Наталия Миронина - Анатомия одной семьи

— Варя, это какая-то мелодрама. Прекрати перечислять эти душещипательные подробности. — Лицо Соломатиной стало раздраженным.

— Как скажешь. Но ты очень злая. И ты очень изменилась. И я считаю, что ты сама ничего особенного в жизни не сделала.

— Я? — Инна даже потеряла дар речи. — Я полностью изменила свою жизнь. Из дуры, которая потакала Анечке Кулько и которая нянчилась с вечно хныкающим и пьющим поэтом, я превратилась в деловую и энергичную тетку. Понимаешь, у меня никогда не было выбора — я выживала в предлагаемых условиях. Будь то работа или отношения. Теперь я сама для себя создаю эти условия. И хочу, чтобы Олег научился тому же!

Варя посмотрела на Инну с сожалением.

— Знаешь, ты не понимаешь, что этот человек бросил все ради тебя. Вот только ради тебя. Ему эта Москва не нужна. Он в Озерске отлично жил, и это был его мир. Там он создал подходящие для себя условия. Но ради тебя, ради того, чтобы быть с тобой, он приехал сюда. И пусть он сам решает, как здесь жить. Дай, пожалуйста, ему эту возможность.

Варя замолчала. Видно было, что она сердита. Соломатина уже знала за подругой это свойство — искренне сердиться на собеседника. «Ты все принимаешь близко к сердцу, это всего лишь разговор!» — всегда пеняла ей Инна. Но сейчас тема была болезненной. К страхам, что у них с Олегом ничего не получится, что они утратили силу чувств, прибавлялось желание командовать, управлять всем, в том числе и чужими обстоятельствами и желаниями.

— Слушай, между вами, кроме разговоров о работе, что-то еще происходит? — Варя хитро прищурилась. И как бы Соломатина не злилась на младшую подругу, она не могла не рассмеяться.

— Не происходит.

— А вы чего-то ждете? Заявления о приеме на работу, первой зарплаты? Еще чего? — Варя смотрела на Соломатину. — Слушай, а правда, вы чего ждете? Или вам это не нужно? Вы просто проект по выживанию двух особей в благоприятных столичных условиях?

— Варька, отстань.

— Да нет, ты мне скажи? Он что, тебе неприятен? Он тебе физически противен? Вы целовались с ним?

— Варя!

— Нет, ты ответь, что за отношения такие странные? Почти деловые. Понимаю, вы — партнеры.

— Варя, это же наши дела…

— Инна, это странности, а не дела. И уж точно это не чувства.

Варя встала, налила им еще чаю. В квартире Соломатиной она чувствовала себя уверенно, по-хозяйски.

— Инна, ты его любишь? — спросила она. — Может, пока не поздно, прекратить все это?

— Я люблю его. Только…

— Никаких только нет. Ты любишь его. И ты любила его. И он тебя любит. Очень любит. Раз он рядом с тобой сейчас. Это самое главное.

Варя уехала скорее рано, чем поздно. Соломатина опять смотрела в окно и наблюдала, как подруга аккуратно лавирует между машин. Когда она скрылась из виду, Соломатина взяла телефон.

— Это такси? Будьте добры, можно машину по адресу…

Еще через полчаса она позвонила в дверь Федотова. Тот открыл сразу, словно бы ждал ее.

— Ты уже спишь? — спросила Соломатина.

Федотов потянул ее за рукав и почти втащил в квартиру. Он обнял ее так, что Инна задохнулась.

— Я еще не сплю. Я тебя жду.

— Нет, ты честно скажи, ты же не верил в такие истории?!

— Я честно скажу, что я вообще не думал про это!

— Ах ты, нахал! Ты вообще не думал обо мне?!

— Я не думал про такие истории.

— Да про какие?!

— Ну, когда девушка сама приезжает к мужчине…

— Ты просто бессовестный! Ты теперь будешь припоминать мне это всю жизнь?!

— О да! У меня теперь есть оружие!

Соломатина вскочила с дивана и завернулась в простыню. Волосы ее растрепались, но она знала, что выглядит хорошо. Они с Федотовым проводили выходные дни. «А Варя — молодец!» — не раз думала Инна, вспоминая тот самый разговор с подругой, после которого она ночью явилась к Федотову. Самое интересное, что тот не удивился, словно ждал ее. И Соломатина не смущалась своего приезда. Она вела себя спокойно — так ведут себя женщины, когда знают, что их любят.

— Я тебя люблю. Я очень тебя люблю, — произнес в ту ночь Федотов, уткнувшись ей в плечо, — только попробуй не поверить мне.

— Я верю, — отвечала Инна. Она старалась не смотреть на искалеченную ногу Федотова. Ничего уродливого не было, но все же… Ладное, сильное тело страдало от увечья, и Соломатина почувствовала это. Федотов был ласков, умел, он был раскован, словно вместе с одеждой и тростью отбросил всю неловкость и стеснение. А то, что Олег раньше стеснялся, Инна поняла сразу же. После той ночи в нем была особенная благодарность человека, который доверился другому. Она хотела ему сказать, что для нее не существует подобных недостатков, для нее существует человек, которого она любит за его душу, характер и поступки. Но она не знала, как сказать об этом. Соломатина порой была той самой прямолинейной школьницей, которая не понимала, почему мальчишка со сломанной ногой стеснялся и не выносил ее присутствия. Сейчас, спустя годы, обмирая от любви, жалости и счастья, Соломатина старалась быть деликатной, но у нее выходило плохо.

— Дорогая, я все понял, ты любишь меня за мою замечательную душу и мой ангельский характер! — однажды рассмеялся Олег в ответ на ее косноязычие.

Их отношения вдруг перестали быть историей из прошлого, чем-то надуманным и зыбким. Они стали любовниками и потихоньку стали воплощать планы в жизнь. Подруга Варя, приметив перемены, поинтересовалась:

— Как долго вы бы еще ходили вокруг да около?

— Варька, ты язва, но спасибо тебе.

— На здоровье! — махнула рукой Варя. О своих переживаниях она молчала. Ее влюбленность была чем-то непреходящим. Соломатина видела, как Варя смотрит на их капитана. Она замечала их перешептывания, понимала, что между Варей и этим интересным женатым мужчиной продолжается связь. Соломатина иногда видела Варю счастливой — горели глаза, походка была уверенной, звучал громкий торжествующий смех. Но иногда Варя выглядела страшненьким брошенным котенком. Инна хотела предупредить подругу — будущего в этих отношениях не было. Но что-то останавливало ее. Соломатина стала мудрее — теперешние отношения с Олегом научили ее многому. И в первую очередь понимала, что настоящее надо ценить, каким бы оно ни казалось тяжелым, сложным и бесперспективным. Да, Варя была в западне двойной жизни, но иногда она становилась счастливой, и это в глазах Соломатиной оправдывало очень многое.

Где-то через три месяца Федотов коснулся болезненной темы переезда.

— Инна, давай переезжай ко мне. Что за радость жить в разных концах Москвы?

Произнося это, Федотов не смотрел на Соломатину. Он знал, что прозвучит в ответ, и он должен был не поддаваться чарам, которые пускала в ход Инна.

— Олежка, я же уже объясняла: мне будет далеко ехать до аэропорта. Я не могу опаздывать, буду волноваться. А из моей квартиры удобно добираться.

— Инна, — упрямо продолжал Федотов, — так не годится.

— Хорошо. Если так не годится — переезжай ко мне, — переводила стрелки Соломатина.

— Мне до школы пятнадцать минут, — отвечал Федотов.

Инна закатывала глаза и разводила руками. На следующий день она жаловалась Варе:

— Понимаешь, если мне придется добираться до аэропорта два часа — это, по его мнению, нормально. А если ему до его школы, то это невозможно! Почему я должна ему уступать в этом вопросе?

— Потому что он к тебе не переедет. Никогда, — отвечала благоразумная Варя.

— А как же забота о женщине? А как же уступчивость, понимание ситуации?

— Дело не в расстояниях. Дело совсем в другом принципе. Мужчина, по разумению такого человека, как Олег, не может прийти жить к женщине. Женщина должна прийти в его дом. Инна, ты чувствуешь нюанс? В старину мужа, который приходил под крышу жены, называли примаком. Понимаешь, у них не было своего хозяйства, они на хозяйство новой родни приходили.

Соломатина посмотрела на Варю. «Господи, а я ведь даже не задумалась об этом. А она вот сообразила!»

— То есть ты думаешь, что он из-за этого? Он не хочет переезжать туда, где уже я хозяйкой?

— Да, это так. Только из-за этого.

Соломатина задумалась о том, как выйти из этой ситуации. Инна уже знала, что гибкости в обычных вопросах Федотову недостает. Через несколько недель она позвонила Олегу:

— Федотов, я внезапно улетаю в Прагу. Не со своими — просили подменить. Я хотела тебе сказать при встрече: моя хозяйка квартиры больше не будет ее сдавать. Значит, мне нужно подыскать другой вариант. Вот я и подумала, а может, мы вместе переедем? Найдем что-то, удобное обоим?

Федотов с готовностью откликнулся:

— Да, это отличная идея! Я сегодня же займусь этим вопросом!

«А почему же ты раньше не догадался это сделать?!» — усмехнулась про себя Инна и тут спохватилась — именно Варя открыла ей истинное положение дел.

Из Праги Соломатина вернулась через пять дней — в обратный путь вылетели с опозданием, погода была нелетной. В Шереметьево ее встречал Федотов, что было само по себе удивительно.

— А как же школа? — удивилась Соломатина, и на этот раз в ее голосе не было привычного сарказма.

— У меня сегодня отгул. И потом, я же должен показать тебе дорогу домой!

Соломатина остановилась:

— Как? Ты нашел квартиру?

— Да, — Федотов несколько смутился, — нашел не я, а риелтор.

— Но риелтора хорошего тоже надо найти. Они больше любят продавать. А вот с арендой возиться — дело копеечное.

— Понимаешь, риелтор знакомый. Мне его Арлен Семенович порекомендовал.