***

Он уже привык ждать здесь и не особенно надеялся на встречу, но сегодня было как-то иначе, больше волнения. Ожидание Сергея становилось всё более нетерпеливым и нервным, он не мог справиться и поминутно смотрел на часы. Поезд прибыл.

Но нет, Алекс не приехала, среди тех, кто вошел в вестибюль, женщин не было. Двое мужчин внесли тяжелый чемодан, потом мимо Сергея прошли ещё трое, один за другим, и снова только мужчины, как будто женщины тут вообще не проходят. Какая глупость! Вон ещё один, мальчишка в джинсах и легкой светлой куртке. Этот совсем без вещей, небольшая сумка на ремне через плечо, наверно, этот мальчик тоже встречает кого-то. Может, ему больше повезёт.

Значит, Алекс не приехала. А может… Сергей нащупал в кармане пачку сигарет, вытянул одну, достал зажигалку и быстро пошел на перрон к большому табло. Вот здесь Сергей просмотрел зелёные светящиеся строчки — всё так: прибытие в 12.20, поезд не опоздал. Ну что себя проверять, ведь обо всех прибытиях и отправлениях подробно объявляли, он всё слышал.

О поезде Тольятти — Санкт-Петербург объявили десять минут назад. Даже самым медленным шагом она бы уже успела дойти от платформы до вестибюля.

Сергей закурил. После большого перерыва, а он держался и не прикасался к сигаретам месяца полтора, закружилась голова.

Что за чёрт! И надо же было пообещать Алекс ждать здесь по субботам. Дурак! Очень надо ей приезжать. Она и на письма-то не отвечает.

А может, заболела, или мало ли что ещё? Беспокойство за Алекс тут же притушило обиду. Может, ей плохо, а он сердится на неё.

И почему его не покидает странная уверенность, что она здесь. Ещё раз посмотреть в вестибюле? Сергей бросил сигарету, вернулся с бюсту Петра, из центра зала снова оглядел зал — никого похожего на Алекс. А этот мальчик всё стоит там, у входа, и тоже ждёт. Как глупо выглядит ожидание. Ну, а сам-то он хорош? Влюбленный с букетом…

К досаде и раздражению Сергея примешивалось жгучее сожаление о несостоявшейся встрече. Он так ждал! Это уже четвертая неделя, и — ничего.

Сергей нахмурился, глубокая складка легла между его бровей, плотно сжались губы.

Больше ждать он не станет — этот раз последний!

Сергей повернулся спиной к выходу на вокзал и пошел к стеклянным дверям, которые вели к метро и в город. Он убыстрял шаг, скорее отсюда, мимо светящихся витрин с никчемными безделушками и всем, что люди таскают с собой в дорогу.

А вот ресторан. Потянуло запахом пережаренного мяса, острых приправ, захотелось войти, напиться. Но не на вокзале же, до такого он ни разу не опускался. Рестораны есть и на Невском.

Сергей вышел из здания вокзала, пересёк внутренний двор, дальше под арку и в город. В метро сейчас ему не хотелось, лучше побыть на воздухе, покурить, пройти пешком…

Букет роз полетел в ближайшую мусорную корзину. Сергей глубоко вздохнул и окинул глазами широкое пространство Площади Восстания. Всё! Всё кончилось, он больше не станет ждать Алекс. И чтобы не было никаких недомолвок, он напишет ей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍У книжного магазина на той стороне площади слева от гостиницы есть Интернет-кафе. Написать ей прямо сейчас! Сказать, что она добилась своего, что больше ничего нет, что они свободны друг от друга и что он не станет больше её ждать. Никогда!

Сергей шел не разбирая дороги, толкнул на пешеходном переходе через Суворовский проспект старушку, машинально извинился, остановился на красный сигнал светофора, но всё так же на автомате. Да, сейчас он всё скажет, а потом подальше от людей. Не в ресторан, домой. Никого не хочется видеть. Никому ведь нет до него дела в этом чертовом городе. Да и в целом свете.

Слёзы подступали к глазам, спазмы перехватывали горло. Сергей как перед стеной стоял перед своим бессилием изменить решение Алекс не говорить и не встречаться с ним. Надо отключиться. Может, и правда, в ресторан и напиться до одурения? Или поплакать…

Вот до чего дошло, уже и сопли, а всё эта Алекс! Это она виновата, он нормально жил, пока ее не встретил. Помирился бы с Максом… Написать ей, а потом позвонить Максиму. И всё встанет на свои места, жизнь покатится по-старому. Сергей упрямо откинул волосы со лба, сжал зубы и кулаки. Не сможет он с женщиной!

А может, поехать к ней? В этот её убогий Петровск, который она так ненавидит. Поехать и забрать её оттуда. А потом уже объясняться с её строгой мамой. Да плевать на маму, с ней самой бы разобраться. Почему она молчит? Что такого он сделал? Чем обидел? Сказал, что любит… Разве это обидно? Или он её напугал своими признаниями? Надо было ещё подождать…

Петровск городок маленький, Алекс живёт у вокзала, приметная семья, все, наверно, там знают о её отце. Найти будет нетрудно. А поезда туда идут каждый день, через три с половиной часа, можно к ней ехать, билет, наверно, не проблема, или в лапу дать проводнику. Или всё-таки написать? Написать, что всё кончено, и ехать к ней? Чушь какая-то! Да что он ей скажет, когда найдёт? Что он скажет, если она НЕ хочет говорить с ним.

Глава 17. Последнее письмо


Сергей бесцельно скользил взглядом по витринам и рекламным щитам, пока в глаза ему не бросилась небольшая вывеска с бегущей строкой. Она мигала над железной дверью и сообщала прохожим: «Интернет-кафе 24 часа».

Сергей остановился. Вот оно, здесь! Единственное правильное решение. Он напишет Алекс. В последний раз, точно в последний. Выскажет ей всё, что накопилось за эти месяцы: обиду, упрёки, посмеётся над её жестокой самонадеянностью, уверенностью, что на ней свет клином сошелся. Пусть Алекс узнает, что ему всё равно.

Он напишет, отправит письмо и прекрасно сможет обходиться без неё. Скорее всего, она не ответит — и пусть! Зато он избавится от неизвестности, от пожирающей его по ночам тоски, от ожидания, а главное, от надежды. От бредовых мыслей о её глазах, руках, волосах, о её теле и о том, чего он никогда не знал.

Загадочная Алекс томила Сергея молчанием, возбуждала его чувственность. Он думал об этой женщине болезненно много. Она стала его манией, бредовой идеей, зависимостью. Скрывалась где-то в Сети — без настоящего имени, без лица, без голоса.

— Алекс! М-м-м… — Сергей сжал кулаки и застонал, как от сильной, но уже привычной внутренней боли. — Алекс, так невозможно жить. Невозможно…

Он хотел закурить, достал пачку «Кента» — пустая. Сергей с силой сжал упаковку, картон хрустнул, съежился в бесформенный комок. И что теперь? Не на тротуар же бросать перед дверью, а урны рядом нет. Сергей сунул смятую упаковку в карман.

«Интернет-кафе 24 часа» — красная надпись бежала по черному табло, рассыпалась белыми вспышками звездочек, появлялась и снова рассыпалась…

— Я напишу тебе ещё раз, Алекс, — мысленно произнес Сергей и открыл дверь.

***

Саша видел, как Сергей уходил с вокзала, и он знал, что больше ничего не будет, никакого ожидания, Сергей не вернётся, это последний раз, когда он встречал Алекс. Откуда такая уверенность — Саша не мог бы ответить, он просто ЗНАЛ, что Сергей больше не станет ждать.

Значит, не останется надежды ни у Сергея, ни у него. Никогда ничего больше не будет! Писем, разговоров, дружбы, любви… И в этом виноват только он сам.

Хотелось крикнуть: «Серёжа, подожди, ведь я тут, посмотри на меня…»

Но Саша с места не мог двинуться, ноги словно приросли к полу.

Он теперь тоже должен уйти, сесть в поезд, должен ехать в Петровск и жить по-старому, как он жил до того времени, когда они с Сергеем не знали друг друга. И тут же обожгла мысль: Сергей ведь так и не знает его и теперь уже не узнает. Никогда-никогда-никогда…

Возможно он и станет думать, вспоминать, искать, но Алекс, а не Сашу.

Саша понимал: нельзя продолжать всё это, он дошел до какой-то запретной черты, дальше — нельзя. Эта странная близость, которую он никогда не назвал бы игрой, нет, только не игрой! Реал или Сеть — какая разница? Это здесь не при чём, а чувство близости с Сергеем волновало — вот что страшно! Запретно и желанно. Если Сергей узнает, то будет презирать, посмеется.

Саша запутался, он устал лгать, не хотел больше обманывать, но не мог и исчезнуть из жизни Сергея. И он пошел за ним, через вестибюль, под арку, на площадь, не желая мириться с холодным словом «никогда».

Саша не прятался, но Сергей ни разу не обернулся и потому не видел его.

Наверно, он уходил как можно дальше от вокзала. А если сядет в автобус или войдёт в метро? Тогда Саша потеряет его из вида и…

Саша хотел побежать за Сергеем, окликнуть, остановить, дотронуться, но не смог — боялся. Когда Сергей зашел в Интернет-кафе, Саша остановился в нерешительности. Войти следом было просто. Но что сказать? Как объяснить всё? Нет, лучше вернуться на вокзал. Уехать и забыть. Разве не получится забыть? И Сергей забудет.

В конце концов, они могли тогда и не заговорить друг с другом в чате, и всё бы обошлось. «Да и теперь всё нормально складывается, — уговаривал себя Саша. — По всему видно, что Сергею надоело встречать мифическую Алекс, и он бросит эту затею».

Пусть Алекс просто исчезнет. В Петербурге достаточно красивых, умных, порядочных девушек, и любая будет рада оказаться с Сергеем. Саша искренно желал этого, или уверял себя, что желает. Он всё больше отчаивался, не смел принять решение, не знал, что делать, и никто кроме Сергея не мог ему помочь.

Нет, ничего не выйдет. Саша повернул обратно к вокзалу, задержался на переходе на красный сигнал светофора, оставалось только перейти площадь. Сергей забудет всю эту глупую переписку, освободится, не будет задумываться по вечерам, какая погода в Петровске, идёт ли там снег или дождь и что делает Алекс… Они никогда не встретятся, так лучше.