Светлана Хорошилова - Ангелина, или Ненасытная тварь

– Либо смирись и прими эти условия, либо мы никогда не будем общаться и сведём наши отношения на нет. – Она была категорична.

– Если по-другому невозможно, то пусть будет так. Только не рассказывай мне, как ты встречаешься с другими, как будто бы у тебя никого нет.

Борис настроил камеру, пригладил волосы на голове и, немного волнуясь, включил режим видеозаписи, он слегка наклонился к объективу и чётко проговаривая каждое слово произнёс:

– Привет! Хочешь посмотреть, что мы умеем? Сейчас покажем.

Диана, или Даная, возлежала на заднем плане на кровати и в спешке подкреплялась сухофруктами с орехами из красочного пакета – слова Бориса сопровождались громким хрустом фольги от упаковки. Для неё это событие было каким-то обыденным, в лице не угадывалось волнения, будто она снимает очередной рутинный дубль, Борис, наоборот, сильно волновался: все предыдущие видео записывались для себя, а тут за его умением будет наблюдать какой-то «козёл», конкурент, бесспорно оценивающий способности Главного Самца Дианы – покорительницы сердец участников известного сайта.

Владимир из Омска залип на видео. После просмотра оживлённо расписывал этим двоим – в каком он диком восторге. Осчастливили человека, теперь все трое сели обсуждать это кино в продолжительной переписке – зритель по характеру переписки без труда определял, с кем он общается в данный момент. Любовники отвечали с одной страницы, но различить их было несложно: Диана писала кокетливыми фразами: «ааххх», «из меня бы получилась актриса?», «ему тоже нравятся мои глаза», а потом внедрялось быстрое и грубое: «пиздец!», «с работы», «чуть не выгнали!», «полно видосов, и фоток…»

«У тебя волшебные губки», – восхищался Владимир.

«Она пьяная спит… – летело в ответ. – Губы, да…»

«Ладненько, друзья, хорошего вам отдыха!»

От положительной рецензии на фильм, Борис сразу почувствовал за обоих гордость. В тактике этих партнёров часто угадывалось одно различие: Опека и Попечительство требовал, кричал, заставлял что-то делать силком, что человек вовсе не хотел делать и упирался, а Ангелина добивалась, чтобы он сам захотел, она показывала, как это круто, раскрывала перед ним все плюсы, обрисовывала выгоду и постепенно подводила за руку к определённым действиям. Человек соглашался делать то – причём с большим удовольствием, что раньше делать никогда бы не стал ни при каких обстоятельствах.

В момент откровенных бесед Ангелина, пользуясь случаем, выудила: общается ли Борис помимо неё с другими женщинами? Раньше она только и слышала, что у него никого больше нет, и с женой они не спят – прямо-таки шесть лет вообще не спят, как будто Людка – мебель в его доме, деревянный истукан, а в эту минуту Борис поведал, что, оказывается, в последнее время он зарегистрировался на том же сайте знакомств под другим именем и уже переписывается с несколькими женщинами.

– Так это же классно! – выпалила Ангелина. – Правильно, давай знакомься! Может тогда начнёшь относиться ко мне по-другому, сможешь меня понимать? Тебе кто-нибудь там приглянулся?

Он рассказал, что собрался с одной встретиться.

– А может втроём встретимся? – не унималась Ангелина, откровенно радуясь. – Давно хотела – две женщины и один мужчина.

Борис озадачился неожиданным предложением и для галочки буркнул себе пол нос:

– Я подумаю.

По прошествии недели Ангелина ухватила нового интересного молодого человека с сайта и пропала на целый день. Телефон, по которому они общались с Борисом не отвечал, он остался лежать дома на столе, не случайно – умышленно, она прихватила с собой другой, организованный специально для сайта. Встреча с тридцатипятилетним Ильёй, пожарником по профессии, затянулась допоздна: сначала они пообедали в кафе, после съездили очистить свои грехи в купели, после чего пополнились новыми грехами, заехав по пути в лес. Погода была прохладной и ветреной, а волосы у обоих были мокрыми – они прибавили обогрев, чтобы не замёрзнуть и не вылезали из машины до восьми вечера. Илья согревался чаем из термоса, который он прихватил из дома перед поездкой к монастырю, а для неё он прикупил коньяк. Мужчины воспринимали Ангелину не как предмет для кратковременного использования – большую часть времени они вели с ней беседы, с ней было чертовски интересно, встречи затягивались на целый день.

Домой она попала к девяти – Павлухин отреагировал спокойно, он развешивал в ванной постиранные детские вещи. Ангелина подключила второй телефон. Звонок от Опеки раздался прямо в руках, она поднесла смартфон к уху:

– Ты где была?! – кричащий голос Бориса был слышен на всю квартиру. – Опять шлялась по мужикам, блядина?! – Она убавила громкость. – Ты где шаталась весь день? Я спрашиваю: с кем гуляла, проститутка? Ты – тварь ненасытная!

– Да! – дерзко вставила Ангелина. – Полюбили нас беленькими? Любите нас чёрненькими!

– Такая ты мне не нужна! Всё, я устал. Я так больше не могу…

В этот момент Ангелине его ор был по барабану, она слушала, не напрягаясь, как на неё продолжают сыпаться матерные проклятия, среди которых выделялась только одна нормальная фраза: «что я могу ещё сказать?» Тогда она со спокойной интонацией в ответ на шквал льющихся оскорблений начала декламировать отрывок из «Письма Татьяны к Онегину»:

Я к вам пишу – чего же боле?

Что я могу ещё сказать?

Теперь, я знаю, в вашей воле

Меня презреньем наказать.

На том конце образовалась гробовая тишина – у Бориса закончились слова, Павлухин медленно стал поворачиваться в её сторону, приоткрывая рот.

Но вы, к моей несчастной доле

Хоть каплю жалости храня,

Вы не оставите меня.

Разгневанный любовник не стал дослушивать до конца эту «ахинею» и выпалил: «больше знать тебя не хочу!» – после чего отключился. Ангелину это нисколько не расстроило, теперь она с воодушевлением продолжала цитировать стих одному Павлухину, тот, в отличии от Бориса, внимательно слушал и вообще ходил довольный: бывшая жена в очередной раз его только развлекла от души.

На сайте висела куча непросмотренных сообщений:

Евгений, 37: Познакомимся?

Дмитрий, 41: Как насчёт встречи?

Михаил, 28: Что делаешь?

Сергей, 43: Привет! Когда увидимся?

Алексей, 49: Прекрасно выглядишь!

Антон, 37: Чем занята?

Ещё висел незаконченным диалог с «Александр Тайга, 38»:

Александр: Давайте встретимся!

Диана: Где работаете? Какой график?

Александр: Работаю в строительстве. График 6/1. Я из области, бываю в городе, но не часто. За определённую плату могу приехать практически в любой день, но после пяти. Если интересно не на час, а скажем на два, то в любое время.

Ангелина закрыла их не отвеченными. Сегодня тигрица была сыта, перед её носом можно спокойно пастись и дразнить – она ни на кого не реагировала, ей хотелось завалиться на кровать, посмотреть на ночь фильм с замысловатым сюжетом и вырубиться, и чтобы никто не беспокоил. Хорошо, что Павлухин обо всём позаботился: дети были накормлены, посуда помыта, вещи Данилки, замызганные после беготни по грязным лужам, висели и сушились отстиранные. Что там думает Опека и Попечительство? Да пофиг! Пусть за женой своей смотрит. Это она-то – ненасытная тварь? А он – ненасытная сволочь! Зря она его опять подпустила, наступила, так сказать, на старые грабли – он никогда от неё не отстанет, сказал, что, кроме него, ни один мужчина её не вынесет…

После очередной поездки в командировку Борис поостыл, приехал к Ангелине с виноватым видом и прямо с порога начал извиняться за прошлый раз, прокрутил одну и ту же пластинку – не буду, не повторится… Концовка пластинки была той же: «люблю-нимогу».

– Иногда хочу убить, – терзался Опека, – но мне не нужна никакая женщина, кроме тебя!

Ангелина в это верила – после неё действительно не нужна. И опять он готов был принять все условия любовницы, обещал, что будет позволять ей жить по-своему, подлизался, как смог, и снова Ангелина впустила его в свою жизнь, но из собственных соображений: в чём-то он ей был нужен.

Объяснения в любви с извинениями обычно заканчивались страстным сексом. Пока она отдыхала, Борис перемыл в квартире пол, приготовил ужин – жене сказал, что ещё два дня пробудет в командировке.

– А что это за коробок? – спросил он у Ангелины, когда убирал под столом.

Она наклонилась и вспомнила, что привезла его с работы: картонная коробка до этого стояла в помещении с ненужным хламом, в это помещение Ангелина свезла вещи после развода с Лукиным – ей самой стало интересно, и она подтянула коробку поближе. Отодрав скотч, Ангелина углубилась в прошлое: открытки, старые фотографии, журналы, письма…

В современности объясняться с помощью бумажных писем стало неактуально, но Ангелине их почему-то писали все её мужики после разрыва, возможно, они не видели иного метода, чтобы к ней пробиться – это был их последний шанс. Она покопалась в письмах от Полковника, от Миши, после развернула письмо от покойного Лукина.

– На, почитай, что мне писал Лукин, когда я от него ушла.

Борис отставил в сторону швабру и присел на краю кровати. На двух листах в клетку чёрной ручкой было написано послание, почерк местами становился размашистым, а иногда собирался в кучу, где-то вставлялись пропущенные буквы, приписанные другой рукой.

«Прости, что пишу. Не могу всего этого сказать тебе лично, так как ты будешь перебивать, а я буду нервничать, злиться, сорвусь до оскорблений и угроз, а потом из-за этого не смогу найти себе места.

Я не хочу говорить о прошлом, речь пойдёт только о будущем. Пожалуйста, окунись в написанное с головой, забудь о людях и их мнении. Это письмо только для тебя, отнесись к нему серьёзно и по-взрослому, как жена и мать, которая хочет счастья своему ребёнку. Я понял, что ты ещё не нагулялась и не навеселилась, поэтому семейная жизнь тебя обременяет. Ты хочешь развода и одиночества, говоришь, что тебе никто не нужен, но поверь мне, это пройдёт. Ты повзрослеешь, захочешь любви, которую сейчас отвергаешь, и будешь в ком-то нуждаться. Я не имею в виду сына, родителей или друзей, а человека, который сможет понять тебя и помочь, поддержать, когда руки опустятся на всё, развеселить, когда горько и тоскливо.