— Я бы сказала, что рада знакомству, но не люблю врать, — прошипела Аня. Змей рассмеялся, выдыхая клубы пара.

— А ты и правда с характером. Все будет гораздо веселее, чем я думал, — мужчина посмотрел на напарника. — Пес, убери уже свою игрушку, в самом деле. Не видишь, девушка вся дрожит.

— Что вам надо? Кто вы вообще такие?

— О, милая, ты скоро обо всем узнаешь. Всему свое время. Для начала расскажи немного о себе. Чем ты интересуешься? Читаешь, например, газеты?

— Вы — люди Сивоволова, да? — Аня поджала губы. Конечно. Какие еще могли быть варианты? — Что, уже успели сбежать из тюрьмы?

— Следи за языком, — рявкнул Пес. — Не то не заметишь, как моя рука дрогнет.

— У Аркадия Степановича много связей, — не обращая внимания на товарища, ответил Змей. — И, конечно, он успел позаботиться о том, кто завершит все его… дела.

— Хотите убить меня? Так чего медлите? Давайте сразу, — пожала плечами Аня, напуская на себя безразличный вид. Внутри же ее просто трясло. Впервые она испытывала такой неприкрытый страх.

— Куда торопиться? — улыбнулся Змей, кивая девушке-официантке, что принесла кофе. — Образование ведь превыше всего. Аркадий Степанович настолько щедр, что решил позволить тебе закончить школу.

— Ну надо же, какая благодетель, — съязвила Аня. — А вы решили заранее предупредить, чтобы я два месяца морально готовилась?

— Мы предупреждаем тебя сейчас, чтобы ты никуда не свалила, — прохрипел Пес.

— И никому ни о чем не рассказала. А если попробуешь нарушить эти правила… — Змей навис над столом, смотря в глаза девушке, и выдохнул дым ей в лицо, — … то первым пострадает твой возлюбленный.

— Не приплетайте его к этому, прошу вас, — тихо сказала Аня. — Вам нужна я, а он тут не при чем.

— Конечно, конечно не при чем! — осклабился Змей. — И мы его не тронем, если только ты выполнишь все, о чем мы тебя попросим.

— Я сделаю, — кивнула Аня, поджимая губы.

— Умница, — одобрительно кивнул мужчина и, порывшись в карманах кожаной куртки, вынул оттуда сложенный вдвое конверт. — А это тебе. На нем написана дата, когда можно открывать. Внутри лежит записка с указанием времени и места, где тебе нужно появиться. Сделаешь это, и мы никого не тронем.

Аня дрожащими руками взяла конверт.

— Зачем вы все это делаете? Почему я?

— Детка, пойми, мы тут как бы ничем не заправляем. Просто выполняем волю босса.

— Какой ему резон убивать меня? Разве я могу хоть как-то насолить ему?

— Все пошло немного не так, — Змей почесал подбородок, задумавшись. — Если бы письмо, которое написал сынок Аркадия Степановича, оказалось у нас, твоей жизни бы ничего не угрожало.

— Как это?

— Он решил оставить тебя в покое, потому что ты действительно вроде бы не представляла для него угрозы. А потом у тебя оказалось это письмо, и ты обо всем узнала. Но даже это не так страшно, как-то, что правду могли узнать и другие. Поэтому Сивоволов попросил своих людей это письмо у тебя выкрасть и уничтожить.

— Но оно же попало в газету!

— Мы доверились не тому человеку. Он оказался двойным агентом и, как только письмо оказалось у него в руках, сразу же всем растрепал. Ну, слава Господу, больше он не доставит никому неудобств, — медленно проговорил Змей. Пес закивал и довольно загоготал.

— А как вы оказались в школе? Как у вас вообще получилось достать письмо?

— Думаешь, это делали мы? Наивная девчонка, — сплюнул Пес. — Нашли себе сообщника. Из твоих знакомых, между прочим, — он криво ухмыльнулся, и Аня заметила, что у него не было одного коренного зуба. — Ну? Хочешь знать, кто это был? Кто предал тебя?

— Я знаю и без вас, — процедила Аня. Наконец-то в ее голове сложилась цельная картина происходящего. — Морозов что, тоже в вашей шайке? Хотя это не удивительно.

— Кто такой Морозов? — поинтересовался Змей, закуривая вторую сигарету.

— Кирилл Морозов. Это же он ваш пособник, да?

— Не знаю таких. А письмо достал Каменев.

— Как? — глупо переспросила Аня. — Но он же… учитель.

— Да учителя еще более продажны, чем ученики, потому-то мы и начали с них, — фыркнул Пес. — А он оказался отличной кандидатурой. Трус еще тот, стоило пару раз его подстеречь — и он готов был и мать родную с потрохами выдать. И вопросов не задавал.

— Как же так… — растерянно пробормотала девушка.

— Ну, а что ты хочешь, милая? Мир так устроен: есть те, кто заправляет всем, а есть те, кто им подчиняется. На этом зиждется мироздание, хочешь ты этого или нет. Жалко мне тебя, Вольф. Ты могла бы такую жизнь прожить… — Змей слегка коснулся щеки брюнетки. — Но рано твоя судьба оборвалась.

— Хорош с ней сюсюкать, Змей, — рыкнул Пес, поглядывая на часы. — Нам пора.

— И правда, — согласился мужчина, глянув на экран телефона. — Прощай, Анна Вольф. Не поминай лихом.

Наемники ушли, оставив деньги за заказ, а Аня продолжала сидеть, молча смотря вперед. Девушка ничего не чувствовала, внутри была только пустота. Которая пугала больше всего.

I’m the hen

black and red

And you’re in my barn.

They would have won.

Use your head or you’ll be dead.**

***

Аня вернулась к дверям магазина как раз к тому моменту, когда девушки из него вышли, довольные покупками. Странно: брюнетке казалось, что она провела за разговором с мужчинами все утро. Или просто время остановилось после того, как ей вынесли приговор.

Аня весь год чувствовала себя на волоске от смерти, а сейчас, когда для нее все уже было решено, она не знала, что и делать. Лучше бы не было у нее этих двух месяцев. Лучше бы ее никто заранее не предупреждал. Лучше бы они взяли и убили ее прямо здесь, в каком-нибудь переулке, используя глушитель. Их бы все равно никто не поймал, а девушке не пришлось бы терзать себя мыслями.

Эти ребята знали, на что давить. Нашли болевую точку. И теперь Аня не могла просто ждать своей кончины.

С ума сойти, им ведь даже нельзя будет попрощаться… Они забирали у нее все, даже возможность провести остаток жизни с человеком, который в последнее время стал ей ближе всех. Аня просто не смогла бы так: вести себя, как ни в чем не бывало, а потом просто взять и исчезнуть. Это бы разбило ему сердце. Дима винил бы во всем себя, хотя его вины здесь нет. Но рисковать его жизнью, рассказав правду, Аня бы не стала ни в коем случае. Она хотела, чтобы он жил. Пусть и без нее.

Следующие несколько дней она его избегала. Просто не могла находиться рядом, чувствуя себя предательницей. И впервые она не могла придумать выхода.

Приходилось заниматься в комнате, потому что в библиотеке был он. Но как-то не занималось. Девушка тупо сидела над раскрытым на непонятно какой странице учебником по истории и смотрела сквозь строчки, понимая, что в таком состоянии бесполезно пытаться что-либо учить. На заднем плане Света с Софи что-то бурно обсуждали. Аня подняла голову, надеясь отвлечься их разговорами.

— … и на следующей неделе он уже будет здесь! — счастливо улыбаясь, сообщила Софи.

— Дорогая, поздравляю! Ты так долго этого ждала, — улыбнулась ей в ответ Света.

— Врачи, конечно, советуют ему полежать еще пару недель, но он уже там не может…

Игорь возвращается. Хорошо, что она все-таки успеет с ним еще поговорить. Им явно есть, что обсудить. Например, каково это, когда тебе фактически называют дату смерти. Хотя ей же нельзя ни с кем говорить на эту тему.

Нельзя говорить. Не говорить.

Твою мать. И как она сразу не додумалась? Аня резко выпрямилась, отчего кости предательски заныли. Но это не важно. Главное — она нашла выход.

Выход для него. Им, так или иначе, придется расстаться. Так лучше это сделать сейчас. Чтобы он успел забыть; чтобы она успела забыть…

Аня вспомнила, как отговаривала Игоря от бредовой затеи уехать и остаться наедине со своей болезнью, как уговаривала его сообщить друзьям и не сметь предавать их доверие. А сейчас собиралась делать то же самое.

Правда, в ситуации Игоря был кое-какой нюанс: он мог рассказать о своей болезни без угрозы чьей-то жизни. У Ани такой поблажки не было.

Она сообщит Диме о расставании. Прямо сейчас, сию же секунду. Нечего тянуть — она ведь может и передумать. А это был единственный возможный шанс спасти ему и жизнь, и совесть. Он ведь возьмет всю вину за Анину смерть на себя, как всегда. Будет думать, что не уберег, не спас. И это вечно будет причинять ему боль. От расставания тоже будет больно, но эта боль очень скоро заменится ненавистью. Это то, что нужно.

Аня толкнула тяжелую дверь библиотеки, начав искать глазами его фигуру. Нашла почти сразу — как назло. Он сидел у окна и быстро что-то строчил. На трясущихся ногах девушка подошла к нему.

— Привет, — тихо поздоровалась она.

— Привет, — отозвался он, подняв голову и улыбнувшись, тут же, впрочем, вернувшись к тетради.

— Слушай, нам… надо поговорить, — выдавила Аня, садясь на краешек стула. — Это срочно.

— Говори, я слушаю.

— Нет, мне надо, чтобы ты меня услышал.

— Аня, я должен дописать все это к завтрашнему дню. Я могу одновременно писать и слушать, — усмехнулся он.

— Пожалуйста, — взмолилась она. Ей хотелось видеть его глаза… в последний раз. — Это недолго.

— Ладно, — выдохнул он, кладя ручку на стол и сцепляя руки в замок. Подняв голову, Дима посмотрел на брюнетку. Аня смотрела на него в ответ, не в силах вымолвить ни слова.

— Слушай, если ты будешь молчать, я вернусь к…

— Нет-нет, извини. Я просто хотела сказать, что нам надо расстаться, — быстро протараторила брюнетка и вцепилась в сидение.

— Хорошо. Это все? — усмехнулся парень, вновь беря ручку.

— Нет, ты… Ты не понял, — Аня сглотнула и все еще не отрывалась от него. — Нам надо расстаться, — повторила она.