– Она к тебе привыкла и по тебе скучает. Я считаю, что это неправильно.

– Почему?

– Потому что ты ей никто.

– Я хочу стать ей другом.

– Тебе самому от этого не смешно? У девочек шести лет не бывает друзей-взрослых-дядь. Которые, ко всему, могут в любой момент исчезнуть из их жизни.

– Я не исчезну.

– Пф!

Настя встала с дивана и собралась выйти из комнаты, но Зубарев перегородил ей дорогу. Он больше не делал попыток, которые могли бы вновь привести к тому, что Настя бы оказалась у него на коленях, но и заставлял оставаться на месте.

– Мы не договорили.

– Нет, Саш. Как раз договорили. И если ты не перестанешь так делать, я завтра же откажусь от того, чтобы быть твоим компаньоном и дальше.

– Насть, послушай… Я никуда не исчезну, обещаю. – На его лице появилось кривоватая улыбка, он раскинул руки в стороны и невесело пошутил: – Да даже если бы и хотел, посмотри на меня. Куда я денусь?

– Ты же знаешь, что я не об этом.

– Знаю. И Глаша… она стала для меня чем-то таким светлым, без чего моя жизнь кажется мне окончательным и бесповоротным дерьмом.

– И в этом я тебя понимаю. – Настя потёрла переносицу и пояснила: – Мне и самой без Глаши жизнь кажется тем, что ты обозначил.

– И без тебя тоже.

Настя вскинула брови. Ну уж нет! В это она верить больше точно не станет. Да и стоило раз и навсегда разграничить то, что могло происходить между ними, а чего не должно было быть никогда.

– Давай сразу договоримся, что я на тебя работаю и точка.

Она видела, что Саша хочет протестовать, но, поразмыслив, всё же нехотя кивает.

– Понял. А с Глашей что?

– А с Глашей… Я привезу её, но если буду видеть, что происходит то, о чём я тебе сказала… если замечу, что она привязывается к тебе, а ты вдруг решишь, что уже наигрался…

– Я не решу.

– А я не договорила.

– Молчу…

– Так вот если я это увижу, прости, но Глашу ты точно больше не увидишь. И как понимаешь, это вовсе не шантаж.

– Я понимаю.

Настя нахмурилась, глядя на Зубарева. Он настолько разительно отличался от того, каким встретил её, когда она только приехала в этот дом работать… что Настя не знала, что и думать.

– Ладно. Я пойду, поесть приготовлю, а потом досмотрим кино, если ты не против.

– Я только за, – кивнул Саша и, отъехав в сторону, дал возможность Насте выйти.


Известие о том, что уже завтра они с Зубаревым увидятся, настолько перевозбудило Глашу, что улеглась она в постель на час позже положенного времени. Долго расспрашивала о том, куда они отправятся гулять, а когда уже почти заснула, пробормотала, чтобы Настя разбудила её как можно раньше.

Поправив одеяло Глаши, Настя улыбнулась и покачала головой. Вышла из комнаты, притворив за собой дверь.

– Возьмёшь её с собой завтра? – уточнила мать, наливающая две чашки чаю.

– Да, возьму. И Саша сегодня просил.

– Это правильно. Глаша вся извелась уже.

– Лучше бы книжки читала и буквы писала, – беззлобно откликнулась Настя. – А то школа скоро наступит, а этой гулёне лишь бы гулять.

– Успеет ещё в школу находиться, – мягко улыбнулась мама. Настя редко видела её такой, но видимо, Зубарев действовал так не только на Аглаю.

– Ладно. Сейчас чаю попьём и спать пойду уже. Устала.

– А Саша как?

– Нормально Саша. А что?

– Просто спрашиваю.

Настя пожала плечами. Что она могла сказать про Зубарева? Что он сегодня вдруг стал таким, каким она его уже и не помнила? Хотя, она снова пыталась соврать, прежде всего, самой себе. Помнила… именно таким его и помнила.

– Нормально Саша, – повторила она увереннее и допила чай в несколько больших глотков. – И всё, больше не могу сидеть, мам. Спокойной ночи.

Она ушла, но долго лежала без сна. Мысли о том, что сегодня перед ней был тот Зубарев, в которого она когда-то влюбилась, не давали ей покоя. Но от них ей нужно было избавиться как можно скорее для собственной же безопасности.


– А у нас для тебя сюл.. сюр-р-приз! – обрадовала Глаша Зубарева, когда они с Настей приехали к нему в один из июльских дней.

– Сюрприз? – вскинул он бровь удивлённо. На губах появилась улыбка, открытая и настоящая. Будто он снова был тем парнем из прошлого.

– Да! Ты рад?

– Очень.

Саша вопросительно посмотрел на Настю, но та только пожала плечами, как бы говоря, что ничего не скажет, раз это сюрприз. По правде говоря, она сомневалась, что они безупречно справятся с тем, что было задумано, но отказываться от сюрприза для Зубарева не собиралась. Тем более, что и Влас обещал помочь от и до.

– Так. И что мне нужно делать? – уточнил он, снова переводя взгляд на Аглаю. – Расскажешь?

– Нужно просто поехать с нами!

– Поехать? – Зубарев нахмурился, опять посмотрел на Настю.

– Да. Поехали, мы всё продумали, – кивнула та. – И Влас нам поможет.

Влас, до этого момента стоящий в стороне, подошёл к креслу Зубарева и, взявшись за ручки, толкнул его в сторону выхода из дома.

– Всё, хватит вопросов и расспросов, – решил он сразу и за всех. – Поехали, значит, поехали.


Первое время Зубарев был напряжён, но после заметно расслабился и с интересом смотрел в окно. Рядом с ним на заднем сидении восседала Глаша, которая болтала без умолку. Успела рассказать целый воз и маленькую тележку о том, как они редко выбираются на всякие экскурсии и вот в такие поездки, а ещё про то, что теперь уж точно всё будет иначе. Что подразумевалось под этим «иначе», Настя не знала, но подозревала, что дочь уже успела придумать себе, что они станут очень часто куда-нибудь ездить все вместе.

Она слушала и сдерживала улыбку. Раньше она и вправду могла уделять этому очень мало времени, потому что постоянно была на работе, а сейчас появилась возможность всё исправить.

Когда впереди показался Ледовый дворец, где сегодня должна была играть товарищеский матч команда Зубарева, Настя обернулась к Саше, и в этот момент её кольнуло сомнение. Неужели она ошиблась и им с Глашей не нужно было придумывать всё это?

Зубарев хмурился, и чем меньше расстояния до Ледового оставалось, тем ближе друг к другу сдвигались его брови.

– Всё нормально? – тихо уточнила она, и вновь внутри шевельнулось что-то, только Настя понять не могла, что именно.

– Мы куда едем? – приглушённо спросил Саша.

– Не могу больше вытерпливать, – заявила Глаша. – Мы едем на хоккей! Я маму еле уговорила. Здорово, правда?

На лице Зубарева появилась кривоватая улыбка, и Настю бросило в холод. Она-то была уверена, что эта поездка станет своего рода глотком свежего воздуха для Саши, но теперь взглянула на всё его глазами. Видеть, как его товарищи по команде, здоровые и стоящие на ногах, бегают на коньках… без него. А он не то, что бегать, он и ходить не может.

– Давайте развернёмся и поедем куда-то ещё, – проговорила она, и тут же услышала жалобное от Аглаи:

– Мама… ты что? Почему? Я же так давно хотела! – В голосе Глаши послышалось жалобное всхлипывание, что означало, что дочь уже близка к тому, чтобы расплакаться.

– Потому что… – начала она, но тут же услышала Сашино:

– Нет. Мы едем на хоккей.

Аглая вновь затараторила, а Настя отвернулась и стала смотреть впереди себя. Чёрт! Ну вот почему она не подумала об этом? Почему так откровенно сглупила?

Вскоре они припарковались возле Ледового – их уже ждали с той стороны, где Саша мог оказаться внутри без препятствий. Пока доставали кресло, Настя спросила у Власа тихо, чтобы Зубарев, ждущий в машине, не услышал:

– Я не то придумала, да?

– Не парься. Теперь уже всё, идём точно.

И хоть он поджал губы, отчего Насте стало совсем нехорошо на душе, она поняла, что всё и вправду сделано. Зубарев уже не выглядел таким мрачным, особенно когда сажал Глашу на колени. Она так и продолжала говорить и говорить и постоянно восторгалась самыми простыми вещами – например, автобусами команд, припаркованными неподалёку возле арены, или утками, которые слетались на реку, протекающую рядом.

– А вы на таких ездите, да? – спросила, указывая на автобусы. – А там много людей помещается? Мама сказала, что мы на автобусах тоже будем ездить, когда я в школу пойду. А я уже скоро ведь пойду.

– Аглая, ну-ка, хватит уже болтать! – беззлобно одёрнула её Настя, отчего-то испытывая раздражение.

– А мне интересно, – отрезал Зубарев, даже не обернувшись к ней. И обратился к Глаше: – Продолжай, я слушаю.

И направил кресло дальше, а Настя зашагала следом, испытывая самые, что ни на есть, тревожные ощущения от предстоящего мероприятия.

Они расположились возле прозрачного борта, где и находились места для инвалидов-колясочников. Настя осталась с Зубаревым, припрыгивающая от нетерпения Глаша вместе с Власом отправились смотреть матч с трибуны.

– Всё хорошо? – тихо спросила Настя, склонившись к Саше, и увидела, как на его скулах заиграли желваки.

– Да, – буркнул он в ответ, ясно давая понять, что лжёт.

Настя понимала, что совершила ошибку, но в то же время ей было досадно за то, что Зубарев воспринимал всё именно так. Они ведь, чёрт бы всё побрал, так хотели сделать ему сюрприз! А Аглая и вовсе ночь не спала перед тем, как отправиться к Саше.

На лёд выехали команды, Ледовый дворец взорвался музыкой, аплодисментами и яркими огнями. Настя очень живо представляла себе, что чувствовал Зубарев, когда выкатывался вот так на арену под крики неистовствующей толпы. Но мало понимала, что ощущает он теперь.

Она повернулась к трибуне и нашла глазами дочь с Власом. Они сидели, стучали трещотками, Глаша то и дело вскакивала с места.

– Если хочешь, мы можем уехать, – понимая, насколько глупо это звучит, снова предложила Саше Настя, и когда он обернулся и окинул её весьма красноречивым взглядом, поняла, что самым лучшим теперь будет просто замолкнуть. Так или иначе они на матче и уедут отсюда по его окончании.