– Я иду к главврачу! – спокойным тоном произнес Николай.

Он наконец взял себя в руки, хотя эмоции били через край. Врач выводил его из себя, никак не прекращая говорить ужасные вещи о его жене. Неужели можно быть таким циником? Неужели все то, что отличает человека от животного – сострадание, у него напрочь отсутствует? Зачем тогда вообще быть врачом, если ты настолько безразличен. Если лечить ты не хочешь. Шанс мал? Тогда что сразу на кладбище? А зачем стараться, прилагать усилия, если «выхлоп» минимален. Что за капиталистическое мышление в отношении людей? Люди – не товар! Они живые, кем-то любимые. Для кого-то этот один человек целый мир. И если есть хоть крошечный шанс, что спасти любимого можно, даже если он равен одному на миллион, то почему бы не попробовать. Почему обязательно сразу опускать руки? Жизнь это борьба, и без трудностей она невозможна!

– Погодите! – доктор заговорил, когда Николай открыл дверь, чтобы уйти.

– Что? Сейчас будете просить не жаловаться главврачу? – усмехнулся Коля.

– Нет. Хотите жаловаться, жалуйтесь. Я хочу объяснить вам причины моего непринятия вашей позиции.

– Опять будете отговаривать?

– Отговаривать не буду. Просто в моей статистике случай с вашей женой безнадежен. Вообще. Нет никаких шансов. Понимаете. И не будь я лучшим нейрохирургом страны, тогда посоветовал обратиться к кому-то другому. Но я лучший. Поэтому ваше решение увезти ее на лечение в другую страну, может, и правильное. Потому что в России вы не найдете того, кто вам поможет. Ее шансы равны нулю. Если повезет, вы найдете кого-то, у кого статистика позволит хотя бы вывести ее из состояния комы без сохранения когнитивных функций. Будет просто лежать с открытыми глазами, ничего не понимая, что происходит вокруг. Но не более того. Вам ясно?

– Ясно! Разберусь! – выйдя из кабинета, хлопнул дверью.

Он не хотел ей хлопать, все как-то само получилось. Для него это слишком пафосно, театрально. Но напряжение давало о себе знать тем, что Николай не всегда мог контролировать силу.

Тяжело вздохнув, пошел к жене с намерением поговорить. Пусть она не может ответить ему, но он знал, Лесечка всегда его слышит…

* * *

– Извините, не сегодня! – не пускала его медсестра.

– Что значит не сегодня? – ошарашенно смотрел на нее Николай.

– У нее сейчас крайне тяжелое состояние, вы можете своим присутствием сделать только хуже. По решению врача вас могут не допускать в реанимацию, если это может ухудшить состояние пациента.

– Что вы несете? – рассвирепел Коля. – Она моя жена! Как это вы можете меня не пускать к ней?!

– Успокойтесь! Иначе я вызову охрану. Вы подписывали документы, в которых соглашались на эти условия. Поэтому возьмите свой договор и согласия, ознакомьтесь вновь, – говорила она спокойно и до боли цинично.

Коля кулаком со всей силы ударил о ее стойку, за которой она стояла, такая уверенная и беспринципная.


Схватив телефон, уже готова была вызвать охрану.