Мишу – первую любовь, с кем Ангелина встречалась куда продолжительнее, ещё со школы, она не удостоила таким вниманием. Когда они пересеклись три года назад на том же сайте, Ангелина пригласила его к себе, воздействовала своей харизмой и проводила за дверь, без десерта – Мишаня, рассчитывал на большее, но ничего не получив, свёл эту встречу в разряд дружеской и успокоился.

Вернувшись домой, где все давно спали, Полковник разулся, покурил и плюхнулся на свой любимый промятый диван, на котором он спал один, отвоевав у домочадцев ранее пустующую гостиную. По дороге он переваривал произошедшее, злость дошла до предела, его заколотило на этом диване ещё больше, зазнобило, затрясло… Да как она могла так растоптать его, смешать с дерьмом? В постели видите ли не устраивает, безинициативный, слабоватый… От него всегда девки были в восторге!

Он поворочался с полчаса, но мысли не отпускали, тогда он нервозно схватил телефон и зашёл на её страницу, снова просматривая фотографии – Ангелина была в сети. Это так она сейчас высыпается? Прошло больше часа, как он ушёл, сидит на сайте знакомств, наверняка с другими переписывается… Что ещё там делать в час ночи? Полковник начал вбивать сообщение: набрал первые буквы, стёр, снова набрал, в результате отправил только одно слово – «сука!», чем хотел нагадить, подпортить ей грядущий сон.

Диана в это время отвечала на другие сообщения, подыскивая нового партнёра, возможно для продолжения сегодняшней ночи – она чувствовала себя недостаточно удовлетворённой, ей хотелось вымотаться до посинения, Полковник не дал ей того, к чему она привыкла. Увидев одно лишь слово «сука», Диана расплылась в коварной улыбке и сочла это за комплимент, но всё равно заблокировала его – пусть думает, что хочет. Она это сделала не для того, чтобы изображать обиду, а для завершения цикла. Круг замкнулся. Полковник ей больше не нужен, сегодня произошло окончательное выздоровление от хронической болезни под названием «любовь», теперь осталась только похоть.

Глава 21 Дурацкие свингеры

После очередного сеанса у психолога Ангелина вернулась домой глубоко озадаченной. Оказывается, все её мужчины были обречены: они не виноваты, они какими были, такими и остались – это она изначально выбирала не тех и неправильно себя вела. Но в то же время врач не настаивала на переломе в своих потребностях: если так уже случилось, так воспитали, ну хочется гулять – гуляй, взрослого человека не переделать.

Врач понимала, что Ангелина безнадёжна в этом вопросе – перед ней сидела пациентка, которая восторженно рассказывала, как её пригласили на секс-вечеринку, где соберутся целенаправленные люди, которым интересно экспериментировать, расширять свои ощущения.

– Туда приходят сексуально одетыми. Женщины на каблуках, эффектные, со стильным макияжем, яркие и красивые, мужчины в кожаной тематической одежде, на них маски, аксессуары… Все понимают зачем сюда приехали, общаются, разговаривают… Если кто-то кому-то понравился, они уходят и уединяются. Пати организовывается заранее, с участников собирается определённая сумма. – Ангелина делилась этой информацией с горящими глазами, описывала насколько сильно хочет туда попасть. Вдруг она пропустит что-то очень важное и интересное в своей жизни, а потом будет кусать локти, что не побывала там.

– Ты человек открытый, – объясняла психолог, – сразу располагаешь к себе. Ты не представляешь со сколькими людьми мне пришлось общаться, и как много было среди них закрытых женщин, из которых ничем не выбьешь. Ты притягиваешь своей откровенностью, но не надо быть с мужчинами настолько откровенной, такой открытой – этим можно и спугнуть, особенно нормального адекватного человека.

– Мне в последнее время от постоянного удерживания Борисом в сжатых тисках, наоборот, хочется много гулять, и не с одним, а с разными одновременно. Мне хочется всё попробовать, какие-то извращения, мне хочется нетрадиционные виды секса, например, две женщины – один мужчина.

– Это у тебя ненадолго. В скором времени ты пресытишься и это пройдёт, временное состояние.

– Вполне возможно. Если я встречу мужчину, который будет давать мне свободу, не будет пытаться посадить меня в клетку, зависеть от меня в материальном плане и в то же время будет заботиться обо мне, я не стану искать приключений на стороне – он заполнит эту пустующую до сих пор нишу.

Ангелина уделила подготовке к свинг-пати особое внимание: она объездила несколько магазинов, чтобы подобрать подходящий тематический прикид. Одежда, висевшая в бутиках, казалась скучной – короткие сексуальные платья обязательно были представлены в крошечных размерах, для школьниц из восьмого класса, а то, что могло налезть на Ангелину, было длинным, балахонистым, застёгнутым на перламутровые пуговицы с золотыми украшениями и другими «бабскими» элементами. В основном что-то коричневое, тёмно-фиолетовое, вязаное, офисное, закрытое от ушей и до пят. Она покрутила в руках ценник в двадцать семь тысяч на коротеньком красном кружевном платьице и повернулась к продавцу.

– Интересно, какой контингент их покупает? Девочки-подростки, на кого оно налезет, ещё не в состоянии столько зарабатывать, а состоявшаяся женщина, бизнесвумен, типа меня, за жизнь приобретает побочные последствия нелёгкого труда. – Под последствиями нелёгкого труда она подразумевала упитанные части своего тела в связи с повышенным жором во время рабочих запарок, короче говоря, стрессов. – В школьные годы оно на меня бы налезло, но родители не всегда давали столько денег, а сейчас я могу сама себе позволить покупать по нескольку таких платьев, однако, в моём размере вы их не привозите.

Продавец защебетала, подойдя к другой вешалке с коричневыми и серыми закрытыми балахонами, уверяя, что найдёт среди них подходящее по размеру. Ангелина притихла, глядя на изделия в руках продавца с выпученными глазами, и девушка начала убирать их подальше.

Нужное платье она с лёгкостью подобрала в любимом магазине для взрослых, видимо покупательницы – бизнесвумен с побочными последствиями на теле в него заглядывают чаще, чем школьницы. Она полюбовалась на себя в большое зеркало: чёрная ткань-лаке комбинировалась с прозрачными деталями из шифона, две бретели обвивали одно плечо и сходились в самом верху, платье едва прикрывало выпирающие плотные ягодицы. Если бы такую одежду развесили в обычных магазинах – что несомненно было её мечтой, реакцию всех входящих бизнес-женщин нужно было бы снимать на скрытую камеру.

Свинг-пати проходило в близлежащем городе-миллионнике, и Ангелина не поленилась пересечь пару сотен километров в надежде получения незабываемых эмоций. Красный Шарф отказался в нём участвовать, предостерегая, вдруг там кто-то тайно снимет их на видео, а потом будет шантажировать.

Местонахождение этой вечеринки во избежание незваных гостей организаторы зашифровали – навигатор всё время приводил в пустое поле. Надо было заранее всё уточнить – она кружила по незнакомой местности, злясь на саму себя и тщетно пытаясь дозвониться. После многократных попыток ей удалось всё-таки услышать голос организатора на фоне долбящей музыки, и тот объяснил реальное место сбора.

Три больших, снятых на время вечеринки коттеджа облепило множество машин. На первых этажах стояли столы, ломящиеся от еды и алкоголя для разогрева – это скорее напоминало большую армянскую свадьбу, на которую съехалась вся родня из разных регионов. Только на этой «свадьбе» не было жениха с невестой. У входа её встретил парень, занимающийся заявками на участие, он подвёл Ангелину к кучке завсегдатаев с бокалами в руках, и только хотел представить, открыв рот: Ан…, как та его опередила:

– Диана!

Под этим именем она чувствовала себя свободной, раскрепощённой стервой, любящей жизнь. Парень сначала замялся, но учитывая, что здесь не все были под своими именами, раскланялся и отошёл по делам.

Диана начала озираться по сторонам: никакой кожаной атрибутики она вокруг не наблюдала, никаких масок и сексуальных женщин. Люди, в основном пары и одиночки лет пятидесяти, были совершенно обычными, в большинстве своём полными, нескладными, некрасивыми – к некоторым она применила такое понятие, как «бесхребетные». Она ожидала увидеть здесь ярких, интересных, харизматичных участников праздника любви. Ей «резали глаз» тётки с пышными укладками на голове, в ужасных старомодных платьях, безвкусных туфлях и серьгах, размалёванные красной, расплывшейся по губам помадой. Деревня, думала она, ощущая себя звездой. Да и Красный Шарф, если бы поехал, стал бы здесь парнем «номер один» и хорошо, что не поехал – эти тётки растащили бы его по кускам, как рок-звезду, спустившуюся к фанатам.

Но делать на этой вечеринке было нечего. Диана не могла найти себе места, а только шарахалась от кисло улыбающихся уродов, которые что-то обсуждали, навевая всеобщую тоску, она ходила по этажам и наблюдала, как эти уроды уединяются в отдельных комнатах, заговорщицки прикрывая за собой дверь. Музыка здесь тоже была дурацкой, кто-то топтался под неё в центре просторного холла.

Среди всей этой толпы она остановила взгляд на приятной брюнетке «за тридцать», с длинными гладкими волосами: на женщине была глубоко расстёгнутая, обнажающая верхнюю часть налитой груди блуза из невесомой серебристой ткани и короткая эластичная, такая же серебристая юбка, из-под которой выглядывало тонкое чёрное кружево от дорогих чулок. Брюнетка мило улыбалась двум собеседникам, плавно двигая плечами в такт мелодичному хиту из 80-х. Диана остановилась возле этой компании, и они познакомились.

Мужчины отошли покурить, а брюнетка начала рассказывать о себе, моментами откровенные вещи. Как оказалось, она работает учительницей русского языка и литературы в средней школе, у неё очень строгая мама, воспитывающая её по своим жёстким правилам – благодаря ей женщина так и не вышла замуж: сначала мама ей внушала, что слишком рано, а в последствии она сознательно разваливала отношения с каждым, кто попадался на роль зятя. В обычной повседневной жизни брюнетка носила строгие костюмы и платья, была образцовым интеллигентным педагогом, а на подобных вечеринках она преображалась в раскрепощённую, полную страстей и фантазий нимфоманку.