— Говори же, не томи!

— Методом эксперимента.

Я фыркнула и выдернула свою ладонь из его руки. Какой еще эксперимент? Он с ума сошел. Речь идет о моем муже и дочери.

— Подожди злиться. Дай договорить, — он вновь схватил меня за руку, крепко сжав ее, чтобы я больше не могла вырваться, — я не предлагаю экспериментировать с Вики и Рэем. Речь идет об их родственниках. И начало уже положено. Мы знаем, что у тебя иммунная система сработала на все сто. Теперь нужно выяснить, как обстоят дела с иммунной системой семейства Скайфилд.

— Как ты это предполагаешь выяснить? Вне организма вирус быстро погибнет, мы не увидим в крови рост белка.

— Хилари…., - выдохнул Сэм и бросил на меня озабоченный взгляд.

Я удивленно приподняла брови. Они решили использовать ее в качестве подопытного кролика? Уму непостижимо!

— Что вы задумали? Чья это идея? Вы убьете ее!

— Линда, ее убьет опухоль. Она не операбельна. Хилари все взвесила и уже прилетела. Она в проекте.

Я чуть не подавилась слюной от неожиданности? Я три дня в сознании, и до сих пор никто не соизволил сообщить мне новости! Что они там проворачивают, пока я играю роль «овоща»?

— Но как?!

— Проект ее единственный шанс. И она решила им воспользоваться.

— Сэм, Рэй в курсе?

— Да.

Я нахмурилась. Все это попахивало предательством.

— Линда, никто не хотел скрывать это от тебя, мы берегли твои нервы, пока ты окончательно не поправишься. К тому же, Хилари сама попросилась в проект. Никто ее не принуждал.

— Хорошо, если так…

— Очень скоро мы узнаем, каковы шансы иммунной системы производства «Скайфилд продакшн» одолеть чертовы аденомы.

Он пошутил, стараясь разрядить обстановку. Но на душе было муторно. Меня, почему-то, начала мучить совесть.

Я сжала в руках простынь и стиснула зубы. Хотелось плакать. Противоречивые чувства сменяли друг друга. Я еще никогда не была так близка к новой жизни, в которой не будет проклятых аденом. Но смогу ли я быть счастливой, если Хилари погибнет из-за этого эксперимента? Не буду ли я винить себя в ее смерти? И не будет ли винить меня в ее смерти Рэй?

Какова она, цена счастья? Жизнь другого человека?

Часть II. Глава 20

Глава 20

Минуты тянулись мучительно долго. Стрелки на больших круглых часах на стене точно застыли, они перестали двигаться. Я сжала губы и шумно выдохнула, затем опустила взгляд вниз, принявшись рассматривать носы туфель. Ничего особенного — острые, как иглы, носы моих новых черных кожаных туфель, изящные и стильные. Они отвлекали меня от тяжелых мыслей и томительного ожидания. Я слегка пошевелила ногой, любуясь игрой света на блестящей поверхности обуви.

Прошло уже больше часа с того момента, когда Хилари увезли в рентгенологическое отделение, чтобы сделать МРТ, и я начинала нервничать. Почему так долго? Что они пытаются найти?

Я отвыкла от каблуков, спина заныла с непривычки, в пятках началось неприятное покалывание. Подняв глаза наверх, я обнаружила кушетку в паре шагов от того места, где я стояла. Но мне не суждено было добраться до нее.

— Еще не привезли? — я настолько погрузилась в свои мысли, что от неожиданности вздрогнула, услышав рядом голос Марго.

— Как видишь. Что, по-твоему, они там делают? Почему так долго? Меня терзают смутные сомнения. Мне кажется, вы мне что-то не договариваете. У нее ведь не одна опухоль, так? — Я бросила на подругу Сэма испытывающий взгляд.

— Нет ничего такого, что тебе следовало бы дополнительно знать, — сухо отрезала она и как-то виновато отвернулась, чтобы избежать встречи взглядами.

— Марго, я имею полное право знать все, что касается моей семьи. Я не инвалид, и не психованная. Со мной все будет в порядке. Перестаньте уже с меня пылинки сдувать. Две недели прошло, как меня выпустили из бокса, а вы все носитесь со мной, как с драгоценностью.

— Я-то уж точно с тобой не ношусь, — ехидно заметила Марго, скривившись в ухмылке.

— Это Сэм дал тебе такое распоряжение, не так ли?

— Если ты все знаешь — зачем спрашиваешь?

— Да идите вы все….

Я махнула со злости рукой и быстро зашагала к лестнице. Позади послышалось торопливое цоканье ее шпилек. Через минуту она схватила меня за предплечье и с силой потянула на себя. Я была вынуждена остановиться и обернуться. В ее глазах читалась немая мольба.

— Линда, куда ты? Тебе туда нельзя, ты же знаешь. Радиация и рентгеновское излучение вредно для тебя. Ты еще не оправилась после лихорадки.

— Пусти, — я дернула руку, но та крепко вцепилась в меня.

— Хорошо. Но не выдавай меня Сэму, — она смущенно потупила взгляд, — пожалуйста.

— Говори уже, в чем дело?

— Хилари — просто ходячая кладовая опухолей. У нее с десяток аденом в разных частях тела. Больше всего в области тазобедренных суставов и на позвоночнике.

Слезы навернулись мне на глаза. Эти проклятые аденомы распространяются по организму со скоростью звука. Еще пару недель назад мы знали только об опухоли на позвоночнике, теперь их больше десяти.

— О Боже! — вырвалось у меня.

Марго отпустила руку, и я тут же прикрыла рот, чтобы зажать вой, рвущийся из глубин моей души. А сколького я не знаю касательно Вики и Рэя? Наверняка они тоже скрыли от меня большую часть информации, чтобы не травмировать нежную психику перенесшей лихорадку Эпштейна-Барра и не волновать лишний раз.

Подумать страшно, что происходит сейчас в Чикаго, пока я тут подопытным кроликом работаю. Вполне возможно, что Рэй и Вики перенесли уже не одну операцию.

— Ли, пожалуйста, не нужно так реагировать. Сэм идет. У тебя на лице ужас, он все поймет. Улыбаемся. — Последнее слово она произнесла сквозь зубы, демонстрируя мне голливудскую улыбку.

Я всхлипнула, быстро поморгала, утерла нос и обернулась через плечо. По коридору в нашу сторону бодро вышагивал мой друг. По своему обыкновению засунув руки в карманы халата, он широко улыбался нам. Я выдавила из себя улыбку и помахала ему рукой.

— Что вы здесь делаете? Прямо по центру прохода, — он быстро чмокнул меня в висок, — вы мешаете персоналу.

— Я шла в буфет, но меня заметила Марго и остановила, чтобы справиться о самочувствии.

— Вот как…. — он пытливо посмотрел мне в глаза. — И как оно?

— Что?

— Самочувствие.

— Великолепно.

Сэм нахмурился и вопросительно посмотрел на Марго. Та только пожала плечами и недовольно фыркнула.

— Ты поджидаешь Хилари с МРТ?

— Именно.

— Все будет хорошо.

— Угу.

Мы замолчали и одновременно посмотрели на дальний конец коридора. Двое санитаров везли мою золовку в инвалидной коляске. Ее бледное лицо не выражало никаких эмоций. Руки сжимали ткань больничной ночной рубахи небесно-голубого цвета.

— Везут, — прошептала Марго и первой бросилась навстречу Хилари.

Заприметив нас, девушка насильно улыбнулась. Но ее глаза по-прежнему были пустыми. Сердце сжалось в комок при виде разбитой и сломленной сестры Рэя. Я вспомнила нашу первую и единственную встречу в том кафе, когда передо мной предстала дерзкая, живая и вполне здоровая женщина. Сейчас же это был призрак — безразличный ко всему.

Марго наклонилась и по-матерински поцеловала Хилари в лоб. Затем выхватила из рук санитаров снимки. Как она не старалась сохранять нейтральное выражение на лице, все же не удержалась и нахмурила брови. Этого было более, чем достаточно.

Я подошла к ним.

— Хилари, как ты, дорогая? — я поцеловала ее, стараясь во время наклона заглянуть в снимки.

— Лучше всех, — она взяла меня за руку и крепко пожала ее.

— Что на снимках? — я не вытерпела и заглянула Марго через плечо. Та поспешила свернуть негативы в трубочку.

— Все отлично. Без изменений.

Они переглянулись с Хилари, и по их взгляду мне стало ясно — дело пахнет керосином.

— Пусть Хилари отвезут в палату. Ей нужно отдохнуть, — предложил Сэм и жестом дал соответствующее указание санитарам.

— Очень скоро у меня будет целая вечность для отдыха, — устало бросила Хилари, устремив пустой взгляд своих остеклевших глаз куда-то вдаль.

Как только ее коляска удалилась от нас на приличное расстояние, я задала Марго мучающий меня вопрос.

— Сколько?

— 12. Проблема в том, что главная опухоль переросла в злокачественную. Остальные — это уже метастазы.

— Как долго протянет?

— Пару-тройку недель. Месяц максимум.

— А как же подсадка вируса? Или вы и на этом уже поставили крест.

— Вовсе нет. Утром она подписала все бумаги. Как только в боксе освободится место — она займет его.

Я усмехнулась. Жестокость этого мира и поражала и подавляла меня одновременно. Мы вынуждены ждать, пока умрет один человек, чтобы убить другого.

— Хорошо. Надеюсь, она дождется своего шанса.

Мне вдруг захотелось убежать из этой клиники, сесть на самолет, вернуться домой и прижать мужа и дочь к груди. Кто знает, сколько времени нам отведено?

— Ли, ты в порядке? — Сэм взял меня за локоть, — Не стоило Марго тебе все это рассказывать. Я знал, что ты расстроишься.

— Я все равно бы узнала рано или поздно.

Осторожно, чтобы не обидеть и не задеть его, я высвободила руку из его хватки.

— Я немного устала. Пойду, прилягу. У меня иногда еще кружится голова, если долгое время приходиться стоять.

— Конечно, иди. — Сэм похлопал меня по плечу.

Я кивнула, едва сдерживая слезы, и почти бегом направилась к лифтам. Знакомый звонок кабины, зеркала, отражающие мое сосредоточенное лицо и влажные глаза, узкий коридор между клиникой и кампусом общежития, и вот я уже в холле, вижу свою дверь.