– Ларпен, не так ли? – быстро спросила она. – Дом не настолько велик, чтобы собирать офицеров вам пришлось вдвоем, мистер Ларпен, поэтому, может быть, начнем с вас? Пегги, принеси мне кувшин воды из кухни.

Ларпен оглянулся на Вестона, но тот устраивал целое представление, предлагая Пегги помощь в поисках кухни, несмотря на то что она только что прошла через нее.

– Конечно, мисс Скайлер, – покорно выдавил Ларпен. – Что мне надо делать?

– Ничего, лишь снять сюртук, закатать левый рукав рубашки и сесть сюда.

Ларпен скинул сюртук, расстегнул кружевную манжету и начал закатывать рукав.

– Есть какая-то причина, по которой требуется левая рука?

– Процедура вызовет небольшую сыпь, которая может доставлять неудобство при письме.

– А если я левша? Что ж, очень жаль. Возможно, как-нибудь в другой раз.

Ларпен с облегчением вскочил.

Элиза схватила его за рукав.

– Пожалуйста, расслабьтесь, мистер Ларпен. Прививка одинаково эффективна как на правой руке, так и на левой.

Ларпен снова сел.

– Это неважно, – пробормотал он уныло. – На самом деле я вовсе не левша.

– Мистер Ларпен! – воскликнула Элиза со смехом. – Вас беспокоит сама процедура? Уверяю вас, волноваться не о чем. Я сама прошла через нее, как и вся моя семья, включая семилетнего брата и обеих сестер.

– Удивительная храбрость для мальчика его возраста, – вставила Анжелика. – Конечно, он все время держался за мамины юбки.

Она одарила мистера Ларпена натянутой улыбкой, в которой без труда читалось презрение.

Пегги вернулась с кухни, расплескивая воду из налитого доверху кувшина.

Элиза начала готовить пасту, тщательно отмеряя ингредиенты. Хотя оставалось сделать не больше дюжины прививок, а порошка было более чем достаточно, она не хотела потратить даже лишней крупинки. Девушка ощущала нервный взгляд пациента на себе все то время, что готовила смесь. Наконец он откашлялся и заговорил.

– Я слышал, прививка срабатывает не у всех.

– Если она не сработает, мы поставим еще одну.

– Но как вы узнаете, что она не сработала?

– Как я уже говорила раньше, если все пойдет как надо, будет легкая сыпь, похожая на сыпь от ядовитого плюща.

– Чесаться будет так же? Я однажды влез в ядовитый плющ, когда был ребенком, и маме пришлось надевать мне носки на руки, чтобы я не расчесывал кожу до крови.

– Уверяю вас, мистер Ларпен, оспины чешутся намного, намного сильнее.

– Вообще-то, лейтенант Ларпен.

– Ну конечно, – согласилась Элиза. – Прошу прощения. Вы так молоды и уже офицер.

Ларпен пожал плечами.

– В новой армии это не так важно. Здесь звания раздают так же легко, как яблоки в осеннем саду в урожайный год. Есть даже полковники моего возраста – например, полковник Гамильтон, – но он свое звание заслужил, это уж точно, в сражении при Брендивайне в прошлом году и в битве при Монмуте в этом, когда сражался рядом с самим Вашингтоном.

Взволнованная тем, что имя полковника Гамильтона так естественно прозвучало в их беседе, Элиза хотела, чтобы он продолжал рассказывать. Но молодой человек сменил тему и начал жаловаться на скудность пайков.

– Взбодритесь, лейтенант Ларпен, – сказала Элиза. – Блокада наверняка скоро закончится. Нужно радоваться тому, что мы вносим свой маленький вклад в общее большое дело. А теперь протяните мне руку, пожалуйста.

Ларпен протянул ей левую кисть с таким видом, словно девушка собиралась отрезать ее. Элиза крепко сжала его предплечье и потянулась за грабельками.

– Может немного колоть, – предупредила она и, прежде чем он успел ответить, провела инструментом по запястью.

Ларпен застонал.

– Лейтенант, – проворчала Элиза, – это же просто царапина!

– Меня беспокоит не она, – ответил Ларпен. – Просто… Я слышал, некоторые люди заболевают от прививки.

– Будет и легкая сыпь, и небольшой жар…

– Я слышал, некоторые умирают, – перебил ее Ларпен.

– Лейтенант, может, вам станет спокойнее, если вы узнаете, что только на этой неделе я сделала прививку вашему полковнику Гамильтону? И он ни секунды не сомневался в ее нужности и не задал ни одного вопроса о ее последствиях. Он просто сказал, что, если прививка хороша для его командира и подчиненных, значит, она, определенно, хороша и для него. Генерал Вашингтон мог бы гордиться этим образчиком солдатской храбрости. Разве вы не согласны, сэр, что все мы сражаемся на одной стороне?

У Ларпена челюсть отвисла.

– Раз вы так считаете, мисс… Но полковник Гамильтон ужасно храбрый. Если и есть среди офицеров тот, кого я уважаю больше, чем полковника, то это только сам главнокомандующий.

– Храбрый, значит? – спросила Анжелика, обменявшись с Пегги взглядами. – Молю, расскажите нам побольше об этом юном храбреце!

– Я слышал все это от парней, мэм. Да, именно так. Это случилось под Монмутом – в тот день лошадь полковника Гамильтона подстрелили прямо под ним. Когда красноспинные поползли на холм, его атаковал кавалерист с ружьем. И что он сделал? Он остался на месте, зарубил кавалериста саблей, прыгнул на его лошадь и ускакал прочь. По крайней мере, так мне рассказывали.

Анжелика закатила глаза.

– Ах, вот так рождаются легенды!

Но Элиза слушала с волнением, заметив, что Пегги слегка позеленела лицом.

– Пожалуйста, сестра, присядь, пока не упала в обморок. Лейтенант Ларпен, боюсь, наша Пегги не привыкла к такого рода историям. Почему бы нам не вернуться к менее тревожащей теме – прививкам?

Элиза была в курсе статистики смертей среди привитых от оспы, а также знала, что отчасти то, о чем бормотал трусливый юнец, – правда. На каждую сотню привитых один или два всегда зарабатывали самую настоящую оспу, иногда с летальным исходом. Но с учетом того, что среди непривитых уровень смертности был раза в три выше, она понимала: этот риск более чем оправдан. И все же девушка была слишком честной, чтобы лгать обеспокоенному юноше.

– Не падайте духом, солдат. Вы скорее умрете от оспы без этой прививки, нежели с ней. А на самом деле, вы можете пасть на поле боя с намного большей вероятностью, чем от оспы и прививки вместе взятых. Ну, а теперь… – она положила примочку на расцарапанное запястье и туго его забинтовала, – …все в руках Господа.

Ларпен побледнел.

– Я шучу, лейтенант, – заявила она, начиная собирать принадлежности. – Все будет хорошо. Вы снова сможете бороться на руках через считаные дни.

16. Офицеры и джентльмены

Штаб-квартира Континентальной армии, Морристаун, Нью-Джерси

Февраль 1780 года


Едва Элиза закончила, капрал Вестон вернулся в комнату с восемью спутниками. В основном они были младше двадцати пяти, и лишь два офицера выглядели постарше. Элиза внимательно вглядывалась в лица пришедших, уверяя себя, что никого конкретного не ищет.

Удивительно, но офицеры нервничали намного больше, чем простые солдаты. Судя по тому, что Элиза с сестрами поняли из коротких бесед с ними, дело было в том, что им рассказали о процедуре достаточно, чтобы напугать, но недостаточно, чтобы они поняли суть. Плохое образование, решила девушка, иногда бывает намного хуже его полного отсутствия.

Но у нее не было времени на праздные разговоры. Поскольку все офицеры оказались молодыми, каждый из них стремился проявить рыцарство на грани флирта. Их потрясла Пегги и смутила Анжелика. Было ясно, что им нечасто приходится находиться в женском обществе, не считая вдовушек и служанок, поэтому каждый старался развеселить их, заручиться обещанием новой встречи или даже танца.

Элиза старалась отвечать вежливо, но в ее словах не было интереса. Следовало признать, что отсутствие полковника Гамильтона разочаровало ее. Уверяла себя, что всего лишь хочет в очередной раз осудить его за странные инсинуации касательно ее предполагаемых поступков и призвать к ответу перед лицом общества. Но даже ей самой этот аргумент казался надуманным. Больше всего девушке хотелось узнать, что в ней заставило его предположить, будто она способна на такое недостойное поведение. А также были ли эти предположения вызваны его низменными инстинктами или тем, что Алекс питал к ней искренние чувства.

Краска прилила к ее щекам, когда в сотый раз за неделю перед глазами возникла картина, где молодой полковник ждет ее на сеновале отца.

А вчера Элиза согласилась отправиться с ним на санную прогулку, но, конечно же, лишь для того, чтобы снова повидать его коня, Гектора. Пусть ей и не хотелось это признавать, в последнее время девушка ощущала растущую привязанность к хозяину Гектора, сравнимую, а то и превосходящую ту, что она испытывала к нему самому.

Ее нынешний пациент, полковник Мартинс, сделал попытку сбежать.

– Вы так раскраснелись, мисс Скайлер. Пожалуйста, позвольте мне принести вам стакан холодной воды!

Элиза придержала его руку, заставив вновь опуститься в кресло.

– Я в полном порядке, полковник. Будьте добры, не вставайте, пока процедура не окончена.

Она как раз делала последнюю прививку подполковнику с превосходной фамилией Френдли[11], когда услышала, как открылась входная дверь за ее спиной, и мужской голос радостно воскликнул:

– Ну, и где он, этот негодяй Гамильтон?! Пусть немедленно спускается и прихватит саблю! Возмездие настигло его!

При звуках знакомого имени сердце Элизы радостно забилось в груди.

– Нет, его нет, сэр, – предупредил капрал Вестон, убираясь с пути громогласного гостя.

В это время Элиза изо всех сил пыталась скрыть разочарование. Она взглянула на троих мужчин, которым удалось увильнуть от работы (или чей ранг был достаточно высок для того, чтобы вместо работы продолжить флиртовать с прекрасными помощницами доктора). Но ни одного из них, похоже, не обеспокоило внезапное появление в дверях двух колоритных фигур.

Оба вошедших выглядели ровесниками Элизы, может, на год или два постарше, и оба были одеты в отлично сидящие мундиры, пошитые из лучшей шерсти. Нашивки на рукаве одного сообщали, что он подполковник, а второй оказался генерал-майором, и с первого взгляда было непросто определить, кто из них больший сорвиголова. У генерала были темные вьющиеся волосы, обрамляющие бледное лицо, чуть тронутое румянцем с мороза. Длинный тонкий нос выдавал в нем аристократа, но, тем не менее, он искренне улыбнулся, увидев Элизу, оставшуюся в одиночестве: Анжелика и Пегги отправились осмотреть дом с целью убедиться, что больше ни один офицер не прячется в шкафу или под кроватью.