Рядом со мной вдруг опустилась на землю Элия.

— Не помешаю?

— Нет, буду только рада компании, — чуть сдвинулась я, демонстрируя готовность принять соседство.

— Всё хорошо? В Логе неприлично спрашивать «о чём думаешь?» и приставать к человеку, но я не могла пройти мимо, увидев тебя в одиночестве. Если что, ты и сама можешь всегда приходить ко мне, — доброжелательно, как обычно, протянула (ментально) руку дружбы Элия.

— Да нет, всё в порядке, просто… — Вздохнув, я хотела сорвать травинку и сунуть её между зубов, но потом вспомнила что-то из буддизма, вроде нельзя портить природу ни в каком виде… можно ли тут рвать что-нибудь? Я успокоила свои ладони на коленках. — Пообщалась немного с ребятами, стало неловко.

— Из-за чего?

— Монастырь для них спасение и убежище, он помогает обрести… что-то большее, наверное, чем то, ради чего тут я. Кто-то потерял родителей, кто-то не знал, на что жить дальше, а я что? От того, что не сложилась личная жизнь, первая попытка, я такая — опачки, надо в святом месте пожить и пострадать. То есть, как бы избавиться от страданий, но несчастная любовь такая ерунда по сравнению с остальным… Да, я тоже сирота, у меня нет мамы и папы, но я пришла сюда не после их гибели, моя жизнь уже устаканилась и приняла определённую форму. Я сюда припылила, чтобы стать подальше от засранца Чжунэ… ой, — вспомнила я, что нельзя выражаться, и машинально посмотрела на небо, не грохнет ли меня оттуда чего? Нет, конечно, не грохнет, я современный человек и это всё понимаю, но рефлекс удержать не смогла. Разве что какой-нибудь закон извечной кармы значительно позже принесёт для меня неприятный сюрприз, так что я уже и не вспомню, что это за ругательство в сакральном месте.

Внучка настоятеля выслушала меня и заметила:

— Ты же пришла обучаться борьбе, разве нет?

— Да, меня всегда это влекло, но теперь я думаю, не подменяю ли я понятия? А если бы не разочарование в любви, окунулась бы я с головой в боевые искусства?

— Если ты оказалась здесь, возможно, разочарование в любви тебе было послано именно для этого, не думала, что всё так? — Я покачала головой. Действительно, я не фаталистка, чтобы проследить такую цепочку. — У судьбы на нас свои планы, ты уже здесь, зачем же сомневаться, надо было сюда или не надо? Здесь не только от несчастий люди оказываются, а по разным причинам.

— Да? — Я прищурилась, и от солнца, и выказывая подозрительность. — А от хорошей жизни разве в монастырь уйдут?

— Здесь есть один парень, Себин, — Элия посмотрела через плечо, как бы на общежитие, подтверждая наличие упомянутого парня, — его тут иногда называют Принцем, или Гаутамой. Он сын очень-очень богатого человека. Его отец желал для него такой же жизни, какую прожил сам, а Себин хотел стать врачом и спасать людей. Отец не давал ему заниматься теми предметами, какими он хотел, заранее всё устроил так, чтобы сын поступил на финансовый факультет. В общем, выстлал дорожку к беззаботной и богатой жизни наследника. В итоге, Себин сбежал, отказавшись от миллионов, чтобы совершать благие поступки и идти путём, который выбрал сам. Ребята, которые уже выпускники, приходя сюда, рассказывали, что отец до сих пор его разыскивает, даже спустя три или четыре года. Никто не знает, как он отреагирует, если Себин всё-таки найдётся, пойдёт ему навстречу или посадит под ещё более жёсткий контроль?

— Ничего себе, — удивилась я. Проживать в одних стенах с миллионером! Питаться с ним в одной столовой! Одинаково простой и постной пищей. Мне вспомнилось то, что рассказывал Намджун о Хосоке перед тем, как отправить меня сюда: — А ты знаешь Хосока?

— Джей-Хоупа?

— Да. — Элия кивнула. — Его отец ведь тоже очень богат, и тоже против всякой благотворительности, поэтому Хосок скрывает от него много лет то, чем занимается. Почему бы не попытаться так же, вместо того, чтобы скрываться от собственной семьи?

— Все люди разные. Все отцы разные, и сыновья тоже, — развела руками девушка. — Хоуп… он способен на это — водить вокруг пальца и выкручиваться, я его не близко знаю, но есть в нём что-то такое. А Себин… Это очень светлый и милый молодой человек, он считает, что обманывать кого-либо — преступление.

— Как он такой в своей семье вырос?

— Ошибка природы, — хихикнула Эя. — Бывает всякое.

Мы погрузились в созерцание панорамы, пока не появилось никаких дел, и самое насущное было обговорено. Нет, не самое. Я не могла молчать, потому что и мысли, едва им дали свободу, переключились на прежнее.

— Этот засранец… — опять ляпнула я и, надеясь, что это не очень страшное ругательство, продолжила: — Чжунэ, из-за которого я решилась приехать сюда. Он не выходит у меня из головы. Я должна сосредоточиться на занятиях, знаю, но… не могу. Он то и дело стоит у меня перед глазами, я прокручиваю наши разговоры, то, что он говорил… — Я не стала вслух описывать красоту его голоса, это всё равно невозможно. Но если бы Элия слышала, как говорит Чжунэ, когда шепчет что-то приятное — она бы поняла.

— Вы долго встречались?

— Около месяца. Мы знакомы с осени, но я так упорно сопротивлялась его подкатам, посылала его… Я чувствовала, что он негодяй, мне все друзья говорили о том же, и я им сама говорила о том же, и всё равно влюбилась. — Хмыкнув, с улыбкой сожаления на лице, я покачала головой. — Какая же я дура.

— Все молодые девушки глупы, — тихо произнесла Элия и, сорвав травинку, завертела её в пальцах. Поняв, что так можно делать, я наконец-то сорвала травинку и сама, начав крошить её. — Пока мы не приобретём опыт, мы не узнаем о том, скольких знаний нам не хватало, это выясняется в процессе. Для этого, наверное, в прежние времена за девушками строго следили родители, братья, другие старшие родственники, чтобы они ошибок не наделали. Но, оберегая от ошибок, часто мешали и настоящим чувствам, любви. Любовь сама по себе прекрасна, если не выясняется, что её и не было вовсе.

— Это-то и самое ужасное! Все лучшие моменты оказываются иллюзией. Ты в них веришь и считаешь, что они на самом деле с тобой происходят, а рядом с тобой просто актёр и постановщик… и когда ты хочешь войти в сказочный дворец, декорация падает, оказывается, что это только вырезанная из фанеры плоская картинка.

— Не сразу, но ты забудешь об этом, Чонён, — посмотрев на меня, улыбнулась Элия, — прошло мало времени, поверь, даже если понадобится месяц или месяцы, всё пройдёт, и ты простишь его. И даже встретишь другого, хорошего человека, который играть не будет, а как и ты, захочет серьёзного и настоящего.

— Не хочу я ни этого, ни какого другого, — нахмурилась я, растерзав травинку и более-менее успокоившись. — Все парни себе на уме. Они не понимают женщин. Если в каком-то и мелькает благородство, то он им так кичится, что только себя видит, какие-то возвышенные идеалы, принципы, задачи, что угодно, но не женщину и любовь… с такими тоже трудно.

— А ты как хотела? — засмеялась Элия, поднимаясь и отряхиваясь. — С хорошими труднее, чем с плохими, им соответствовать надо. Потому всех и тянет к плохим, с ними можно вытворять всякие непотребства, и никакого спроса: отрывайся, развлекайся, безудержно и отвязно резвись. А с хорошими попробуй!

— А с золотыми? — зачем-то вслух спросила я, мимолётно подумав о Чонгуке. Ну, не очень мимолётно, предыдущее рассуждение тоже уже было о нём.

— С золотыми? — задумалась Элия и, будто наткнувшись в памяти на что-то, зарумянилась и хихикнула: — Пожалуй, они одновременно и хорошие, и плохие. Золотая середина. Они же и названы в честь этого, не потому, что драгоценны, как металл, а потому, что гармоничны и в них есть абсолютно всё. И хорошее, чтобы до них тянуться, совершенствуясь, и плохое, чтобы пошалить, — совсем покраснев, завершила Элия.

Я почему-то подумала о Чимине. Да уж, по нему можно подумать, что шалить он умеет, но так ли это на самом деле? По-моему, он просто подначивал меня и прикалывался, или заставлял не забывать, что я девушка, чтобы не расслаблялась среди толпы юношей. Как бы то ни было, если в золотых должно присутствовать плохое по определению, то и в Чонгуке оно есть. И чем он тогда занимался с Саной, когда они пропали с мальчишника? Медитировали?

Элия пошла возвращаться к делам, я тоже поднялась, решив пройтись. Тигриный лог просыпался после сиесты.


Комментарий к Послеобеденное время 1 августа

* Мокша — освобождение от сансары, бесконечной череды перерождений и жизней (неразрывно связанной со страданиями).


** Адская кухня — район Клинтон в Вест-сайде в Нью-Йорке, прежде был одним из самых криминальных.


*** Гамбино — одна из пяти семей, главных мафиозных кланов Нью-Йорка.

С 1-е на 2-е августа

Занятие перед ужином проводил Чимин. Едва я показалась на площадке, как Вернон предложил мне встать в пару с ним. Я спросила у нашего текущего мастера, можно ли тренироваться с разными партнёрами, и он дал разрешение, заметив, что это даже лучше, когда меняешь противника для оттачивания различных техник и приобретения опыта схваток с противниками разных уровней, скоростей и повадок.

— Главное, чтобы беспорядочная смена партнёров не стала привычкой в других сферах жизни, — лукаво просияв, негромко сказал он мне напоследок. Я скептично на него воззрилась, показывая, что поняла намёк, но в переглядки играть было некогда. Чимин, видно, всё-таки пришёл к выводу, что я спала с Чжунэ. Эх, обидно сохранить честь, когда репутация всё равно подмочена. А тут и во все тяжкие не пойдёшь, чтоб подтвердить — монастырь!

Мы с Верноном встали в боевой дуэт и принялись за дело.

На этот раз получалось намного лучше, чем с Реном. Может, я не отвлекалась на Чонгука, может, Вернон отставал от Рена в умениях, может, Вернон подыгрывал мне, как девочке, чего Рен не делал точно, но побеждали мы друг друга поровну. При этом, когда я опрокинула его через плечо первый раз, мой американский друг озарился счастливой улыбкой, заметив, что от моей руки даже падать мягче.