— Кажется, сегодня явно стоит пригласить пожарных, — отшучиваюсь, целуя его в уголочек губ. Александров ухмыляется, перехватывая мои губы и снова с опасной, голодной страстью нападает на них, вкушая.

— Не думаю, Ева, — рычит, кусая мою нижнюю, распухшую от поцелуев, губу.

— Лев, — зову его по имени, вновь гляжу в упор, и он замечает во мне волнение. Опускает с рук, и я становлюсь на ноги, цокая каблуками о мраморный пол прихожей дома Александрова. Звук эхом распространяется по просторному помещению, напоминая мне о том, что я в чужом доме. Черт возьми, кажется, я начинаю паниковать… Сердце колотиться с удвоенной силой, и в виски ударяет внезапная волна покалывания, от пробежавших мурашек по коже.

— В чём дело, Ева? — внимательно следит за мной, прикасаясь ладонью к щеке. Ведет ею вниз по коже, опускаясь по шее вниз прямиком к ложбинке между грудей. Я не могу признаться Льву, что во мне сейчас бушует такой ураган чувств.

— Не знаю, — мотаю головой, и волосы каскадом ниспадают на плечи. Лев аккуратно убирает локон за правое плечо и нежно поддевает ткань платья, стягивая его вниз. Оголенное плечо тут же стало объектом его ласк. Касание теплых губ, контрастирующих с щетиной его щек, создавали крышесностные ощущения, сменяющие одно другим. Это явно особенная пытка на чувствительность. И не выдержав такой нежной интенсивности, граничащей с бездной безумия и удовольствия, я ахнула. — Ах…

— Нравится? — хищная ухмылка туманит мой мозг, на что я просто киваю. Сама тянусь к нему, желая снова целовать Александрова так, как никого прежде. Даже Ветров никогда не получал от меня такого открытого желания. Так что же со мной, черт возьми, творится? Я таю перед Львом, буквально плавлюсь в нем, словно он лава, давно проснувшегося вулкана. — Идём, — так многообещающе звучит его приглашение.

Переплетая пальцы, он за руку ведет меня в свою спальню, но оказалось, я ошиблась. Открыв дверь передо мной, просит войти. Замерев на секунду перед порогом, я пристально всматриваюсь в глаза Льва, в которых столько загадочности.

— Я…, — хочу спросить его, что там, но будто ком в горле. — Знаешь, мне, наверное, нужно уйти, — неуверенно шепчу, неотрывно слежу за его реакцией.

Александров непроницаем, следит за мной, выискивает слабые места, о которых никому неизвестно, кроме меня самой.

— Так и будешь молчать? — разрываю вопросом тишину и напряжение. Мне нужно знать, что сейчас Лев думает обо мне.

— Нет, — серьезно отвечает. — Ева, ты можешь сказать «нет» и всё закончится прямо сейчас, — его слова, будто удар под дых. — Я вижу, ты сомневаешься. Думаешь, не изменяешь ли Ветрову, пока так страстно желаешь другого мужчину.

— Ты прав, я об этом думала, — не лукавлю перед Львом.

— Я не хочу брать тебя напором, Ева, — мягко целует в щеку, слегка склонившись передо мной. Его аромат мужских духов и возбуждения ударяют в нос, напоминая мне его мощное влияние над моим либидо. — Хочу, чтобы ты была свободной ото всего, чтобы ты была только моей, — искушает словами, заставляя меня сожалеть о том, что раскрыла свой неугомонный рот и все испортила.

Убирает локон за ухо, приподнимая мое лицо за подбородок. Легкое касание настолько мягкое; тепло мигом разливается по коже, согревая каждую клеточку тела. Искорки напряжения витают вокруг нас, создавая невидимую ауру сексуального притяжения.

— Если мы войдем в комнату, я хочу, чтобы все твои мысли были только о нас, Ева, — пристально глядит в глаза, и проговаривает свою просьбу, будто произносит особую мантру.

— В моих мыслях каламбур, — хохотнув, снова бурчу несвязное. Лев, не выдержав нашей медлительности, притягивает в сильные объятия к себе, и снова затягивает в пучину своего страстного волнения. Мы вваливаемся в комнату, в которой находится одна огромная, широкая кровать, украшенная черным шёлковым постельным бельем. В помещении пахнет розовым маслом, а мерцающий теплый свет создает комфорт, словно укутывает в одеяло, обещая только удовольствие и блаженство. В сильных мужских руках Льва именно так я себя и чувствую. Но насколько мои ощущения верны сейчас мне самой?


— Хватит думать, Ева, — басовитый голос Льва проникает в мой мозг, и я согласно киваю, совершенно позабыв, что могу говорить.

Он поворачивает меня к себе спиной, затем медленно расстегивает молнию платья, опускаясь до самой поясницы. Так медленно, так долго… господи, от ожидания мышцы между ног ноюще отдаются спазмом внизу живота. Пользуясь моментом, осматриваю комнату, в которой стены обустроены встроенными шкафами, выполненные из красного дерева. Стиль чем-то напоминает готический, как на фото из тематического клуба. Но я совсем не наблюдаю тут игрушек — специальных девайсов. Стоило мне о них подумать, сразу ощутила волну жара, стремительно разлившейся по моему телу. Стоять уже невыносимо на одном месте, но и Лев не спешит. Он ласкает мою спину, минуя застежку бюстгальтера. Чего он ждет? Я вся изнываю, и готова вот-вот или сорваться, или бежать от его нежности, совершенно не привыкшая получать столько внимания.

— Ева… — хриплый голос Льва проникает в самое сердце, и я закрываю глаза, впитывая в себя его всего. Он окружил меня собой: мускусный запах, смешанный с его возбуждением, его ласки, его поцелуи, которые теперь обрушились на мои плечи и шею. Это явно колдовской сон, от которого после я буду долго отходить. — Ты красивая женщина…

— Ох…, — не ожидала от Льва комплемента. Зарделась, распахнув глаза. Искоса смотрю на него, немного обернувшись полубоком. Мои губы приоткрыты, как и его.

— Я готов прямо сейчас вылизать каждый сантиметр твоей кожи, — сшибает напрочь всю мою уверенность в том, что я достаточно опытна в сексуальных играх. Но словечки Александрова странно заводят совершенно иначе… Его намерения не выглядят лишь забавой, он и вправду готов показать мне, какого чувствовать себя более раскрепощенной. — Готов прямо сейчас сорвать с тебя твое платье и нижнее белье… только скажи «да», и я покажу тебе, на что способно твое тело для меня… для твоего удовольствия, и для моего… — зачаровывает возбужденным голосом, создавая настоящий плен для моей души.

— Да, — выдыхаю, и сама скидываю с себя платье, оставшись перед Львом в нижнем белье и туфлях. Его хищный взгляд опускается по мне, и я буквально чувствую кожей, как он поглощает увиденное. Кружевной черный лифчик едва прикрывает вздымающуюся от возбуждения и частого дыхания грудь. Соски проступают сквозь ткань, приглашая Льва испробовать их, измучить так, как может только он. В тон бюстгалтеру стринги, пропитанные мной и тем, как я хочу Льва сейчас. Еще никогда я не хотела никого так сильно. Никогда…

— Сними туфли и ложись на кровать, — приказывает, проверяя меня. Я это точно знаю.

— Лев, — зову его, гордо приподняв подбородок. Александров уловил во мне мою строптивость, что не так-то легко я повинуюсь чьи-то приказам. Он ухмыляется, по-прежнему оставаясь в костюме. Вид — безупречного бизнесмена, даже сейчас в такую минуту, как наша. Выпрямив свои широкие плечи, мужчина приблизился ко мне и нагло опустил ладонь на мой лобок, надавливая на ноющую точку.

— Сними туфли и ложись в кровать, — твёрдо повторяет, только теперь мучает меня, применяя против меня мое же желание. Его лицо непроницаемое, никаких эмоций, кроме искорки во взгляде, которой я могу доверять. Он хочет меня, только так, как надо ему. Подчиниться… значит, полностью довериться и получать от Льва то, что он даст взамен.

— Хорошо, — прищурив взгляд, соглашаюсь.

Сама поворачиваюсь к нему вновь спиной и наклоняюсь. Слышу его рычание. Играть я тоже умею. Расстёгиваю застежку сначала на одной туфле, затем на другой — выпрямляюсь, намеренно взметнув головой. Мои длинные вьющиеся волосы рассыпались за спиной, закрывая меня вуалью. Не оборачиваясь, я ступаю к кровати, как того хотел Лев. Забираюсь на нее, затем ложусь на спину. Холодный шелк леденит распаренную кожу, а аромат розового масла совсем сводит с ума от предвкушения.

Лев вышел из комнаты, и я разнервничалась. Резко сев, притянула к себе ноги, обнимая их. Комната была слишком просторной, ничего лишнего — ничего приметного для любопытных глаз, я бы так сказала. Как часто он приводит сюда посторонних женщин? Зачем именно сейчас эти мысли лезут мне в голову? Вдруг, я тоже стала его экспериментом… игрушкой? Уныло хохотнула себе под нос, опустившись головой на коленки. Закрываю глаза, чтобы осмыслить — черта практически стерлась, и, если я останусь, то после будет все иначе. А как же Кирилл?

Слышу скрип двери, который так вовремя вырвал меня из страданий по Ветрову. Он просто ушел, не объяснив мне надолго ли, или навсегда. А теперь я фактически в объятиях другого мужчины, который тоже волнует мое сердце, причем очень давно. Я пыталась выкинуть из головы мысли обо Льве, но как нарочно я видела его всюду: от обложек на глянцевых бульварных журналах, до различных массовых мероприятий. А теперь вот он — стоит передо мной, обнаженный и со стулом в руках. Готовый. Возбужденный. Жаждущий меня…

Затаив свое дыхание, я наблюдала за тем, как мышцы на теле Льва проступали под кожей и, при его приближении ко мне, напрягались. Он уже возбужденный, желающий обладать мной, как и я им. Проследив за ним и его действиями, выпрямила перед собой ноги, а сама облокотилась на руки. Смотрю пристально… глаз не отвожу, завораживаюсь Львом и его прищуренным темным взглядом серых глаз.

— Нравится? — хрипло спрашивает, останавливаясь перед кроватью. Шумно сглатываю, в горле пересохло. Лев ухмыляется, затем ставит стул и садится, расставив широко ноги, а руки скрестил на груди, играя мышцами на бицепсах. Я не хочу опускать глаза вниз, желая лучше рассмотреть его покрытый член взбухшими венами, но… облизнув кончиком языка свою нижнюю губу, украдкой ловлю его ухмылку, когда наши глаза встречаются. Александров вычислил каждый мой помысел, чем только вогнал в краску.