На следующий день Павлухин перемывал у Ангелины скопившуюся грязную посуду, возможно, кроме него здесь её никто не мыл.

– Может пюре приготовишь? – бывшая сидела за обеденным столом и покачивала ногой.

– Какое пюре? Я пельмени собрался готовить, их быстрее. Ты думаешь, я за целый день чего ел?

– Кто не работает, тот не ест!

Павлухин удивлённо повернулся, прервав своё занятие, и напряг память.

– А ты знаешь, что сказали в том фильме? Не помнишь? «Кто не работает, тот ест!»

– Во-о-от как? – возмутилась Ангелина. – Вить, а ты на работу когда пойдёшь? – Предыдущее объяснение тунеядства бывшего мужа её не устраивало.

– Завтра утром в 7:30. – Павлухин на ходу придумал новое.

– А деньги когда будешь зарабатывать?

Павлухин оторвался от посуды, поразмыслил и выдал ответ, более грандиозный, чем предыдущий:

– Завтра в 7:30 пойду, в 8:00 заработаю.

– А алименты когда начнёшь платить?

Он закрыл кран, помял руками полотенце и навис над ней с претензией.

– Алименты ты сказала – нне ннадо! Ты просила дочку и сыночка…

– Ой, бля-я-я… – Ангелина подложила руку, сложенную в кулак, под подбородок, уставившись на Павлухина. Он загородил головой, подвешенный к потолку, белый плафон, тем самым создавая сияющий нимб вокруг своего облысевшего домика для мозгов.

– Твои слова такие были, – взвинчивался по нарастающей Павлухин, – «сыночку и дочку, а воспитаю я сама!»

– Слава богу, что на сыночке остановилась, – оборвала она его.

– «Мне от тебя ничего не нужно» – сказала ты. – Павлухин не унимался и продолжал объяснять причину своего неучастия в финансовых вопросах по содержанию ребёнка.

– А ты и рад стараться!

– А я и не просил от тебя ничего. – Он полез вниз за кастрюлей, и плафон снова засветил ярким пятном.

– Мам! А если б у тебя и дочка была, мам? – лез с вопросами общий сын.

– Это было бы классно, наверно… – Она мечтательно закатила глаза к потолку.

Дня через три, как раз перед командировкой снова позвонил Борис. Ангелина прямым текстом поставила его перед фактом, что она сейчас на свидании. Борис с трудом проглотил эту новость и деликатно пообещал перезвонить попозже. Через шесть часов он набрал снова – бодрый голос Бориса сообщил цель своего звонка:

– Я предлагаю после командировки сводить тебя в кино или ресторан!

У Ангелины словно перемкнуло – это предложение было главной его ошибкой за последнее время, эдаким плеском бензина в затухающий костёр. Если до этого момента она нормально с ним разговаривала, даже кокетничала, то теперь своим предложением он её окончательно взбесил.

– То есть, за время нашего общения ты ни разу не приглашал меня в кино или ресторан, – кричала она в трубку так, что притихли соседи, ругань которых было до этого слышно через стену, – когда я столько лет этого ждала, ты ни разу не позвал меня, а теперь, спустя шесть лет ебатни, он видите ли предлагает сводить меня в ресторан! Он вдруг решил за мной поухаживать! Когда я давно на этом забила! А он, оказывается, спит и видит: как же пригласить меня в ресторан?! Идиота кусок!

Она материла его так, что Борис, не решаясь перебивать, слушал и молчал, играющий сын затих в соседней комнате. Опека и Попечительство этим, так называемым «ухаживанием» задел её за больное – Ангелина выплеснула всё, что в ней застоялось за время их общения и рвалось наружу. В этот раз она как никогда не испытывала робости перед ним, ей было всё равно, что он подумает и как отреагирует в ответ. Нажав со злостью на красный кружок, она тут же заблокировала его номер.

К дверному проёму с опаской подкрался Данила. Сын настороженно заглянул в кухню, с удовлетворением улыбнулся и похвалил мать за то, что она классно послала этого дядю Борю.

Глава 20 Скромность, застенчивость, ревность…

Помимо омоновцев на сайте Ангелина обрела ещё одну поддержку: мужчина средних лет, по имени Станислав, работающий в охранном предприятии, которое занималось установкой сигнализаций, предложил в переписке выпить кофе и узнать друг друга получше. Она приоткрыла дверь в комнату младшего сына и сообщила, что отъедет ненадолго обсудить дела по работе, но ребёнок закатил истерику и не захотел оставаться один, он требовал, чтобы мама никуда не уходила.

– Вот, блин, – недовольно процедила сквозь зубы Ангелина, – сначала мать не пускала, потом муж не пускал, потом другой муж не пускал, потом Борис… Думала, от всех отвязалась, так нет, теперь выросло новое поколение, которое тоже ни хрена никуда не отпускает – это мой сын.

Ладно, стала собирать его с собой, всё-таки договорились, человек уже едет. Сын недовольно сопит, одевается. Сели с ним в машину и подъехали к большому торговому центру, расположенному в трёх минутах езды. Новый жених припарковался неподалёку. Ангелина подошла познакомиться, при этом сразу обозначила, что приехала не одна.

– А с кем? – напрягся жених.

– Я с ребёнком, мне его не с кем оставить.

Станислав покатал в разные стороны глазными яблоками, но потом заулыбался.

– Ну и ничего страшного… Давай знакомиться? – обратился он к Даниле, заглядывая в её авто – тот по-прежнему сидел в машине, как изваяние, вид у него был недовольный, насупившийся, он обхватил себя руками, цепко держась за рукава куртки.

– Хочешь я отведу тебя в игровую комнату? – предложила Ангелина. – А мы пока с дядей посидим в машине, поговорим.

Данила отрицательно замотал головой.

– Я не пойду ни в какую комнату, – еле слышно ответил он.

– Почему?

Сын тяжко задышал сквозь ноздри.

– Вдруг ты меня отведёшь и там оставишь, и бросишь…

Она озадаченно уставилась на нового мужчину и развела руками.

– Придётся сидеть с моим сыном.

Ангелина поймала себя на мысли, что впервые в жизни она притащилась на первое свидание с ребёнком, обычно она знакомила детей со своими мужчинами в последнюю очередь, и то впоследствии отбивалась от шквала вопросов, первым из которых был: мам, а что это за дядя?

Все трое расположились в машине нового знакомого. Так как Станислав работал заместителем директора в частном предприятии по пультовой охране, он начал много рассказывать о своей деятельности и услугах, которые они оказывают населению, поэтому Ангелина сразу прикрепила к нему прозвище – Пульт. Ещё во время переписки она пожаловалась на преследовавшего её маньяка – бывшего любовника, утомившего своими угрозами, таким способом она хотела сделать так, чтобы никто не удивлялся, когда Борис позвонит очередному «козлу». Пульт предложил установить в квартире тревожную кнопку на особых условиях, если маньяк снова себя проявит:

– Без проблем установим! Вызовем ребят… В любой день, когда скажешь. – Он повернулся и протянул визитку не ей, а Даниле – у того загорелись глаза. Ангелина с ним согласилась, но захотела подождать, посмотреть, как Борис будет вести себя дальше.

– Мам, мам, это ОМОН? – сын оживился и начал трясти мать за плечо. – А они нам помогут? Мам, они нас избавят от этого дяди Бори?

Ангелина никак не реагировала, тогда обернулся Стас.

– Я тебе сейчас покажу, как я в форме выгляжу. – Он полез в бардачок и достал оттуда несколько фотографий. – Вот, смотри, какие у нас ребята! А это – оружие. Смотри, какое у нас есть оружие.

Пацан был завербован, он рассматривал фото горящими от восторга глазами.

– Ты спортом занимаешься? Ходишь в секцию? – продолжал новый дядя. Данила отрицательно помотал головой. – У меня сын борьбой занимается. Хотите записаться на борьбу? Я могу узнать…

Даня замотал снова.

– Не хочу на борьбу!

– А куда ты хочешь?

– В тир!

– Ладно, могу записать тебя в тир.

Таким образом всё свелось к общению жениха с пацаном, и друг о друге взрослые мало чего узнали. Станислав без труда установил контакт с ребёнком, он был примером для мальчиков, с лёгкостью мог общаться с детьми. Ангелина, прощаясь, еле оттащила сына от Пульта.

С этого момента новый знакомый начал одолевать её звонками. Пульт набрал её номер уже минут через пять после встречи, захотел узнать, как они добрались до дома, следующий раз позвонил утром, поинтересовался, как она встала. Вечером предложил за ней заехать – Ангелина была не против, но в то же время поставила его в известность, что ближайшие дни будет занята. У Пульта начали возникать подозрения: уж не замужем ли она, но он ошибался: свободнее Ангелины женщин на сайте не было. Её свобода выражалась во всём: в состоянии души, мысли, тела, но поймать хотя бы мгновенье в обширном пространстве её бесконечной свободы удавалось не каждому.

Она не смогла вырваться и на следующий день, тогда он обиделся и написал: «ты – виртуалка». Только дело было не в этом: Данила стал часто капризничать по поводу её отлучек, но, если раньше она могла не послушать мужей и всё равно собраться да уйти, когда ей было куда-то надо, то с мнением сына она считалась – если сын был против, она оставалась дома, или на худой конец брала его с собой.

Через неделю они всё-таки встретились. Даня в это время был на занятиях; Станислав даже побывал у них дома и убедился, что нет никакого мужа, только после этого в её жизни одним маньяком прибавилось. Пульт высказывал недовольство, когда она не брала трубку, и намекал, что пора бы ей удалить страницу с сайта знакомств. Что она вообще теперь там делает, если у неё появился он? История повторялась. И каждый раз при встрече он беспокоился, что к ней нагрянет предыдущий маньяк, и напоминал – какими методами он может посодействовать, предлагал связаться с участковым по месту жительства Бориса, чтобы тот вызвал его для беседы. Но чем чаще Пульт поднимал эту тему, тем больше Ангелина стала вступаться за бывшего любовника, которому она итак разбила сердце.

Станислав ревновал к каждому звонку, в открытую он этого не высказывал, но своими подозревающими расспросами вызывал раздражение. «Ты сказала, что едешь в машине, а на заднем фоне у тебя журчала вода…» – отправлял он ей смс, когда она действительно была в дороге. Ангелина стала задумываться о странных превратностях жизни: в период встреч с Пультом, она не виделась ни с Борисом, ни с молодым, ни с кем-то ещё, но на неё смотрели так, будто она постоянно изменяла направо и налево, причём для подозрений не было никакого повода. Работа, школа, кружки у младшего, репетиторы у старшего… На чём её пытались подловить, что она не едет, а моется или моется с кем-то вдвоём? Но и ехать она может с кем угодно. Вывод напрашивался сам: чем бы Ангелина не занималась, она априори что-то скрывает и это что-то обязательно связано с другими мужчинами.