Не сказать, что я была шокирована заявлением Вольного. Этого следовало ожидать. Значит, Игнат все же догадался, что я могу знать имя предполагаемого убийцы, а иначе он бы тогда не заявлялся к нам в офис со своими условиями. Требуя немедленного заседания, так как улик против Льва достаточно, а на деле все собранные материалы не несли в себе веса в обвинении. Все построено на лжи, на которой Игнат собирался отыграться.

— Ладно я, — не унимался Лев, ходя туда-сюда. А мы с Эдуардом наблюдали за Александровым и его вспышкой ярости. Попадись сейчас мужчине на глаза тот, кого он больше всего ненавидел, боюсь, от того не осталось бы мокрого места. — Но Ева…

— А что ты хотел? — спокойно резюмировал Вольный, продолжая потягивать виски. Янтарная жидкость будто была эликсиром его жизни, поддерживающей долгое время существование. — Ты не какой-то там из подворотни малёк, Лев. Ты — банкир, бизнесмен с огромным банковским счетом. Думаешь, та же Жанна просто так, от любви к тебе, клеилась и вешалась на тебя? — Кажется, Эдуард разозлился не на шутку. Он даже с размаху зашвырнул свой стакан с недопитым алкоголем, и тот вдребезги разбился о стену напротив нас. Я вздрогнула, испугавшись внезапного действия от разъяренного мужчины. Тяжело дыша, он наставил на меня свой указательный палец, тыча практически мне в грудь. Я опешила, но не смогла проронить ни слова. — Она — твоя ахиллесова пята, Александров, — с болью во фразе проговорил Эдуард, пристально сверля взглядом Льва. Мой мужчина понимающе кивнул. В огромной зале повисла мертвенная тишина, и только свист дыханий схлестывал небывалое затишье, напоминая, что мы были тут все трое.

— Узнаю, кто это, — свирепо зарычал Лев, — я не отвечаю за свои поступки.

— А-ха-ха, — Вольный согнулся пополам, гогоча, как ненормальный. Мы со Львом переглянулись друг с другом, и, кажется, мой любимый был уже не рад своему намерению скрыть меня у своего друга. Но затем Эдуард так резко прекратил, возвращаясь в привычное состояние. — Дорогой мой, Лев, — он подошел к Александрову и по-товарищески обнял его, закинув ему на плечо свою руку. — Она, — указал на меня, — знает.


— Эдуард, — возмутилась я, недовольная тем, как многое известно Вольному, но он махнул рукой, заставив меня замолчать.

— Остынь, детка, я все равно ничего не скажу, — подмигивает, будто от этого мне стало легче. Ага, аж расплавилась. Но, я далеко не наивная дурочка, которая будет верить с полуслова постороннему. Утешает только то, что Вольный не станет вредить Льву. — Ладно, я вижу, что вы устали. — Эдуард отошел от Льва на пару метров, и кивнул на лестницу, которая вела на второй этаж огромного здания. — Ты знаешь, где у меня гостевая комната. Можете остудить свой пыл, — мужчина ухмыльнулся, вновь одарив меня своим пьяным взглядом. А потом Вольный искоса поглядел на картины, висевшие позади наших спин. Что это? Я нахмурилась, когда разглядела во взгляде Эдуарда сожаление, отчаяние… боль… но не только. Мужчина горевал. Вот почему он напивался вусмерть, чтобы притупить боль в своем сердце.

— Спасибо, Эд. В долгу не останусь, — Лев протянул руку.

— Естественно, — ответил Вольный. — Вон, Дубровский уже заплатил за свои хотелки. Ох уж эти бабы… — простонал он, опять поглядывая на меня. — Вот так, Ева. Как засядете колом в наших сердцах, хоть заживо сгорай до тла, — подытожил, ударив себя в грудь, будто пытался утихомирить свою личную боль.

— Я бы применила твое сравнение и для мужчин, Эдуард, — мило улыбнувшись, я не смогла смолчать.

— Да, определенно в этом что-то есть, тебе не кажется? — вздернув свою густую бровь, Вольному было все рвано, что у нас ограничено время. Договорившись с судьей о встрече, я просто не имела права опаздывать на нее. Покосившись на Льва, я молила его мысленно прийти мне на помощь, чтобы уже Вольный отпустил нас. — Ладно-ладно, — Эдуард отмахнулся от нас, будто это мы ему успели наскучить, развернулся на пятках и направился в свой кабинет, дверь которого была раскрыта на распашку.

* * *

— Итак, чем займемся? — Лев окружил меня собой, стоило нам переступить порог гостевой комнаты на втором этаже. Александров знал к ней дорогу, словно уже не впервой пользовался ею. Я постаралась отогнать от себя злые мысли и думки на этот счет, ведь мы не должны друг другу ничего. Тем более, у нас были отношения до наших с ним. Шумно сглотнув, я закрыла глаза и приникла затылком к его мощной, твердой груди.

Занавешенная темными шторами, комната была просторной. На камине стояли зажженные свечи, создавая таинственность всему происходящему. Даже здесь всюду висели картины жены Вольного. Но в основном непонятные пятна или силуэты, которые трудно было распознать при тусклом освещении. А вот блики лучей от свечей словно оживляли эти силуэты, и казалось, картины оживали.

— Не знаю, — томно выдохнула, повернувшись ко Льву лицом. — Я бы хотела немного поиграть, но, боюсь, у нас мало времени, дорогой.

— Согласен, — Лев кивнул, оглядываясь по всему помещению. Он прошел вглубь, точнее к высокому комоду. Открыв самый верхний ящик, мужчина вынул из него наручники с кожаной оплеткой, повязку на глаза, а вот третий девайс ускользнул от моего взора. Испуганным взглядом я наблюдала за хищной походкой Льва. Он следовал ко мне, по пути снимая свой дорогой пиджак и швыряя его в сторону от себя. — Но, мне хватит того, что у нас есть сейчас, — приблизившись ко мне, он опалил своим горячим дыханием мои полураскрытые губы, целуя нижнюю и посасывая её.

— А как же твое удовольствие? — опешила я, нахмурившись. Лев уже помогал мне раздеваться. Убрав мои волосы на другое плечо, он ласково провел своими пальцами по моей шее, чувствуя кожей пульсацию моей сонной артерии. Я рвано задышала, уже раскаленная пламенем страсти и вожделения.

— Я его, итак, получаю, — прошептал у моего уха, облизнув мочку. Затем наши взгляды пересеклись: у Льва он был лукавый, покрытый серой дымкой искрящей страсти. — Просто доверься мне, и помни, если станет «слишком», назови стоп-слово. Оно необходимо, Ева. Договорились? — серьезен как никогда.

— Да, — закивала головой, ощущая трепет в груди, который нарастал с каждой секундой.

— Хорошо, любимая, — он поцеловал меня в губы. — Разденься до трусиков, — разительная перемена, произошедшая с Александровым, меня удивила. Сначала я растерялась, а потом все же взяла себя в руки. Дрожащими руками кое-как совладала с пуговицами блузки, и та полетела на пол. Затем следом лужицей растеклась у моих ног юбка. Я перешагнула через нее, снимая с себя туфли и чулки. Оставшись в лифчике и трусиках, я искоса поглядела на Льва. Мой мужчина снял с себя рубашку и расстегнул упряжку ремня на брюках. Расслабленный, и в то же время он держал каждую секунду под контролем. Его обжигающий взгляд прошелся по моему телу, и я буквально ощутила его ласки, которыми он одаривал каждый мой изгиб. — Ева, только в трусиках, — ухмыльнулся Александров, взяв наручники с края широкой кровати. Только сейчас я обратила на нее внимание: кованные витиеватые узоры исполняли изголовье, а четыре колоны служили крепким основанием для балдахина. Подняв голову чуть выше, я с интересом рассматривала потолок, ведь, оказалось, он тоже был исписанным самыми красивыми узорами.

— Чья эта комната? — вырвалось у меня, хотя уже догадывалась.

— Это была рабочая студия Марианны — жены Вольного, — удовлетворил любопытство Лев, подойдя ко мне ближе. Я возбуждалась, чувствуя табун мурашек, пронесшихся по всему моему обнаженному телу. Мужчина провел по краю кружевной ткани моего бюстгальтера, намеренно задевая возбужденный сосок. Тысячи импульсов пронзили низ моего живота, когда Лев совсем легонько ущипнул его. — Вытяни руки вперед, — первый приказ, который вернул меня в реальность. Я повиновалась, пристально смотря на Льва. Он не просил меня опустить свой взор, не просил стать для него покорной — я сама этого желала. Только для него. И потому, шумно сглотнув слюну, я все-таки покорилась своему Дому, принимая его власть над собой. Лев был поражен, потому как его руки застыли на секунду на моих, уже скованных наручниками.

— Да, мой господин, — пролепетала я, облизнув свои иссохшие губы.

— А теперь ступай к кровати и ложись на спину, — в голосе Льва прослеживалось напряжение. Ступая по его приказу, я поняла, что за небольшое ослушание он использует самую коварную пытку, и покажет мне какого это быть подвластной кому-то.

Забравшись на постель, я выполнила его указания. Легла на спину, чуть подогнув свою правую ногу в коленке. Ожидание убивало и растапливало во мне дикое любопытство в продолжении. Я наблюдала за плавными движениями Александрова. Как он обогнул кровать и сел рядом со мной, держа в руке повязку на глаза. С опаской поглядев на нее, я перевела свой встревоженный взгляд на Льва. Я боялась быть дезориентированной, и в то же время мне хотелось попробовать все, что мог предложить мой любимый. Окунуть меня в свой мир, и подарить то граничащее удовольствие, которое обычно сравнивали с бездной в реальности.

— Вижу, ты все еще сомневаешься, саба, — он приподнял повязку и покачал ею практически перед моим лицом. Ухмыльнулся, но следил за каждой моей эмоцией.

— Есть немного, — признала я, пристально поглядев в его глаза.

— Это совершенно нормально. Но, Ева, я хочу, чтобы ты погрузилась в свои ощущения. Почувствовала разницу, понимаешь? Я не причиню тебе вреда, дорогая. Просто доверься мне, и слушай внимательно мои приказы, — Лев умел успокаивать, потому что я согласно кивнула ему и приподнялась, чтобы мужчина смог повязать непроницаемую ткань на мои глаза. Как только Лев сделал это, все стало совершенно иначе ощущаться. Я прислушивалась к любому шороху, к звуку, который все же доносился до гостевой комнаты. А потом подо мной промялся матрас и Лев прикоснулся к моим скованным рукам. Поглаживая их, он крепко ухватился за наручники и поднял мои руки над моей головой. Резкий металлический щелчок заставил мое тело вздрогнуть от испуга, но я молчала. Я просто не могла сказать что-либо. Лев прицепил мои руки к изголовью, и теперь я полностью была отдана ему на растерзание. Но ждала дальше…