– Мне занять… – начала она, но Вадим перебил:

– Не надо отдавать. Бери!

Они договорились сходить куда-нибудь на следующий день, в какое-нибудь хорошее заведение. Павлухин по такому случаю пообещал посидеть с сыном, о старшем она мало волновалась: парень стал самостоятельным и вечерами пропадал в компании сверстников. Подруги Ангелины, наблюдающие за её похождениями, будто за экспериментом, были уже в курсе, что завтра она идёт на свидание со своим новым.

– Ко мне ещё никто так не относился, – рассказывала она подруге, – одни альфонсы вокруг, что Павлухин… вечно жил за мой счёт, что Борис… всё заработанное домой тащит, баню для жены выстраивает…

Одна из подруг – Алла Синявская, владелица конкурирующей фирмы, с которой после первого совместного корпоратива они стали распивать вместе регулярно, слушала её и советовала не спугнуть этого нового Вадима.

– А как мне не спугнуть?

– Да повстречайся хоть немного, не тащи сразу в постель!

– Не-е, я так не могу, – подумав, отвечала Ангелина. – Боюсь, не совладаю с собой.

– Ну хоть раз попридержи себя в узде, не кидайся ты на него!

– Постараюсь.

Через день Ангелина во всех подробностях описывала Синявской какой у них с Вадимом был бурный секс, и только потом обрисовала состоявшуюся встречу в общих чертах. Вадим полтора года в разводе, раньше жил на два дома: жена с двумя детьми и любовница – удавалось врать и здесь, и там, пока в один момент женщинам не открылась правда. Теперь ни жены, ни любовницы – не простили обе. Ангелина была не такой. Когда она узнала, что Борис женат, то по доброте своей продолжила с ним встречаться и дальше, а те – нет, женщины с жёстким характером, участвовать в этой авантюре больше не стали. По сути Вадим был таким же, как и Борис, только его бабы раньше кинули.

Вадим сказал, что она – идеально подходящая ему женщина, которую он искал всю жизнь. У него были свои пристрастия в постели: он любил использовать шарф, и чтобы был обязательно красным – Вадим вытягивал его откуда-то в самом разгаре и начинал завязывать своей партнёрше глаза, после чего свободными концами обматывал её руки и привязывал к спинке кровати. Красный шёлк скользил по чувствительному женскому телу, а Вадим испытывал от этого определённый кайф. Ангелину завело использование шарфа: всё происходящее становилось сюрпризом; она не могла ничего видеть с завязанными глазами, поэтому пыталась предугадать, что сейчас последует.

Чтобы Синявской и другим подругам было понятно о ком именно рассказывает Ангелина из всего обширного списка её знакомых и любовников, она стала именовать его – Красный Шарф.

Их общение превратилось в своеобразную игру: Ангелина пыталась играть с ним в госпожу, но Красный Шарф ускользал, не желая быть её рабом. Будучи навеселе она могла повелевать в приказном тоне: «Так! Чтоб был на месте – я сейчас подъеду!» В таком случае он отключал телефон, а на утро объяснял причину: «А зачем ты со мной так разговаривала, как мой начальник?»

В следующий раз Вадим ждал её у себя, как договаривались, но Ангелина исчезала, не позвонив и не написав. «Во-о-от, значит, как?» – теперь очередь мстить была за Вадимом: получив приглашение от Ангелины, он заявился к ней поздним вечером с пакетом, полным закусок и алкоголя. Госпожа встретила его в эротическом кружевном комбинезоне, разместилась на любимом кожаном диване, начала завлекать, флиртовать и заигрывать, и так до самого утра, но Вадим к ней даже не притронулся. Надо сказать, что он не пытался демонстрировать холодность и безразличие, а напротив, слушал её всю ночь с неподдельным интересом.

Но под утро он внезапно сослался на дела, повернулся и ушёл – Ангелину это сильно разозлило. Так её ещё никто не опрокидывал, девять утра, а она пьяная и перевозбуждённая. Ни одна из её жертв с таким спокойствием не уходила, а этот молодой жеребец, искатель удовольствий, казалось бы, не такой опытный, как она, напоил разгорячившуюся бабу, развернулся и отправился по каким-то безотлагательным делам. Он раскусил её, он понял, что она любого мужика за пояс заткнёт – у них началась борьба за главенство.

Изголодавшаяся нимфоманка тут же разослала смс сразу нескольким контактам мужского пола: «Мне скучно и хреново!» Отозвался знакомый заказчик, богатый пятидесятилетний Мигель – так его называли все, кого она знала. Мигель эту ночь пропьянствовал в компании друзей в собственной двухэтажной бане и решил для разнообразия скрасить утро заскучавшей бизнес-леди. Ей и раньше приходилось выпивать с ним вместе, кажется это было 8 марта – в тот раз Ангелина в пьяном угаре делала на столе акробатическое колесо и ходила на руках, от чего присутствующие друзья Мигеля были в шоке.

– Вызывай такси и приезжай! – Заказчик прикрыл трубку рукой и заговорил вполголоса: – Я нашёл тебе жениха… из Магадана. Только давай без этих вертолётов на столах, а то ты мне всех мужиков распугаешь.

Ангелина достала пустой пакет и начала складывать в него все имеющиеся вибраторы и силиконовые фаллосы – набралось штук двенадцать, затем она влезла в узкое трикотажное чёрное платье, потом напялила капроновые колготки сразу на голое тело и вызвала такси.

– Да не помню я, зачем повезла этот пакет! – отвечала она впоследствии на расспросы Синявской. – Пьяная была! Ну не одела я трусы… Да, блин! Потому что забыла одеть трусы! Я что, должна всё помнить?

Таксист всю дорогу краснел и косо озирался на раскрепощённую пассажирку, от которой несло этиловым спиртом с примесью феромонов: Ангелина всю дорогу материлась в телефон, рассказывая откровенные подробности про двадцативосьмилетнего, который «обломал, сука!»

– Он всю ночь меня раздраконивал, он нестандартный, такой же, как я, пытается, сука, переиграть меня! Все предыдущие мужики мне подчинялись, они были слабее меня, поэтому и стали неинтересны, а этот… я же видела, как он хотел меня, сука, но повернулся и ушёл! Не могу, блядь… Я должна это куда-то выплеснуть: еду в классную баню, там мужиков до-фига – я прусь туда со всеми своими хуями. Меня все заждались, блядь! Там есть жених из Магадана, еду с ним знакомиться. Всё, не могу говорить, мы подъехали…

Мигель встретил её с распростёртыми объятиями – он и ещё пятеро друзей пили в отдельно построенной неподалёку от трёхэтажного особняка роскошной бревенчатой бане. Ангелина, шатаясь, влезла в привезённые с собой туфли, которые были ни к чему, через десять минут она из них вылезла. Жених из Магадана оказался не в её вкусе: он был скромным и застенчивым. За эти первые десять минут она дала оценку всем присутствующим, и из этой толпы её не вшторил никто, а это означало, что секса здесь не будет, несмотря на великую потребность – скинуть зудящую похоть. Мигелю опять пришлось стаскивать её со стола: она приехала в готовой кондиции и много времени не потребовалось, чтобы начать шоу с акробатическими трюками.

– А твоя жена скоро к нам придёт? – поинтересовалась она у хозяина.

– Когда мы здесь гуляем, женщинам сюда приходить запрещено, – пояснил Мигель, разламывая здоровенную копчёную рыбину. – Они сюда заходят только убирать.

– Бля-я-я… Да у тебя тут арабская страна-а-а… Как жена с тобой живёт, не представляю, я бы за тебя ни за что не вышла. Когда в бане такая гулянка, я бы в первых рядах сюда завалилась.

Один из гостей отозвал Ангелину в сторонку.

– Пойдём, я тебе кое-что покажу.

Они поднялись на второй этаж, и гость подвёл её к кровати.

– Вот…

– И что? – уставилась на него Ангелина.

– Давай полежим вместе?

– Ты охренел?! Ты вообще, что мне предлагаешь?! Ты кому предлагаешь?!

Гость моргал веками и не мог сообразить: разве эта женщина не за этим сюда приехала? Ангелина с гневным выражением лица, недовольно топая по лестнице, спустилась вниз и сразу направилась к хозяину.

– Твой друг охренел совсем! Подвёл меня к кровати и говорит: «ложись!» Он что, не в себе? Он чем думает, у него что, яйца вместо мозгов? Скажи ему!

Она была среди них таким же мужиком. Мигель объяснил присутствующим, что эта баба – его хороший друг и чтоб её и пальцем никто не трогал. Ангелина успокоилась, после чего села бухать с ними на равных.

В дамской сумке разрывался телефон – так мог трезвонить только женатый контролёр, Ангелина устала перед ним оправдываться, он уже порядком достал за эти годы. Вытаскивая из сумки мобильник, она прекрасно осознавала, что помимо её чудного голоска, Борис услышит громкий мужской коллективный гогот на заднем фоне. В последнее время она всё чаще стала лезть на рожон, вероятно сама специально нарывалась, чтобы тот её бросил. Опека и Разбирательство истерично начал орать в трубку, а ей совершенно было наплевать, что он там думает и что его не устраивает.

Определив геопозицию, Борис примчался к дому Мигеля. Полчаса он названивал ей и кричал до хрипоты, чтобы она немедленно выходила – Ангелине это напомнило, как она уходила гулять в молодости, а мама на самом интересном месте загоняла домой, хочется ещё погулять, а мама орёт из окна: домой! Она начинала: ну ммаааам, потом старалась придумать что угодно, лишь бы не идти домой, и что она могла сейчас выдумать такого изобретательного, чтобы отмахаться от Бориса? Настроение было испорчено, ещё не хватало, чтобы он вломился к Мигелю и начал качать права – тогда они передерутся.

Другого выхода не было – она взяла свой пакет, раскланялась и вышла за ворота. Борис стоял у машины, разгневанный и весь трясущийся от злости – он ещё не начал орать, когда забирал пакет из её рук. Между делом, заглянув в пакет, Борис чуть не остался заикой.

– Проститутка! Блядина неуёмная! Ты – тварь ненасытная, села быстро в машину!

В машине он начал рьяно отнимать сумку и нагло шмонать под одеждой.

– И когда ты насытишься, тварь?! Приехала к мужикам без трусов и с пакетом с хуями!

Ангелине пришлось обороняться, опять началась битва за свободу, отвоевание того, что итак должно было принадлежать ей, она в порыве звериной злости расцарапала Борису лицо, а сама получила ответный удар в бровь. Любовники продолжали выкручивать друг другу руки, краснолицые и взлохмаченные, не реагируя на включенные по неосторожности стеклоочистители и фары дальнего света, да ещё периодически задевая на руле звуковой сигнал.