Словно угадав мысли Розмари, Джессика одним движением руки стянула с неё длинную, эротично присборенную на бёдрах юбку и залезла в трусы. Это вывело Мари из состояния оцепенения. Она замахала руками и, задыхаясь под тяжестью тела Джессики, прошептала:

— Что ты делаешь? Остановись, Джесс!

Но мисс Кэмпбелл в ответ на её мольбу жёстко ответила:

— Брось, Мари, не дури! Ты ведь тоже хочешь этого?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Из последних сил Розмари простонала:

— Джесс, умоляю, не надо!

Однако мисс Кэмпбелл, судя по всему, завелась не на шутку. Она закрыла рот Розмари крепким поцелуем и решительно стянула белые трусики с ажурным цветочком в середине. Одна её рука теперь по-мужски грубо мяла беззащитно оголённую, молочно-белую грудь Розмари, а вторая также намеренно грубовато гладила, тискала её по-девичьи стройные бёдра. Не растерявшая со времён юности своей женственности и хрупкости Мари металась на пышной перине, подобно молодой неопытной лани, внезапно учуявшей опасность. Она и хотела этого грубого жёсткого секса, к которому когда-то её приучил Альфред Рассел, но в то же самое время мысль, что ею может овладеть женщина, сводила с ума Мари, которой полученное ею воспитание не позволяло прежде даже думать о подобных вещах. Жёсткий секс с поркой ремнём или с кандалами на руках и ногах, благодаря Альфреду, был для неё нормальным и понятным явлением, но секс с женщиной казался ей чем-то постыдным и просто ненормальным. Розмари таких женщин не осуждала, но всячески избегала с ними общения. А вот склонности мисс Кэмпбелл она каким-то образом прозевала. Наверное, из-за того, что вчера вечером миссис Брукс пребывала в стрессовом состоянии, а потом ещё в придачу напилась, как свинья. Что же делать?

Впрочем, от Розмари в данной ситуации уже ничего не зависело. Джессика — уверенная в себе и физически крепкая женщина хотела секса, причём секса — именно с Мари. Изящная, женственная, до кончиков ногтей элегантная, Розмари Брукс сразу привлекла её внимание в баре «У Кука». Страдавшая из-за расставания со своей последней любовницей, Джессика предложила двум подругам, которые заглянули к ней в гости, пойти и выпить где-нибудь на нейтральной территории, потому что её собственная студия ежеминутно напоминала ей о не столь давних временах, когда она была здесь счастлива с девушкой, которую любила по-настоящему сильной глубокой любовью, а она её предала, убежав на Гавайи с каким-то престарелым и, по слухам, чудаковатым миллионером. Понятно, что у миллионера денег будет побольше, чем у художницы, даже весьма успешной художницы, но на этом счастье с ним заканчивается. Между тем любимая Джессики, ради которой она ничего не жалела, привыкла к двухразовому сексу в день: утром и вечером. А когда у мисс Кэмпбелл не было больших заказов, или, наоборот, была куча денег, то они могли вообще целыми днями не вылезать из постели. Уж кто-кто, а Джессика Кэмпбелл любить умела!

— Ну разве может этот старик удовлетворить мою пылкую горячую девочку? — задавалась вопросом в баре мисс Кэмпбелл, потягивая вино в компании Риты и Пегги.

Подруги старались успокоить Джесс, рассказывая ей разные скабрезные анекдоты, очень популярные в среде творческих людей. Мисс Кэмпбелл слушала их вполуха, погружённая в свои страдания, и вдруг увидела, как за соседний столик села красивая элегантная дама. У Джессики тут же на неё встало, в том смысле, что она испытала сильное возбуждение. И хоть дама была не совсем молода, художница готова была дать голову на отсечение, что у неё шикарный сексуальный потенциал, и если её разогреть как следует, то эта прекрасная незнакомка даст фору молодым девчонкам в постели. Проследив за тем, что она заказала, мисс Кэмпбелл подозвала официанта и велела отнести даме за соседним столиком от её имени небольшой презент в виде бутылки красного вина и коробки шоколадных конфет. А когда официант выполнил её заказ, она подошла познакомиться с женщиной. При близком рассмотрении Мари понравилась ей ещё больше. Почти сразу к ним присоединились Рита и Пегги. Вечер прошёл отлично, и художница пригласила Розмари в свою мастерскую.

Несмотря на то, что вчера они все хорошо выпили, миссис Брукс выглядела великолепно. В голубой блузке из дорогой ткани и красивой юбке, эротично облегавшей её по-девичьи стройные бёдра, явно сшитыми на заказ, Мари тут же вызвала у Джессики желание скорее затащить её в постель, но понимая, что она имеет дело с замужней правильной женщиной, которая на всё смотрит под соответствующим углом зрения, сдержалась и, прикусив губы, повела свою гостью посмотреть её студию. Как Джессика и ожидала, миссис Брукс ничего не заподозрила. Со свойственной всем домохозяйкам наивностью, она восторгалась, как обстановкой студии, так и работами мисс Кэмпбелл. Конечно, слышать такие вещи в любом случае было приятно, но Джессика всё никак не могла дождаться удобного момента.

И вот, наконец-то, они в постели. Освободив Розмари от одежды, Джесс без промедления приступила к делу. Попытки её любовной жертвы отговорить от дальнейших действий, она, естественно, проигнорировала. Глупая курица миссис Брукс, которая, как узнала Джесс из её пьяных признаний, получив хорошее образование и имея тягу к искусству, просидела в четырёх стенах 15 лет в угоду своему мужу, просто сама не знала, от чего она отказывается. Поэтому Джессика, сгоравшая от нетерпения, сосредоточилась полностью на своих личных ощущениях, зная по опыту, что когда ей хорошо, то и её партнёрши испытывают подобные чувства. Не все, конечно, в этом признаются. Но в случае с Мари речь идёт о законах физики, согласно которым разноимённые заряды (или плюс и минус) притягиваются. Они с Мари — абсолютно разные, а такой союз даёт, как правило, самый лучший эффект. Просто Розмари пока сама не понимает, какое ей выпало счастье. С мужем-то, как догадалась Джессика, у них отношения не складываются. По-видимому, этот идиот, променявший Мари на какую-то вульгарную секретаршу, не сумел разбудить в своей жене женщину. А, может, он даже и не пытался. Ведь у большинства мужиков только одно серьёзное достоинство — это член, которым они все ужасно гордятся, а сами толком не могут своим инструментом доставить удовольствие партнёрше, в то время, как лесбиянки умеют с ума сводить одним пальцем!

Продолжая тискать поневоле возбудившуюся грудь Мари, которая, наконец, перестала брыкаться, Джессика неторопливым уверенным движением стала вводить указательный палец правой руки во влагалище своей чертовски привлекательной партнёрши. Розмари в ответ вскрикнула, но, памятуя о недопустимости для неё таких отношений, в то же самое время попыталась прикрыть вход в свою заветную пещерку рукой. Мисс Кэмпбелл хищно оскалила зубы и, оттолкнув мешавшую ей руку Мари, без всяких церемоний забросила её стройные ножки себе на плечи. Её нечаянная любовница затрепетала всем телом, а Джесс, облизав свои пересохшие от невыносимого вожделения губы, впилась язычком в клитор. Распробовав с большим наслаждением его нежный, как у юной девочки вкус, Джессика на миг приподняла голову и с чувством озвучила то, что она сейчас чувствовала:

— Какая прелесть! Ничего слаще я в своей жизни ещё не пробовала. Я люблю тебя, Мари!

Мари выгнулась дугой и вновь обессиленно рухнула в постель. Кровать-лодка под ними эротично закачалась. Желая усилить эффект, а вместе с тем для того, чтобы внутрь их ложа, где сейчас было жарко, как в сауне, поступил хоть какой-то воздух, Джесс опустила паруса. Розмари жадно задышала. А мисс Кэмпбелл сделала для себя вывод, что Розмари, как все утончённые натуры, очень сильно реагирует на слово: этим стоит воспользоваться. С другой стороны, такие люди, как правило, отличаются ярко выраженным темпераментом, что для качественного секса имеет первостепенное значение.

Художница вновь бросилась в бой. Характерные для Розмари развитые малые половые губы просто просились на язычок. Тщательно облизав их со всех сторон, Джесс не торопясь вобрала малые губы в рот. Розмари протяжно и жалобно застонала. С победным блеском в глазах Джесс выкрикнула хриплым от возбуждения голосом:

— Тебе хорошо, моя маленькая сучка?

Мари вздрогнула всем телом, ведь Джессика опять сильно напомнила ей Альфреда своей манерой поведения в постели. Рассел также обожал обзывать Розмари грязными словами во время секса, но зато потом становился с ней необыкновенно нежен и ласков. Кусая губы, чтоб не расплакаться, Мари закивала головой. Она сама не подозревала, насколько сильно Альфред Рассел приучил её к жёсткому, отчасти циничному сексу, из-за чего, выйдя замуж, Розмари так и не смогла научиться чувствовать наслаждение от традиционной интимной близости, хотя, казалось бы, она любила Бенджамина. Но Бруксу и в голову не приходило быть с женой грубым в постели. Не сказать, чтоб он был особенно нежен, скорее — вёл себя, как все обычные мужья, которые женятся не из-за страстной любви, а по каким-то другим, более прозаическим причинам. Видя его отношение к ней, Мари обвиняла себя, что она не способна оценить нормальную семейную жизнь, а поскольку других партнёров в её жизни больше никогда не было, то миссис Брукс без труда сумела себя убедить, что страсть — это удел избранных, таких, как Альфред Рассел, способный через секс достигать нирваны. Нет, конечно, есть женщины, которые умеют чувствовать и показать чувства своим мужьям, а она, так уж вышло, — просто бревно. Бедняге Бенджамину с ней крупно не повезло.

К счастью, мисс Кэмпбелл кивок головы вполне удовлетворил, и, в отличие от Рассела, она не стала требовать подтверждения на словах, ведь у Мари не было сил говорить. Тем временем Джесс, раздвинув упругим язычком малые половые губы, вошла во влагалище. Вкус у него оказался терпким, как у хорошо выдержанного вина. С большим наслаждением исследовав все его тайные закоулки, что вызвало в теле Мари вновь целую бурю, Джессика ввела во влагалище палец. Метавшаяся на перине от необыкновенных ощущений, Розмари едва не перевернула кровать-лодку. Её руки беспомощно скользили по гладкой шёлковой поверхности простыни, а из запекшихся губ наружу просился гортанный первобытный крик. Но кричать у неё опять же не было сил. Мари лишь выдавала какие-то нечленораздельные звуки, однако Джессика нисколько не сомневалась, что её партнёрша находится сейчас на седьмом небе от счастья. Она это знала по себе. Ведь кто, как не женщина, может доставить другой женщине подлинное наслаждение, если им точно известно, что именно их может завести до такой степени, когда наличие члена уже не имеет никакого значения? В любви главное — не чем, а как. Поэтому, чтоб её неопытная и пугливая партнёрша поняла, чего ей ждать от Джессики, она в самом начале всего лишь на каких-то несколько секунд ввела во влагалище палец, а уж потом стала действовать губами и языком, желая вознаградить себя за долгое ожидание. Распробовав как следует вкус Мари, мисс Кэмпбелл вновь вернулась к традиционной методике пальцем, хотя её саму больше всего заводили движения языком и губами. Однако женщинам, и особенно замужним или побывавшим замужем, в момент кульминации требовался этот чёртов член для того, чтобы достичь оргазма! Тут даже самые страстные ласки, увы, не помогали. Волей-неволей Джесс приходилось работать пальцем, имитируя классический половой акт. Член, а вместе с ним всех его грубых, дурно пахнущих, волосатых обладателей, которые у утончённой художницы неизменно ассоциировались с дикими животными, Джессика Кэмпбелл не переносила на дух. И для этого у неё имелись очень серьёзные основания.