Кора Бек - Адвокат Секса

Розмари попыталась вскочить на ноги, но Рассел, не вынимая из ануса палец, уверенным движением другой руки нажал на её копчик. Девушка сжалась в комок, однако послушно приняла прежнюю позу. Прошла, наверное, ещё минута, как Мари почувствовала, что Фред вставил в её задний проход второй палец и начал ими осторожно вращать внутри ануса. А потом она услышала его требовательный голос:

— Тебе хорошо, моя маленькая сучка?

Розмари задумалась, пытаясь понять свои ощущения, а Альфред уже сильнее принялся вращать пальцами, продвигая их всё глубже и глубже. Девушка застонала, и опять в тишине комнаты раздался громкий, требовательный голос её любовника:

— Дядя Фред ждёт ответа. Отвечай, шалава?

Отлично зная, что он имеет дело с девушкой, которую сам же лишил девственности, Фред испытывал чувство особенного удовольствия, обзывая Розмари грязными словами. Это его очень сильно возбуждало. Но вместе с тем, это снимало с Альфреда ответственность за то, что Мари уже не девушка. Конечно, снимало по мнению Фреда. Ему нравилось так думать.

— Да, дядя Фред, — вспомнив свою первую ночь с Альфредом, прошептала Розмари, — мне очень хорошо.

— Смотри в зеркало, тварь! — последовал грозный приказ. — Смотри, как дядя Фред будет тебя трахать.

Смущаясь и краснея, Розмари обернула своё лицо к стене, отделанной от потолка до пола зеркалами.

— Приготовься, сейчас ты отправишься в нирвану, — пообещал ей Рассел и вставил в анус свой набухший от притока крови член.

Фред не соврал. Мари действительно было очень хорошо. Скольжение смазанного мазью пениса внутри её разработанного ануса было подобно скольжению лодки на водной глади перед началом шторма. Волны то взволнованно поднимаются, то опускаются в преддверии бури, а одинокая лодка, стремясь быстрее доплыть до берега, лавирует между волнами. Её заносит то в одну сторону, то в другую, а она целеустремлённо и непрерывно движется к конечной цели. И не знает, что лучше: приплыть к спасательной гавани, чтобы укрыться от страшной опасности, или продолжить своё плавание в бушующих волнах океана? Ведь и у того, и у другого варианта есть свои несомненные преимущества.

В первом случае лодка добивается намеченной цели, и ей на берегу яички устраивают фантастический фейерверк из спермы. Но зато во втором случае лодка может продолжить волнующее путешествие, которое сулит ей массу приятных впечатлений.

Ощущения потрясающие! Но, к сожалению, отправляясь в эротическое плавание, каждая лодка имеет свой ресурс в плане её возможностей и отведённого на плавание времени, да и состояние нирваны также не может продолжаться бесконечно. Альфред и Розмари, оба совершенно обессиленные, но счастливые, приплыли к своему берегу. Хорошо! Нет, не так, здорово! Теперь Рассел мог сказать от души:

— Я люблю тебя, моя маленькая девочка!

У Мари сил говорить не было, поэтому с блаженной улыбкой на лице она просто помахала Фреду ручкой. Но Альфред в её ответе и не нуждался. Ответ был написан на лице Розмари.

К тому моменту коврик каким-то образом оказался под кушеткой. Мари это нисколько не смутило, и она улеглась лицом вниз прям на кафельный пол. Обнимая её оголённые ножки и уткнувшись носом в бедро, рядом с ней устроился Альфред. Так они лежали некоторое время. Затем благодарный Фред собственноручно подмыл Розмари в биде, помылся сам, после чего, завернув девушку в белый махровый халат, отнёс в комнату. Воспоминание об этом, спонтанном для Мари сексе в Нирване оздоровления, долго грело душу Рассела. А ведь были ещё Нирвана освобождения и Нирвана наслаждения, где Альфред проявлял в полной мере свою фантазию! Хотя иногда восхитительный оргазм он получал едва ли не вопреки обстоятельствам.

Так, однажды, когда они с Мари находились в Нирване освобождения, внезапно зазвонил телефон, висевший на стене сбоку от столба. Фред специально установил там аппарат, чтоб прислуга не вздумала его искать, если кто-то ему позвонит, и тем самым сломает весь кайф. Между тем в момент телефонного звонка их любовная игра с Мари была в самом разгаре. Альфред привязал Розмари за талию верёвками к столбу, ноги-руки приковал кандалами к стене и, неотрывно глядя в умопомрачительные глубокие глаза любовницы, стал ласкать два её небольших бесподобных холмика, которые в слабом свете свечей, освещавших грот, белели, как лучики надежды. Впрочем, Мари всегда оправдывала все самые смелые, даже невероятные надежды Фреда. Рассчитывал он на неё и в этот раз. Альфред хотел довести Розмари до такого состояния, чтоб она упала к его ногам и на коленях умоляла трахнуть её. Для этого он не стал сильно затягивать цепи и верёвки, дабы у девушки была возможность упасть на пол, тем более что она стояла босиком на грубо выделанной медвежьей шкуре. Как говорится, падай — не хочу! Хотя Фреду, конечно, было нужно, чтоб Мари упала.

От Альфред перешёл от груди к соблазнительным стройным бёдрам. Розмари вздрогнула, затрепетала всем телом, но стареющий ловелас знал своё дело и не собирался так просто останавливаться. Почувствовав, что его член набрал нужную силу, он как будто невзначай коснулся им живота Мари. Девушка застонала и, не в состоянии сдержать своего желания, попыталась ухватиться за пенис руками. В ответ Рассел расхохотался дьявольским смехом и сделал шаг назад. А Мари кандалы, в которые она была закована, не позволили сделать то, что ей сейчас больше всего хотелось — вставить твёрдый член в своё истекающее соками влагалище. Насладившись её растерянным, изнемогающим от страстного желания видом, Альфред зашёл к девушке сбоку. Его горячий крепкий пенис вонзился в бедро любовницы, а алчные пальцы проникли во влагалище, лаская его так интенсивно, что стоны Мари могли вызвать сострадание даже у самого сурового монаха, который сначала удовлетворил бы бедняжку, после чего отправился в монастырь свой грех замаливать. Но Рассел не желал от своего плана отказываться.

Неожиданно зазвонил телефон. Розмари испуганно встрепенулась, а её розовые соски тут же стали торчком. Их вид ужасно возбудил Альфреда. И тогда ему пришла в голову другая идея. Вставив член во влагалище Мари, Фред сделал пару фрикций, чтоб убедиться, что всё нормально, и ответил на звонок, предварительно нажав на кнопку громкой связи.

Альфреду звонил сын. Что ему было нужно, и о чём они вообще говорили, Фред не сумел впоследствии вспомнить. Но он на всю жизнь запомнил испуганные глаза Розмари; её чуть приоткрытый чувственный ротик; запомнил, как она сжимала, кусала губы, чтоб только не застонать и тем самым не выдать Джону, чем они занимаются с Альфредом в момент их телефонного разговора. Но именно это так сильно завело тогда Рассела, что он атаковал нежную плоть своей юной любовницы такими частыми и беспощадными по силе ударами, что потом сам не мог понять, как Мари тот их половой акт сумела выдержать.

Фред уже подходил к финишу, как сын заметил, что у него изменились дыхание и голос.

— Папа, с тобой всё в порядке? Может, тебе нужна помощь? Ты только скажи, я подъеду? — обеспокоенно спросил Джон.

Из последних сил Рассел выкрикнул:

— Потом поговорим, Джон, потом! Я ухожу в нирвану, — и отключился от связи.

Альфред успел. Оргазм был таким мощным, что он далеко не скоро смог прийти в себя. А на его плечах, поникнув головой, лежала Мари. Она получила сполна свою порцию любви. Потом, конечно, Фред перезвонил сыну и даже сумел соврать Джону что-то удобоваримое. Но то, что у него было с Мари в Нирване освобождения, Фред пронёс через всю свою жизнь. Это было действительно освобождение от всего несущественного.

Отчасти похожий на этот случай произошёл с Расселом в тот день, когда в его доме вдруг появился Пол Роджерс. Естественно, его никто не ждал. Точнее, они оба — и Мари, и Фред, пребывая в любовном угаре, совершенно забыли про Пола с тех пор, как уехали в Калгари.

Между тем в тот самый день Фреду пришло в голову разыграть любовную игру с участием Белоснежки. Костюм для Розмари они приобрели заранее, а для себя Альфред подобрал пижаму с изображением скелета и ночной колпак из этой же серии. Ему пижама показалась очень эротичной. Правда, Мари долго хохотала, увидев любовника в таком виде, но Фред эту проблему решил легко, вставив свой член в её смеющийся рот. Тем более и завёлся он также легко и быстро. Мари в старинном наряде, в изящных жёлтых туфельках и с красным ободком на голове, который вдобавок украшал по-детски невинный белый бант, возбудила Альфреда так сильно, что он едва не кончил, как только его изнемогающий от желания член коснулся припухлых губок любовницы. Розмари тут же сосредоточилась.

Она сидела на краю кровати, а Фред стоял перед ней и жадно поедал глазами белый бант, завязанный пышным узлом, и перетянутый через красный ободок, сделанный из бархата, на голове Розмари. Этот своеобразный символ чистоты маленьких девочек неимоверно возбуждал Альфреда, особенно на фоне роскошных каштановых волос Мари, которые ему живо напоминали о его несостоявшейся любовнице и матери Розмари — Саманте Роджерс.

Однако совершенно некстати раздался звонок в домофон. Подумав, что это его сын Джон заехал, чтобы пригласить их с Мари на барбекю в парк, Фред ответил. Собственно, отвечать больше было некому, поскольку у горничной был выходной. А дополнительный домофон Рассел предусмотрительно установил в Нирване наслаждения рядом с кроватью. Конечно, это было не очень удобно. Но в жизни всегда приходится чем-то жертвовать.

И вдруг Фред услышал вопль донельзя разъярённого Роджерса. Узнав голос отца, Розмари испуганно вздрогнула. Но взбешённый не меньше Пола, Альфред пригнул рукой её голову, чтобы она продолжила своё дело. Альфред очень надеялся, что Пол, видя, что его не хотят видеть в доме бывшего друга, уедет обратно, проклиная в душе свою развратную дочь. Во всяком случае, именно так должен был поступить тот Пол Роджерс, которого Альфред знал ещё с юных лет. Но почему-то Пол продолжил ломиться в его дом, и Фред был вынужден впустить Роджерса к себе, пока сумасшедший папаша не выломал ему входную дверь.