– Так… кровь нужна, что ли?

– Нет. Нет, ты что? Надеюсь, что и не будет нужна. Просто у неё тоже первая.

– Это круто. – На лице Саши появилась широкая улыбка, как будто он был счастлив от простого факта, что у них с Аглаей совпали группы крови.

– Круто, да. Только вот такого быть не может, как бы…

– Почему?

– Потому что от родителей с такими группами крови, которые у меня и у Виталика – ребёнок с первой родиться не мог.

Настя выдохнула, не зная, как объяснить Саше всё то же самое, только доступным языком, но, кажется, муж понял её и так. И совсем не в том ключе, которого ждала Настя. Или же..?

– Так малая, что ли, моей дочерью может быть?

Столько всего было в этом вопросе, что у Насти даже дрожь по телу прошла, от которой захлестнуло с головой цунами самых противоречивых ощущений.

– Я думаю, в наших анализах с Виталиком просто была какая-то ошибка, – прошептала она, а у самой в голове голос матери раздался:

«Сашина она. Это же видно было сразу».

– А если нет?

Глаза Зубарева зажглись огнём. Он приподнялся на локтях и подался к Насте, впился в её лицо таким взглядом, что по телу её снова целая толпа мурашек пробежала.

– Если нет, то… – Она развела руками. – Только ума не приложу, как это могло случиться.

– Да как-как? Гондоны рвутся иногда, сама знаешь.

– Фу, как грубо! – одёрнула мужа Настя, но на лице её появилась улыбка.

– Ты просто не понимаешь, – помотал он головой. – Это же… если малая моя окажется, я же сдохну от счастья.

– О! Вот сдыхать сейчас точно не стоит, – поспешила убедить мужа Настя. – Только вроде всё налаживаться стало.

– А она знает?

– О чём? Что ошибка может быть в анализах?

– Нет, что я могу оказаться её отцом.

– Естественно, нет. Во-первых, я сама ни в чём не уверена, во-вторых… ну как я ей сказала бы и когда?

– Ладно. Это тогда выясним сразу, как только можно будет. Но затягивать я не хочу.

– И я затягивать не хочу. Но сейчас давай твоим здоровьем займёмся. Оно сейчас важнее всего.

– Я бы поспорил, но не стану. – Он снова потянул Настю к себе и, когда она приблизилась, выдохнул: – Знала бы ты, как я встать хочу. Кажется, всё бы за это отдал.

– И встанешь, – как можно увереннее проговорила Настя и повторила, стоило только Саше кивнуть: – Обязательно совсем скоро встанешь.


Когда Настя возвращалась домой, кажется, совсем не удивилась тому, что возле подъезда её ждал бывший муж. Стоило только ей подойти и попытаться пройти мимо незамеченной, как Виталик поднялся со скамейки. Пришлось выставить перед собой руку, давая понять, чтобы он не приближался.

– Я ничего тебе не сделаю!

Даже мурашки по телу пошли от того, как он произнёс эти слова, будто бы даже нотки истерики в них послышались.

– Ты давно тут ждёшь?

И зачем она вообще спрашивает об этом? Надо бы послать его куда подальше и забыть о том, что он вообще существует. Наверное, всё дело в Глаше, ведь даже сейчас в голове словно звучит голосок дочери, которым она говорит об отце.

– Давно, но это на самом деле, неважно.

– Зачем ты здесь? Зачем к Аглае приходишь? Я вообще этого не понимаю.

Виталик весь словно бы уменьшился и снова присел на скамейку, на лбу появились бисеринки пота. Заболел он, что ли, и теперь его пробило на семейные ценности?

– Я знал, что ты со мной разговаривать не захочешь так просто, поэтому через Глашу попробовал действовать.

– Действовать через Глашу? – Настя не сразу поняла, что Виталик говорит совершенно серьёзно. – А ты в курсе, что Аглая за тебя теперь пытается… как это сейчас называется – вписаться?

– Насть… у меня выхода другого просто нет сейчас.

– Она из-за тебя ногу поранила и в скорой была, это знаешь?

Настя чувствовала, как из нутра начинает подниматься волна гнева. Что вообще она тут делает рядом с ним? Почему позволяет ему говорить всё это, когда и без того понятно, что бывшему не нужна дочь. Да и дочь ли она ему?

– Я знаю… мне очень стыдно, что всё так получилось.

Стыдно ему… Ну, надо же.

– Перестань появляться рядом. Пожалуйста. Я надеюсь, что ты уже получил всё, что мог. Теперь я больше не хочу видеть тебя ни рядом с собой, ни рядом со своей дочерью. Ясно?

– Насть…

– Что?

– Я неизлечимо болен.

Она даже подумала, было, что ослышалась. Не понимала ещё, что именно означают слова Виталика. Ни саму суть, ни то, что проистекало из них.

– Ты – что?

– Я неизлечимо болен. Ну, как неизлечимо… – Он вскочил с лавки и всплеснул руками. – Неизлечимо для тех, у кого нет денег. – Теперь в голосе бывшего мужа появилась злость. – А если деньги есть, то и шанс выжить появляется. А я очень хочу жить. Понимаешь? Очень!

Он говорил это с таким жаром и с такими эмоциями, что даже если бы Настя ставила под сомнение саму жажду любого нормального человека жить, сейчас бы уверилась в необходимости сделать так, чтобы Виталик выжил.

– Я понимаю. Но мы-то с Глашей тут причём? Ты вроде как… у нас последнее забрал, – с горечью в голосе напомнила ему Настя. Впрочем, укол, который озвучила помимо воли, не достиг цели.

– У тебя же муж есть.

Настя инстинктивно кивнула, теперь понимая, о чём пойдёт речь в следующую минуту.

– Есть.

– У него же денег куры не клюют. Поговори с ним, пожалуйста. Дайте мне денег. Мне очень нужно.

Настя даже обомлела от того, что слышала. Виталик говорил с жаром, глаза его горели, что было заметно даже несмотря на полумрак.

Он просил денег, а Настя даже и не думала до этого момента, что они у них есть. В настолько большом количестве, на которое рассчитывал бывший муж, например.

– Ты знаешь, что Саша в больнице? У него операция только что была. Сложная. У нас реабилитация теперь.

Оправдания и ей самой казались какими-то жалкими, неправильными. Потому что ей было просто нужно послать Виталика ко всем чертям и в дальнейшем сделать всё, чтобы он не появлялся с ними рядом.

– У него явно бабла немеряно! Я отдам, слышишь? – Бывший муж подался к ней, облизнул пересохшие губы. Едва не схватил Настю за одежду, что она не позволила ему сделать, резко отстранившись.

Сейчас она сумела разглядеть его лучше – лицо одутловатое и болезненно-серое, даже вроде как лысина появляться начала. И выглядел Виталик так, что встреть Настя его сейчас, уж точно бы не обратила на него внимания.

– Я поговорю с ним, – пробормотала Настя, отступая в сторону подъезда. Хотелось сбежать. Да, может и трусливо, но иного ей просто не желалось. Лишь бы только поскорее избавиться от ненавистной компании. – Поговорю и тебе позвоню, идёт?

– Только не затягивай, хорошо. Я отдам всё. Вот только выздоровею и сразу отработаю, отдам. Только умереть мне не дайте…

В голосе Виталика снова послышались нотки истерики, от которых Насте стало окончательно не по себе. Она кивнула и малодушно сбежала. Просто метнулась в сторону двери в подъезд, в котором и скрылась через мгновение. Дверь, захлопнувшаяся за ней с металлическим звуком, дальше лифт, которого ждала слишком долго… И только когда за Настей, судорожно нажимающей на кнопку нужного этажа, закрылись две металлические створки, она смогла вздохнуть спокойно.

Эта встреча очень многое расставила по местам. В первую очередь, Настя наконец поняла, что именно является поводом для того, чтобы Виталик так или иначе появлялся рядом с ними. Во-вторых, та правда, которая открылась ей, стала своего рода катализатором. Если Глаша так успела проникнуться к своему отцу, теперь стоило как можно скорее выяснить, является ли он ей родным. И в-третьих, она окончательно поняла, что зря всё это время скрывала правду от Саши. И теперь, как только они вновь увидятся, она расскажет ему обо всём. И больше никаких секретов! Какими бы – вольными или невольными – они ни были.


***

На следующий день Настю ждал сюрприз. Она даже и сама не поняла, как к нему относиться. Когда вошла в палату Саши, первое, что услышала от него:

– Сегодня я сделал первый шаг!

Глаза мужа горели лихорадочным блеском, сам он пребывал в состоянии такой встревоженности, что она мгновенно передалась и Насте. Все те знания в области медицины, которые у неё имелись, не давали возможности объективно оценить ситуацию. Не слишком ли торопится Саша? Не навредит ли этим себе ещё больше? Впрочем, он ведь был под присмотром профессионалов, которым они полностью доверяли, а это многое значило. Да и она никогда не была на месте мужа, чтобы знать, как будет правильнее.

– Ого! Вот это да, – улыбнулась она и заняла привычное место рядом с Зубаревым. – И как оно?

– Да никак. – Он махнул рукой и нахмурился, впрочем, очень быстро на лице появилось привычное упрямое выражение. – Завтра снова попробую.

– Что врачи говорят?

– Что продолжаем тренироваться и реабилитация будет нужна прямо сразу. Не как здесь, а в центре восстановительном. Бабла до хрена уйдёт, но я потом заработаю.

Настя поджала губы, что не укрылось от внимания Саши. Она физически почувствовала, как он впился взглядом в её лицо.

– Что случилось? – потребовал он ответа.

– Виталик случился, – выдохнула она. – Он к Глаше в школу приходил, как раз тогда, когда она поранилась.

Настя опустила глаза и увидела, что пальцы Саши с силой сжимают простынь, которой он был укрыт.

– Что этому сучонку было нужно?

– Он хотел, чтобы Аглая поговорила со мной и настояла на том, чтобы я выслушала её папу.

– Этот хер ей не папа!

– Я знаю, знаю, – заверила его Настя, хотя и сама всё ещё в этом сомневалась. – Но Глаша-то пока не в курсе.