— Если ваши интересы где-то пересеклись, — сказала я, — то…

— Ивонна, я не идиот.

— Не стану спорить, идиоты не сидят в таких кабинетах.

— У меня были конкуренты, от которых я избавлялся… Эй, не надо на меня так смотреть, — возмутился Гончаров, когда я нахмурилась. — Сейчас не девяностые — никого в лесу я не прикапывал. Избавиться от конкурента можно разными способами, которые не включают в себя причинение вреда здоровью. И куда только твои мысли ускакали?

— Последствия длительного общения с патологоанатомом. Так что там у вас с Верещагиным?

— Ничего, — развел руками Гончаров. — Как я и сказал, даже не знаю его. Понимаешь, возможно, так сразу и не объяснить, но вот все мое коммерческое нутро орет, что дело здесь нечисто. У меня за последний год столько раз срывались сделки, я потерял такую сумму, что цифра не уместятся на одном листке… Каждый раз что-то идет не так, а все по чьей вине?

Вопрос был риторическим. Ответ, само собой, понятен. Я бы могла сказать, что Михаил Юрьевич преувеличивает или просто ищет виноватого в том, что теряет хватку, но передо мной все еще сидел тот самый Гончаров, которого я знала как человека умного, хваткого и дальновидного. Не мог он просто так придумать подобное и обвинить в своих неудачах даже самого явного конкурента.

— А чего вы хотите от меня? — осторожно спросила, понимая, что именно за этим я здесь.

— Хотел поговорить с твоим ментом…

— Он не мой.

— Ну, с твоим бывшим ментом. Не суть. Думал, он мне поможет, потому вчера и просил тебя организовать встречу, а потом в голове что-то щелкнуло. Вот же она — моя скорая помощь.

Гончаров радостно подмигнул и ткнул в меня пальцем.

Я? Скорая помощь? Серьезно?

Все-таки зря Михаил Юрьевич назвал меня умницей, потому что я вообще потерялась в дебрях происходящего.

Наверное, у меня был очень недоуменный видок, и Гончаров тут же пояснил:

— Ты же умная ба… женщина, должна понять, чего я от тебя хочу.

Явно не хлеба.

— Обработать Верещагина?

— Да, придумай, как до него добраться. У меня есть ресурсы, но нет возможностей. Если я прав и я его цель, то он наверняка знает обо мне все, даже всех моих сотрудников. Так что нужен человек извне.

Идея логичная, но вряд ли я идеальный исполнитель. Меня тоже знают многие, а после вчерашнего…

— Михаил Юрьевич, вы выбрали не того человека.

— Ивонна, Ивонна… Твой отец уже прилетел?

Я нахмурилась и ответила:

— Да…

Надеюсь, Гончаров сейчас не опустится до банальных угроз.

— А знаешь, он первым делом поехал не к тебе, а к твоему менту. Ой, извини, твоему бывшему менту.

А вот тут я в который раз за утро охренела. Кажется, пора включаться в игру, чтобы не чувствовать себя идиоткой. Я знала, что из папы ничего не вытрясу, из Леши и подавно, а вот Гончаров — это полезный источник.

Сделав вид, что меня не касается информация, которой поделился Михаил Юрьевич, я спросила:

— Вы уверены, что никогда не встречались с Верещагиным раньше?

— А я смотрю, кто-то загорелся. Нет, я его не знал. Кое-какую информацию о нем собрали мои люди, — Гончаров, поднявшись, взял со стола папку и протянул мне. — Но я думаю, что ты уже напрягла своего чудо-соседа.

Черт возьми! Какая осведомленность… Если уж он такой умный, то зачем ему я?

Просмотрев папку, я не нашла там для себя ничего нового — все то же самое лежит в моей квартире под столом. Да, Верещагин определенно тип загадочный. Но если Гончаров прав, то в чем-то должна быть причина такой коммерческой агрессии?

Отложив бумаги, я спросила:

— А вы не пытались с ним встретиться? Ну, поговорить, попробовать поделить город. Не знаю, чем еще там добропорядочные бизнесмены занимаются.

— Ивонна, ну ты опять думаешь, что я идиот? — вроде бы обиделся Гончаров. — Если бы я не пытался до этого что-то сделать, то не обратился бы к тебе.

— А мне с этого что? — спросила я, на что в ответ получила улыбку, и тут догадка озарила мой уже почти атрофированный от непонимания мозг: — Вот вы лис, Михаил Юрьевич. Вам эта идея пришла в голову, когда вы узнали о трупе в моем багажнике. Слухами земля быстро полнится. Вы как-то связали Романова, администратора ресторана и Верещагина и поняли, что я займусь этим делом. Все ниточки ведут к Верещагину, и я пойму это, правильно?

Мне снова даже ответ не требовался. И так все понятно. Гончаров просто решил сесть мне на хвост, просчитав все заранее. И кто из нас умница?

Только чьи интересы перевесят, если мы с ним столкнемся лбами?

Но мою голову сейчас занимал не только этот вопрос. Я уже, кажется, проработала план по обработке Верещагина, но в одиночку мне не справиться.

Глава 5

Выходила я от Гончарова слегка прибалдевшей, даже забыла попрощаться с его силиконовой секретаршей.

Вообще, нужен ли мне этот Верещагин? Михаил Юрьевич умеет красиво дурить голову, представляя свои интересы, как и мои. Эх, в юристы бы ему. А вот я теперь не знаю.

То, что погибший Романов был как-то связан с этим загадочным Станиславом Ильичом, еще не говорит о его причастности к смерти бармена. Может, вообще дело в ресторане, если уж труп администратора оказался в моей машине. Надо будет пообщаться с кем повыше администратора, но это уже завтра. Вряд ли в воскресенье директор будет на месте.

Кстати, не мешало бы снова запрячь Эда, точнее напрячь. Звонить ему бесполезно, не любит человек общаться. Смс тоже вряд ли прочитает. Самый верный способ связаться с соседом — электронная почта.

В такси я отправила сообщение: «Пробей девушку, труп которой вчера нашли в моем багажнике. Зовут Оксана, работала администратором ресторана».

Будь, наверное, Эд не настолько асоциален, уже давно сменил бы место жительства. Но из двух зол он выбрал, видимо, меньшее. То есть меня, а не переезд.

Сосед ничего не ответил, но он вообще редко отписывался, хотя электронку читал сразу — от экранов же не отлипает.

В здание, где находился мой офис, я входила уже почти с чистой головой. Не буквально — фигурально, конечно.

На работу прилетела даже моя секретарша, которая тут же спросила:

— Кофе?

— Цианистого калия, — буркнула я, — растворенного в коньяке.

— Что?

— Ничего, — махнула рукой и, минуя кабинет, пошла к конференц-залу.

Кто-то из юристов уже был здесь, но не все. Заметив меня, присутствующие замолчали и вопросительно уставились:

— У меня будет только один вопрос, — сказала я. — К кому-нибудь из вас недавно приходил Романов Никита… черт, Олегович вроде бы?

— Мы за этим здесь? А в чате нельзя было спросить?

Может, и правда? Самой дома тошно сидеть, вот и гоняю людей в выходной день, да и еще в век интернета и мессенджеров.

Начали подтягиваться остальные юристы, и вопрос я повторила. Даже фото Романова, пусть и не самое удачное, снятое с распечаток Эда, показала. Никто его не вспомнил. Неужели я ошиблась? Может, Романов знал меня не потому, что приходил в контору, а… Черт знает откуда!

— Знаешь, Ивонна, — наконец-то отвлекся от изучения документов один из юристов, — кажется, я его видел. Он с Ваней общался.

С Ваней? Ах, точно, это Ботаник.

Придется отвлечь его от медового времяпрепровождения. Освободив от своего общества юристов и секретаршу, я откинулась в кресле и, сбросив обувь, забросила ноги на стол.

Кажется, Романов пришел с полным бредом, если даже Иван Андреевич его послал. Хотя что гадать, если мне сейчас только один человек может помочь.

Я взяла телефон и попыталась посчитать время. По привычке у меня на телефоне стояло два: по Москве и по Праге. Но Ботаник не на другом конце света — у нас часа два разницы, только не помню, в какую сторону. В любом случае сейчас у него не ночь.

Нажав значок «Скайп», я ждала. Если они еще за все время не натрахались, то у меня определенно возникает желание отправить эту парочку к психиатру с гиперсексуальностью.

Ага, завидуй молча, блин. Если вспомнить нас с Лешей, то даже близко диагноза такого нет.

Не думать об этом…

— Ивонна! — заорала Инесса, чем как раз и отвлекла меня.

Я посмотрела на загорелое лицо соседки, что так гармонировало с ее теперь по-новому раскрашенными волосами, и спросила:

— Новая прическа?

— О, ты заметила? Да.

— Где твой, хм, муж?

— Ванечка! — заорала Инесса, посмотрев в сторону.

Ботаник подошел через секунду, уставился в экран и удивился:

— Ивонна?..

— Романов Никита, двадцать три года, бармен, на шее тату. Помнишь?

— Помню, — кивнул мой протеже, не сомневаясь.

— Чего он хотел, за чем приходил? И главное — почему ты его отшил?

Ботаник задумался, а может, замечтался, учитывая, что за задницу его в это время кусала Инесса. Ну, если мне не изменяет зрение и фронтальная камера. Пятая точка у моего протеже вряд ли может конкурировать с Лешиной…

Тьфу, блин! Озабоченная дура.

— Это сложно объяснить, — наконец-то сказал Ботаник. — Парень нес такую чушь, что я даже записал наш разговор.

Вот уже что-то!

— Можешь переслать мне файл.

— Нет, я защищаю свои документы так, что пересланные через сеть они не читаются.

Он что, у Эда пару уроков взял? Одни гении вокруг.

— Ивонна! — снова появился фейс Инессы в камере. — А ты с Лешей помирилась?

— Я с ним развелась, — напомнила я и снова обратилась к Ботанику: — Прослушай запись и перезвони мне. Слово в слово.

Простите, ребятки, что срываю отпуск, но терпеливость не самая сильная моя черта.

Откинувшись в кресле, я уставилась в потолок и задумалась, ожидая, пока Ботаник мне перезвонит. Домой снова не хотелось. Сначала Танька оккупировала мою территорию, теперь вот папа.