложности быта, твоего звездного статуса мне как-то…

– Пофиг?

– Именно!

* * *

Утром шел дождь. Мы сели в коричневый «лексус» и поехали за город.

– Ты бывала раньше в Барселоне?

– Да.

– Каришка, а ведь тебе придется бросить работу.

– Брошу! Не проблема! Завтра лечу в Москву и подаю заявление.

– А я завтра лечу в Лондон, там у меня концерт и большое телевизионное интервью, в котором собираюсь заявить, что женюсь.

– Ой! Это обязательно?

– Да. Мой импресарио потребовал. А что тут такого?

– Да, собственно, ничего!

– Меня непременно спросят, кто моя будущая жена.

– И что ты скажешь?

– Увидишь! – засмеялся он. – И еще там спросят, когда свадьба. А когда у нас свадьба?

– Тебе решать. Только можно обойтись без показушного пира на весь мир?

– Конечно. Но вот без фотосессии в свадебных нарядах – никак! И тебе, вероятно, тоже придется дать какое-то интервью, по крайней мере в России.

– О, господи! А что, если сказать, что твоя невеста не публичный человек, не любит шумихи, а?

– Каришка, увы, это входит в условия моего контракта.

– Господи, что?

– Освещение наиболее значимых моментов в личной жизни, как то: женитьбы, разводы, рождение детей. Я был молодым идиотом, когда подмахнул этот контракт, а теперь что ж…

– Ладно, надо так надо, говно вопрос! Не страшнее, чем прыгать с парашютом!

– А ты что, прыгала?

– Ага!

– С ума сошла! Зачем?

– Сама не знаю. Видимо, возникла потребность в адреналине.

– С ума сойти! Но впредь не делай этого!

– Поживем – увидим! А вдруг ты так меня достанешь, что я вообще паркуром займусь или бэйс-джампингом!

– Я тебя обожаю!

– Но пока я обещаю быть пай-девочкой, не давать каких-то эксцентричных интервью, а буду с умным видом рассказывать журналистам, что ты типичный представитель русской вокальной школы, основоположником которой был Михаил Иванович Глинка, и ее основой стал его концентрический метод развития голоса и что школа эта опирается на благодатнейшие фонетические свойства русского языка…

Он вдруг резко затормозил и затрясся от хохота.

– Ты меня уморишь! Откуда такие познания?

– Я что-то напутала?

– Нет, все нормально, но это было так забавно… Откуда?

– Ну я все-таки искусствовед по образованию, а это азы… Если ты думаешь, что я понимаю, что такое этот чертов концентрический метод, то ты очень ошибаешься, но тень на плетень могу еще как навести!

– Ты мое чудо, мое счастье, женщина, с которой не может быть скучно…

* * *

Прямо из Домодедова я поехала в институт.

– Карина, почему вы с чемоданом? – удивилась секретарша декана Галочка.

– Я прямо из аэропорта. Я его тут у вас оставлю, можно?

– Конечно, можно. Вот сюда поставьте. А откуда вы прилетели, если не секрет?

– Из Барселоны.

– А! А что вы там делали, если не секрет?

– Слушала «Бориса Годунова» с Ильясом Абдрашитовым!

– Круто!

– Извините, Галочка! Я пойду…

– Да, да, конечно…

Едва я вышла в коридор, как ко мне подбежала студентка Никифорова, очень смышленая и бойкая девица.

– Здравствуйте, Карина Георгиевна!

– Здравствуйте, Оксана!

– Карина Георгиевна, скажите, это правда?

– Вы о чем?

– Правда, что вы выходите замуж за Абдрашитова?

– Откуда сведения? – ахнула я.

– Из соцсетей!

– С ума сойти! И что же там пишут?

– Что вас засекли в театре с матерью Абдрашитова, и на вопрос журналиста его мать сказала, что вы невеста ее сына.

– Ничего себе!

– Так это правда, Карина Георгиевна?

– Правда, Оксана!

– Ну, вы даете! И что, вы теперь уйдете из института?

– Уйду!

– Жалко!

– Ничего, я думаю мне быстро найдут замену.

А через часа два я совершенно случайно на лестнице услышала разговор трех девиц.

– Слыхали, Карина замуж выходит? – драматическим шепотом осведомилась одна.

– Да! Обалдеть! Такого мужика оторвала в ее-то возрасте!

– Интересно, где она его надыбала?

– Ну, так она же это… вращается…

– Как вращается?

– Ну, во всяких светских кругах, у нее же муж был знаменитый кинорежиссер, вот в этих кругах и подцепила.

– Интересно, что он в ней нашел? Тетка как тетка! Немолодая, а он…

– Ты его видала?

– Сколько раз! Он поет отпадно! И красивый! И знаменитый…

– Да, везет же некоторым…


В глазах этих девчонок я уже безнадежно устарела! Но мне на это наплевать с высокого дерева! Главное, что Ильяс меня любит! И он уже трижды уверил меня в этом, прислав эсэмэски.


Едва я вошла в квартиру, как зазвонил домашний телефон.

– Каринка, приехала?

Тонька!

– Только что вошла.

– И что?

– Подала заявление!

– Заявление? Какое?

– Об уходе.

– Почему?

– Замуж выхожу, Тонька! И я совершенно счастлива!

– Вон даже как! Здорово! Ну рассказывай!

– У меня связного рассказа сейчас не получится. Задавай вопросы!

– Легко сказать… Их столько! Ну, для начала. Где будешь жить?

– Для начала я буду не столько жить, сколько мотаться с ним из города в город.

– Ну а база-то где будет?

– Там, где его мама, в Испании. Там прелестный двухэтажный дом в саду у моря, дивный померанцевый шпиц по кличке Лютик, от радости он бегает на передних лапках. Чудо!

– А мама?

– И мама чудо! Она так меня приняла…

– Ты трахнулась?

– А как же!

– Хорошо?

– Очень. Просто очень-очень!

– То есть все безоблачно?

– Если не считать, что в соцсетях это уже обсуждается. Я в институте нахлебалась…

– Не бери в голову!

– Да когда я брала это в голову?

– Умницы! А свадьба когда?

– Он должен все выяснить с импресарио. Тогда и решим.

– Ну, подруга, надеюсь, с этим мужем ты такого дерьма не нахлебаешься.

– Боюсь, тут будет еще больше дерьма, так сказать, в международном масштабе. Я уверена, у него был миллион баб, а женится он на мне!

– Первый раз женится?

– Нет, второй. Там есть дочка, но экс-супруга не позволяет ему с ней видеться, Наиля Сабуровна страдает. И, думаю, это только верхушка айсберга. Но мне плевать!

– И правильно!


От Наили Сабуровны пришло сообщение: «Детка, у Ильки сегодня концерт, он не будет выходить на связь, не обижайся!»

Какая она милая! Но поздно ночью он позвонил.

– Каришка! Я скучаю!

– Как прошел концерт!

– Говорят, очень хорошо!

– У тебя усталый вид.

– Да, я здоров устал и жутко хочу к тебе. А завтра интервью и вообще, гастроли, гастроли… Ой, я тебя разбудил?