Когда игра началась, Настя поняла, что её разрывает на части от самых разнообразных ощущений. Она пыталась одновременно следить за тем, что происходило на льду, но и от Зубарева взгляда отвести не могла. А он весь был там, в этом матче. Сжимал кулаки, когда его команда могла забить, но у ребят не получалось, подавался всем корпусом, стоило только шайбе полететь в ворота, которые сегодня защищал не он. А когда ребята всё же закинули первый гол, молча вскинул руку, но быстро её опустил.

Настя же улыбалась, как последняя дурочка. Пританцовывала на месте, радовалась вместе со всеми. А может, зря она так переживает и всё обойдётся? Вон и Саша, кажется, совсем забыл о том, что он в кресле. Ругался на команду соперников, хвалил своего вратаря, если тот отбивал шайбу.

Когда пришла пора отправляться на перерыв, Настя задумалась о том, что будет лучше – остаться на арене и дождаться второго периода или же поехать, например, съесть пиццу. Её моральные терзания решил Зубарев.

– Если хочешь к Глаше – иди, – развернувшись к Насте, проговорил он. – Я остаюсь здесь.

– Я тоже остаюсь здесь, – как можно спокойнее проговорила она и вытащила телефон, чтобы позвонить Власу и сказать, чтобы тот вёл Аглаю есть пиццу без них.

– Незачем, – отрезал Саша, вновь отворачиваясь к борту, за которым специальные машины заливали лёд. – Не нужно со мной нянькаться.

Настя его не слушала. Хочет показывать, насколько он недоволен? Пускай. Она не сделала ничего, что могло бы вызвать настолько острую его реакцию.

Так она думала ровно до тех пор, пока в конце третьего периода не произошло непредвиденное. Настя не сразу поняла, что случилось. Рядом с ними вдруг оказались двое парней, которые начали фотографироваться с Зубаревым.

– Саш! Посмотри туда!

Один из них встал рядом, а второй, стоило только Зубареву инстинктивно повернуться, начал снимать всё на телефон.

– Перестаньте! – выдохнула Настя, но её никто не слушал.

Она видела на лице Саши такую растерянность, что ей стало нехорошо. Второй парень тоже сделал с Зубаревым несколько снимков, после чего оба ушли в подтрибунное помещение.

– Отвези меня к машине, – процедил Саша, стоило только Насте немного прийти в себя.

– Матч уже почти закончился, – пискнула она в ответ.

– Отвези меня к машине! Сейчас же!

На них уже начали обращать внимание. Только этого не хватало… чтобы сейчас все поняли, кто именно находится на этом чёртовом матче!

Настя развернула кресло к выходу и стала толкать его перед собой. Она прекрасно понимала, чем именно закончится их «сюрприз», но ничего не могла с этим поделать. Всё уже было кристально ясно. Они с Глашей провалились по всем фронтам, и сейчас было важно только одно – чтобы Саша не прогнал их куда подальше. Впрочем, исходя из всего случившегося, это было очень даже вероятное развитие событий.

Оказавшись на парковке, Настя сделала глубокий вдох. Накатило обманчивое спокойствие, ставшее своего рода защитной реакцией. Зубарев молчал, и это внушало оптимизм. Скорей бы уже Влас с Глашей пришли… И все бы они просто погрузились в машину и уехали домой.

– Саш… мне очень жаль, что так получилось, – снова начала Настя, не зная, чем заполнить это молчание.

– Я больше не хочу, чтобы на мне ставили такие унизительные эксперименты, – процедил он в ответ.

Эксперименты? Он это сейчас серьёзно?

– Ты же знаешь, что это был просто сюрприз.

– Он удался, спасибо.

– Саш.

– Да хватит уже! Хватит об этом. Позвони Власу, пусть уже уходят с матча и поедем домой.

– Хорошо.

Она стала набирать номер трясущимися руками. На глазах сами по себе выступили слёзы, потому что стало обидно. За себя, за дочь, за Зубарева. За то, что всё получилось именно так.

– Мам! Мама! Как же всё было круто-о! – восхитилась Глаша, которая подбежала к ним через несколько минут. – Мы хотели ещё награждение посмотреть, но Влас сказал…

– Да, мы уезжаем.

Настя быстро смахнула слёзы, но этот жест не укрылся от внимания Аглаи. Она насупилась и притихла. Расспрашивать ни о чём не стала, будто поняла, что делать этого не стоит. Забралась в машину, сразу уставилась в окно.

Настя, усевшаяся рядом с Власом, как только Зубарева пересадили из кресла на заднее сидение, начала испытывать ещё большую обиду. Ну ведь они ничего такого не вкладывали в это! А Саша, как всегда, был в своём репертуаре.

Эксперименты! Ну надо же!

– Глаш, как тебе матч? – пришёл на помощь Влас, когда они проделали половину пути.

– Нормально, – буркнула та.

– Ничего себе нормально! Да из тебя выйдет самая преданная фанатка команды!

– Наверное, выйдет, – пожала Аглая плечами, покосилась на Зубарева и снова стала смотреть на пролетающий мимо пейзаж.

Похоже, дочь понимала гораздо больше, чем то было положено. Настя сжала кулаки, стала мысленно подгонять время. Хотелось как можно скорее оказаться вне Саши и объяснить Глаше, что она ни в чём не виновата. Они обе ни в чём не виноваты.

Однако, когда все добрались до дома Зубарева, где он вновь оказался в привычной среде, Настю ждал сюрприз.

– Завтра не приезжай, – проговорил Саша, направляя коляску к своей комнате. – Я сам тебе позвоню и мы решим, когда ко мне стоит наведаться снова.

Он так и сказал. Наведаться! Будто они с Глашей были не частью его жизни на этот момент, а посетителями. И только Зубарев решал, стоит ли позволить его навещать или нет.

– Саш, ты сейчас ошибку делаешь, – начал Влас, но Настя его остановила:

– Не надо. Саша у нас так всегда поступает. Просто исчезает, как будто его и не было. – Она горько усмехнулась и взяла Глашу за руку. Та сжала в ответ пальцы матери с силой, то ли держась на Настю, то ли давая понять, что она рядом. – И неважно, какая у этого причина. Он просто привык так делать.

Она видела, что Зубарев останавливается, замирает на время, после чего разворачивается к ним, но уже сама шла к выходу из дома Саши, а ничего не понимающая Аглая быстро шагала рядом с ней.

– Насть! – услышала она оклик, когда открывала дверь, чтобы выйти. Но сдержалась, не обернулась, просто покинула дом Зубарева, ведя дочь за собой.


– Мам… а мы больше никогда вообще к Саше не поедем? – всхлипнула Глаша в очередной раз, когда Настя укладывала её в постель.

– Я же тебе сказала… поедем, но не знаю, когда.

Настя поправила одеяло и наклонилась, чтобы поцеловать дочь. Весь их вечер был посвящён разговору о том, что произошло. Настя, как могла, уговаривала Глашу не переживать. Та в ответ делала то же самое, но по-своему. Однако в итоге расклеилась и тогда Настя поняла, что всё это время Аглая боялась только того, что больше к Зубареву они никогда не поедут.

– Я поняла, – шепнула Глаша, и столько всего было в этих словах, что Настя беззвучно всхлипнула.

– Ну что ты поняла? Скоро поедем, я тебе обещаю. Просто сейчас Саше эта поездка тяжело далась. Но вскоре он поймёт, что всё хорошо и позовёт нас. Ну или тебя.

– А тебя?

– И меня, думаю, тоже.

Глаша кивнула и посмотрела на Настю серьёзно.

– А если тебя не позовёт, я ему так и скажу…

– Что скажешь?

– Что без мамы своей ездить к нему не буду. – Аглая зевнула. Она заметно успокоилась, что, в свою очередь, сгладило тревогу самой Насти.

– Хорошо, – улыбнулась она. – А теперь спи.

– И ты тоже. – Глаша снова зевнула и закрыла глаза. – И мы с тобой ни в чём не виноваты.

Она уснула, а Настя ещё долго сидела рядом и гладила дочь по голове. Аглая была права – они не были настолько уж виноваты в случившемся. И Зубарев – Настя верила в это – должен был понять всё и снова вернуться в их жизнь. Которая без него стала такой, будто из неё убрали очень важный элемент.


Прошло два дня, которые Настя старалась провести так, чтобы уделить как можно больше времени Глаше. Она видела, что дочь сильно расстроена, но старается не показывать виду. Сама Настя тоже была выбита из колеи. Несколько раз порывалась позвонить Саше, но в последний момент что-то её останавливало.

– Погулять бы сходили, – проговорила мама, когда Настя сидела вечером и бездумно пялилась в экран телевизора. Глаша рисовала в их комнате, заявив, что ужинать пока не хочет.

– Посмотрим.

– А чего смотреть? Погода хорошая. Пока лето не закончилось, надо пользоваться.

– Я же говорю, посмотрим.

– Аглае в школу скоро, там точно будет не до вечерних прогулок.

Настя поджала губы. Мама была права. Через несколько недель Глаше в первый класс, начнётся совсем другая жизнь. И сейчас унывать и сидеть в четырёх стенах им точно не стоит.

– Ты права. Сейчас выйдем, заодно купим зайдём чего-нибудь вкусного в магазине.

Она поднялась из-за стола, поцеловала мать в щёку и пошла к Глаше собираться на прогулку.


На улице дочь заметно ожила, они даже обсудили, впервые за эти дни, когда отправятся за школьной формой и канцелярией. О Зубареве не говорили, но этому Настя была даже рада. А когда вернулись к дому, забыла обо всём, стоило только ей увидеть… Виталия.

– Привет, – буркнула она, когда бывший муж поднялся им с Глашей навстречу со скамьи, на которой ждал их. Обхватив ладошку дочери крепче, Настя попыталась обойти Виталия, но он преградил им дорогу.

– Привет.

Насте пришлось остановиться. Она вскинула голову и посмотрела на отца Глаши, не понимая, что ему от них может быть нужно, и причину, по которой он очутился здесь.

– Зачем ты здесь? – выдохнула хрипло.

– Я хочу повидать дочь.

– Вот как? Для чего?

– Глупый вопрос. Потому что это мой ребёнок.

Настя поджала губы. Ей хотелось высказать Виталию всё, что думала по этому поводу, но она понимала, что это вряд ли что-то изменит.