— Какой приказ? — спросил охранник, готовый принять от меня порядок действий. Искоса поглядев на свои часы, я отметил, что добираться в таком потоке — это подобно дохлой мухе.

— Используем мой вертолет. Но ты предупреди ребят, пусть как минимум человек пятнадцать будут готовы к самым худшим последствиям. В общем, протокол на экстренные ситуации ты знаешь и без меня, — стальной тон моего голоса был схож на рычание мотора скоростного суперкара, вот-вот готового сорваться со старта.

— Будет сделано, Лев, — кивнул мужчина, затем в переговорное устройство начал раздавать разного рода команды. Кажется, я совсем ушел в себя, прекратив замечать вокруг себя жизнь сумеречной улицы. Солнце уже скрылось за высотками, только самые отчаянные счастливчики-лучи все еще пробивались сквозь щели между зданий, озаряя незамысловатыми формами узоров поверхность соседних объектов.

В глубине души во мне зрело твердое решение, что Игнату не жить. Не знаю как, но я не оставлю эту тварь в живых. Сколько по его прихоти было сломано судеб, скольких он заставил плясать под свою дудку. Возомнив себя выше любого, Лотарёв жестко просчитался, что ему всё сойдет с рук, даже в этот раз. Но как бы не так.

Папка жгла в ладони кожу, я хотел скорее ознакомиться с содержимым, чтобы иметь представление о масштабности проблемы. Лотарёв ведь не просто так стал точить зуб на меня, на Вольного, на мою Калашникову. Причем последняя явно наступила на пятки этой твари, вот он и испугался своего разоблачения. Сев в свой автомобиль, я положил папку на переднее пассажирское сидение. Завел мотор и включил передачу, пора расставить точки в неразберихе. Мое сердце сжималось, потому что я не мог предугадать цели и мотивов прокурора. Не добившись скорого суда надо мной, мужчина решил пойти другим путем, вплетая посторонние нити судьбы.

В относительной тишине моей машины раздался телефонный звонок, на панели высветился «неизвестный» номер, а я как будто нутром почувствовал, что сам Игнат решил поинтересоваться, дошло ли до меня его сообщение. Сука. Нажав на зеленую кнопку, я молчал, как и тот, который прямо сейчас находился по ту сторону телефонных линий и сетей. Резко затормозив на светофоре, я тяжело дышал, едва сдерживая в себе импульсивность. Сейчас главное, не упустить важных деталей, и потому я щелкнул на кнопку записи разговора.

— Говори, — зло сказал, получая в ответ истерический хохот мужчины.

— Для начала, здравствуй, Лев, — церемонно заявил Лотарёв, затем на заднем плане фоном послышался гогот лощадей. Их фырчанье выдало хозяина, значит, я был на верном пути. — Думаю, скоро мы увидимся, да, друг мой? — прокурор издевался надо мной, прекрасно зная, что я уже находился вне себя от ярости и гнева. Эти ощущения сковывали внутри мою душу, выворачивая ее наизнанку и уничтожая во мне здравый смысл.

— Чего ты добиваешься? — задал вопрос, едва шевеля губами. Вокруг меня перестало существовать что-либо вообще, все мое внимание было сконцентрировано на голосе абонента. В висках пульсировало и разрывало лобную кость, и, чтобы более-менее успокоиться, я несколько раз глубоко вдохнул воздуха. Тело от злости трясло, и я почувствовал, как кровь холодила вены.

— Я? — наигранно переспросил Игнат, повысив голос. — До тебя до сих пор не дошло? — с недоверием поинтересовался, явно засомневавшись в своей фразе. Было бессмысленно вести подобный диалог, не видя друг друга с глазу на глаз. Пусть всё выскажет мне в лицо, раз решил хранить слово буквой закона.

— Отпусти Еву. Я знаю, она у тебя, — обретя стойкость и спокойствие, я потребовал от Лотарёва свободы для Калашниковой.

— Нет-нет, — хохотнул прокурор, затем зашуршал. Мне послышался шум или визг, я не смог определить источник звука из-за потока машин и уличного шума. Но, когда в динамиках машины отчетливо распознался крик Евы, мое сердце ухнуло вниз.


— Лев! — Калашникова закричала хриплым голосом. — Не слушай его! Не поддавайся на провокацию, любимый, — взмолилась она, стараясь перекричать Игната, который, судя по всему, опять заткнул ей чем-то рот. Она сопротивлялась, даже по шуму я распознал действия борьбы. — Это он! Он убил Жанну! — и тишина.

Черт! Я так резко затормозил посреди дороги, не соображая, что вообще только что произошло. Но связь не прервалась, потому как Лотарёв, тяжело задышав в трубку, проговорил:

— Достала, сука.

— Что ты сделал? Что ты, сука, только что сделал?! — заорал я во весь голос, игнорируя сигналы проезжающих машин. Я озверел. Вот чего добивался Игнат, чтобы я прекратил себя контролировать, а значит, мог сам себя подставить еще больше. Да и похрену, но, если с Евой что-либо случится, я переверну весь свет, но заставлю Лотарёва жрать собственные внутренности.

— Ничего такого, из-за чего можно было бы переживать, — рявкнул прокурор. — Подумает над своим поведением.

— Я найду тебя. Слышишь? — посылая угрозы Игнату, я все больше был готов воплотить задуманное в реальность. — И тогда ничто меня не остановит.

— Непременно, — стоически ответил прокурор. — Думаю, дорогу ко мне ты знаешь. Жду тебя через час, а не успеешь, — злобно засмеялся он, снова чем-то шурша, — я такую программу придумал для Калашниковой. Вот увидишь, ей понравится, поверь мне, — ненормальный тон голоса Игната насторожил меня. Волосы дыбом встали, лишь от одной только мысли, если эта тварь прикоснется к моей Еве.

— Только посмей.

— А что ты можешь сделать, Лев? Твои пустые слова ничего не стоят, знаешь ли, — уверенно заявил мужчина. — Вероника уже подготовила бумагу на арест, больше некому тебя вызволять. А Калашникову мы так же повесим на тебя, — посмеялся он. — Мне подобное не впервой, понимаешь? Я тут главный, и только я решаю, кто будет находиться на свободе, а кто гнить в тюрьме. И еще, можешь не рассчитывать, что получишь амнистию. Этого права у тебя автоматически нет, и никогда не будет.

— Засунь свои угрозы себе в зад, — выплюнул я, уже припарковав свой автомобиль у главного входа в свое здание. На крыше располагалась посадочная площадка для вертолета. Часто я использовал его для дальних расстояний, минуя частные рейсы. Мог позволить себе подобное и в этом было мое преимущество. Время. Каждая секунда на счету. — Я уже на пути к тебе. И вот мой ответный удар: Вольный отдал мне в руки папку с очень интересным содержимым, касающегося дела его жены.

— Что?! — теперь пришла очередь Игната переживать за свою шкуру. — Этого не может быть. Дело давно заархивировано. Ты врешь, — упрямо заявил прокурор, не веря моим словам.

— А я вот теперь думаю, прямо сейчас обнародовать в СМИ, или ты готов пойти на сделку, — предоставив право выбора, я тоже лукавил. Игнат затих. Мы оба молчали, но я следил за временем, которого было в обрез.

— Если ты говоришь правду, я должен убедиться в наличие этих документов в твоих руках, — подозрительность Игната сменилась на любопытство, мужчина желал заполучить доказательства. — Я вышлю в смс свой номер телефона, Лев. Жду фотографии с делом. Если заподозрю монтаж, второго шанса у твоей Евы не будет, — прокурор тараторил фразу скрепя зубами от злости, от того, что его планам не суждено было сбыться. Не он был кукловодом, а те, у кого оказался более крупный козырь. Лотарёв дорожил своей работой, он получал от нее кайф, и даже пошел по головам, но своего добивался. Я был тем неотесанным камнем, на которого Игнат попер своим нелепым обвинением. Проиграв раз, мужчина не остановился на поражении, а, напротив, подогрел собственный интерес. Только все зашло куда более серьезнее: его дочь и я некоторое время проводили вечера вместе, а это стало ахиллесовой пятой для него.

Связь оборвалась. А следом прилетело смс-сообщение, по которому я понял, что от меня ждут ответа. Недолго думая, я сфотографировал несколько первых страниц дела, ужаснувшись от прочитанного урывками. Значит, Игнату все-таки есть что терять, сукин сын. Трус и подлый азартный игрок. Отправив снимки, я вышел из машины и твердым шагом отправился в здание. Геннадий следовал за мной рядом, нагнав у самого входа.

— Вертолет подготовлен, Лев, — сообщил начальник охраны. — Все, как ты просил. Я полечу с тобой. Ориентир на загородный дом послан ребятам. Они уже в пути и прибудут туда через час.

— Спасибо, — кивнул я, минуя просторный холл и косые взгляды сотрудников. Тело Суханова уже убрали, а следы крови смыли с асфальтированной площадки. Полицейские все еще занимались внутри здания опросами, занятые по полной программе произошедшим инцидентом. — Еще не помешали бы сами полицейские, но я дам команду, когда их вызывать. Думаю, они подоспеют вовремя. Я записал разговор Игната в своей машине. Вот, — протянув телефон Геннадию, я продолжил: — надо направить его доверенному лицу.

Начальник охраны понял мой замысел. У Геннадия было много полезных связей, и уж тем более непредвзятых. За это я ценил его, и переманил к себе в свое время.

— Будет сделано, Лев.

— А теперь, нам пора спасать Еву. Этот псих готов на всё. Особенно, если почувствует, как одной ногой он уже пожизненно сидит в тюрьме. — Я приподнял папку, показав ее Геннадию, и тот с пониманием покачал головой.

Ева… любимая моя… я скоро буду… я уже в пути… Мысленно послав Калашниковой слова поддержки, я надеялся, что она почувствует их, и не станет самовольничать. Моя хрупкая-сильная женщина в руках психопата и убийцы, скрывающегося под маской интеллигентного человека. Кто бы мог вообще подумать, что мое решение обратиться за помощью к ней, обернется столькими проблемами и переплетениями событий…

Глава 19

Ева Калашникова

Голова показалась чугунной, как будто катком проехались, и теперь все мысли были перемешаны в безобразной куче. Кое-как раскрыв глаза, я уловила движение, или что-то похожее на мельтешение. Мои руки оказались связаны за спиной, потому как я хотела убрать с лица волосы, но движения были ограничены. Оперевшись на локоть, немного привстала, и только сейчас в нос ударил едкий запах, который я помнила еще из своего детства. Это или конюшня, или коровник, как у моих бабушки и дедушки в деревне. А потом характерное фырчанье и топот подсказали мне, что все-таки я сейчас находилась в конюшне.