— Это твой директор школы?

— Да. Поэтому все так быстро и произошло.

— Олег, какая разница, с чьей помощью, главное, у нас есть квартира.

— И еще, что, на мой взгляд, существенно — хозяин квартиры вообще живет не в Москве. Он даже не приезжает сюда, а деньги будем переводить ему на карту.

— Вот это точно идеальный вариант. Даже если квартира — развалюха. Нет ничего хуже вредных хозяев, которые считают нужным проверять жильца каждую неделю.

— Отчего же развалюха? — обиделся Федотов. — Это хорошая квартира. Дом не в центре, но рядом целых две станции метро.

— Я пошутила, — Инна поцеловала Федотова.

Они подвезли Варю, которая оказалась в Шереметьево без своей машинки. По пути Варя очень серьезно и уважительно расспрашивала Олега про его работу в школе.

— Это здорово — такая работа. И дело не в этих прописных истинах типа, кто-то же должен учить наших детей… Дело в том, что вы, соприкасаясь с другим поколением, продлеваете себе жизнь. Они же такие заводные.

Соломатина вдруг увидела, как Федотов поддался на этот тон.

— Да, их жизнь заводит! Дело не в том, что они часто смотрят на привычное непривычным образом. Дело в том, что вдруг понимаешь, что надо продолжать учиться, чтобы завоевать их внимание.

У меня в жизни был человек, который умел так делать, — тут Олег повернулся к Инне, — это доктор. Владимир Анатольевич. Врач, который лечил меня.

— Да, врачи, учителя — они должны обладать этими качествами, они должны уметь учиться. Это вам не менеджеры высшего и среднего звена… — иронично заметила Варя.

— А пилоты? И есть еще другие профессии, — вступила в разговор Соломатина. Она вдруг рассердилась на Варю — той очень легко удалось завоевать доверие Федотова.

— И пилоты тоже, — кивнула головой Варя и тут же погрустнела. Соломатина знала, почему, а Федотов почувствовал, что за этим скрывается что-то личное.

— Как бы то ни было, спасибо вам. — Он улыбнулся.

— Мне? За что? — удивилась Варя.

— Вы избавили меня от сомнений. Я же никогда не преподавал.

— А, — протянула Варя и, посмотрев в окно, воскликнула: — А я приехала.

Когда Варя вышла из машины, Соломатина сказала:

— Очень жаль ее. Влюбилась дурочка в женатого. Влюбилась без памяти. Он не разведется. Хотя и любит ее.

— Так это она? Ты говорила что-то такое.

— Да, это Варя.

— Хорошая, спокойная. Жалко, если ей испортят жизнь таким образом.

— Странный ты, мы все кому-нибудь портим жизнь. Так уж получается. Ты сам подумай, мы с тобой тоже ведь испортили жизнь.

— Я знаю, о ком ты говоришь. Но там я никогда ничего не обещал. Я вообще жил, понимая, что мы должны быть вместе.

— Олег, — Инна заговорила громче, не обращая внимания на таксиста, — ты жил и не искал со мной встреч. В Озерск приехала я!

— Я это очень хорошо помню, — сдержанно произнес Федотов, — незачем мне напоминать об этом так часто. Если ты не веришь тому, что говорю, лучше на эту тему не разговаривать. Видишь ли, не все способны на спонтанные поступки. Не все могут вслух признаваться в своих чувствах. И не все способны на решительные действия. Инна, оставляй шанс людям нерешительным.

— Хорошо, извини. Я просто устала с дороги.

— Сейчас отдохнешь. Дома ничего не надо делать — обед есть, чисто.

— Это здорово! — произнесла Инна и представила себе, как собирает и перевозит свои вещи. От этой воображаемой картины ей стало не по себе. Все же перелеты выматывали, а без привычных вещей обойтись порой сложно.

— Знаешь, мне же надо на свою квартиру, чтобы собраться…

— Позже, сначала посмотри эту. Может, тебе еще не понравится…

Они подъехали к дому в одном из переулков на Соколе. Дом бы старым, пятидесятых годов. Двор зеленый, обжитой и аккуратный.

— Здесь же дорогая аренда! — удивилась Инна.

— Ну, это как договориться.

— Ты что-то темнишь.

— Ничуть.

Подъезд был темный, но без запахов. Когда они вошли в квартиру, Инна увидела совершенно белые стены, пол цвета липового меда и много пустого пространства. Мебель почти полностью отсутствовала. В центре комнаты красовался большой диван.

— Здорово! — воскликнула Соломатина.

— Мне тоже понравилось. Знаешь, почему аренда низкая? Мебели нет.

— Так это же не проблема — найдем.

Соломатина сразу вспомнила, сколько всяких мелочей она умудрилась купить в свою съемную квартиру.

— Вот-вот, я тоже успел уже обзавестись столом, стульями и полкой для книг. Это же можно сюда привезти?

— Это классное место, — Инна уже обошла всю квартиру. Здесь пахло ремонтом, чистотой и деревом. Окна выходили в парк и на улицу, где стояли такие же красно-белые дома несвойственной для Москвы архитектуры.

— Сколько просят за нее? — обернулась Соломатина.

— Это тебя не касается, — ответил Федотов.

— Нет, это касается меня, — твердо сказала Инна, — ты хочешь сказать, что будешь оплачивать жилье? Отлично. Я согласна. Но это не значит, что я не должна быть в курсе наших трат. Совместная жизнь — это общие заботы.

— Хорошо, — Федотов назвал сумму. Она была не самая маленькая, но для такой квартиры ничтожная.

— Отлично! Это удача, — Соломатина вдруг почувствовала прилив сил. Начиналась действительно новая жизнь, и это ее радовало.

— Погоди, это еще не все. — Федотов скрылся на кухне, послышалось хлопанье шкафов, и спустя мгновение Олег показался с букетом.

— Это тебе. Хотел взять в аэропорт, а потом не стал.

— Спасибо. Это очень красивый букет.

— Это еще не все. Вот это кольцо тоже тебе. И еще я хочу сделать тебе предложение — стань моей женой.

Соломатина взяла коробочку, открыла ее и увидела изящное, очень милое кольцо с небольшим бриллиантом, который ослепительно сверкал.

— Федотов, — Соломатина растерянно посмотрела на Олега, — Федотов, ты все хорошо обдумал? Ты точно так решил? Ты не делаешь это ради меня? Только потому, что я жду этого от тебя?

— А ты ждешь этого от меня? — Федотов смешно поднял бровь, и Соломатина рассмеялась, а потом зарыдала, как ребенок. Дети плачут чаще взрослых и по причинам, порой неведомым. Так и Соломатина плакала сейчас — не было причин никаких для горя. Рядом был тот, о котором она думала. У них было прошлое, которое они не забыли. У них было общее будущее в виде этой уютной и просторной квартиры, общие планы, а главное — любовь. Федотов обнял Инну и стал гладить. Он даже не успокаивал, каким-то наитием понимая бесполезность этой затеи.

— Ну все, хватит! Иди умойся. Мы сейчас перевезем твои вещи и завтра в загсе подадим заявление.

— Ты же работаешь, — утирая слезы, пробормотала Инна.

— Каникулы. В школах сейчас каникулы! — рассмеялся Федотов.


Уже поздним вечером, когда были перевезены и разложены ее вещи, и Федотов уже дремал, ожидая, пока Соломатина выйдет из душа, Инна вдруг вспомнила про две станции метро. «Он сказал, что две станции метро. И нам обоим удобно будет ездить на работу. Но рядом только „Сокол“. Чуть дальше — „Динамо“ той же ветки. А в стороне — „Октябрьское поле“. И это совсем не его направление. Ах ты господи, такой пустяк, но так трогательно. Он нашел квартиру, чтобы мне было удобно!»

Выйдя из душа, Соломатина нашла своего жениха спящим. Будить не стала, а тихо легла рядом и погладила по плечу. Она вдруг почувствовала страх и боль за этого человека. «Кроме меня, у него нет никого. И я должна об этом помнить». Соломатина приготовилась опять расплакаться от нахлынувших чувств, но из-за боязни разбудить Федотова сдержалась.


Загс они посетили без приключений — и бумажки все быстро заполнили, и дату выбрали удобную, и пошутили о музыкальном сопровождении. Выйдя на улицу, они растерялись — самое главное дело было сделано, и так странно было сейчас окунуться в будни.

— А какое платье ты себе выберешь? — вдруг спросил Федотов. — Где в Москве покупают свадебные платья?

— Понятия не имею, — растерялась Соломатина, — на заказ шьют, в салонах свадебных, в магазинах есть еще, наверное. Но еще туфли нужны, сумочка, фата… ой, а, может, не будем заморачиваться на этот счет?

Федотов посмотрел на Соломатину:

— И это ты серьезно? Ты сама веришь в то, что говоришь? По глазам же видно, что хочется всего и самого красивого.

— Да нет, правда… — смутилась Соломатина. Она вдруг застеснялась этой своей предсвадебной суетливости.

— Инна, надо все купить. Должно быть все так, как ты хочешь. И еще — деньги у нас есть.

Разговор про деньги уже всплывал. Еще до того, как они стали жить вместе, Федотов сказал, что у него есть сбережения, и на эти деньги она может рассчитывать. И что вообще ему хочется решить материальный вопрос раз и навсегда — бюджет у них общий.

— Я знаю, что стюардессы получают больше учителей. Но не намного. К тому же я буду брать дополнительные часы, у меня классное руководство, я займусь репетиторством. Таким образом я буду вносить в наш общий бюджет столько же, сколько и ты. Кроме того, в двух банках у меня лежат приличные суммы. Я даже пока проценты не снимал. Эти деньги и твои тоже.

Теперь, перед свадьбой, когда предстояло столько трат, Олег опять заговорил о своих сбережениях.

— Федотов, я не умею обсуждать такие вопросы. Я всегда, почти всегда, — она поправилась, — жила сама по себе. И сама привыкла помогать другим. Я не умею и не могу брать деньги.

— А ты и не бери. Я тебе на карту переведу, — ответил Олег.

Так они подошли к проблеме, которая очень часто приводит к ссорам и даже разводам. Ситуация, в которой они оказались, была стандартной. Вот живут и работают два самостоятельных человека. Все проблемы, связанные с деньгами, они привыкли решать сами — покупки, платежи, налоги, сбережения на черный день. Как только эти взрослые самостоятельные люди начинают жить вместе, финансовые привычки становятся яблоком раздора. Один привык жить экономно, вторая любит тратить все до копейки. Один — широкая натура, другая покупает продукты исключительно в магазинах экономкласса. Но это еще не все. Как только люди договариваются жить вместе, встает вопрос, кто будет распоряжаться деньгами, у кого будет семейная касса и кто кому должен подчиниться в этих вопросах. Ибо денежные привычки поменять сложнее всего.