«Кем бы ты была, если бы жила в семнадцатом – девятнадцатом веках?» – написал кто-то оригинальный вопрос.

– Если бы я жила в те времена, то была бы куртизанкой. Смотрели фильм «Честная куртизанка»? Это мой любимый фильм.

Даже здесь в очередной раз произошло слияние из двух: честная – это Ангелина, куртизанка – не что иное, как мечта Дианы. Поклонники восхищались, активность росла с каждой минутой – она пребывала в экстазе, то, чем она сейчас занималась, было её любимым увлечением, кайфом, страстью, хобби… Можно назвать по-другому и будет куда точнее – воздухом, пищей, водой… Диана снова пошла в разнос.

«Марш спать!!!» – внедрился комментарий, от которого пробежало волнение.

«А чего это ты её спать гонишь? Ты что за хрен?»

Диана сдулась, как резиновая кукла – это был Опека и Попечительство, зарегистрировавшийся в очередной раз на сайте под чужим именем, будто волк, пробравшийся туда в овечьей шкуре, к эфиру он давно подключился, хотел размахать сразу, но засмотрелся. Сейчас было два часа ночи. Борис пошёл в туалет и завис там на целый час. Понос, подумает жена, а вернее Борис думал, что так подумает жена, на самом деле Людка просыпалась от каждого шороха, лежала и злилась… Телефон перекочевал вместе с Борисом – «Опять, скотина, с ней общается, сидя на толчке…» Теперь Борис предусмотрительно удалит всё лишнее, вернётся в кровать и, если жена будет задавать вопросы, скажет, что невольно вырубился в туалете.

Многочисленные фанаты Дианы этого кайфолома, внезапно выскочившего в комментариях, чуть живьём не заглотили – весь коллектив сообщества Дианы накинулся на него, прогоняя с чата, но Ангелина не могла больше свободно кокетничать, она со всеми попрощалась и закрыла трансляцию.

Звезда сняла маску, продолжая по-прежнему следить за беспрерывно идущим потоком личных сообщений.

«Милая, можно позвонить? Не могу я без тебя…» – пыталась вспомнить кто это пишет, встречались они, или нет, какой-то Николай – она читала равнодушно, без трепета в душе. Какой смысл принимать близко к сердцу? Борис всё равно развалит любые отношения, можно и не начинать.

«Влюбился с первого взгляда, – продолжал Николай. – Прежнюю анкету мне заблокировали за слишком частые откровения тебе. Я постоянно думаю о тебе, я схожу с ума от твоего молчания… Можно позвонить? И опять молчание. Глупо было на что-то надеяться… Зачем ты так делаешь? Тебе нравится играть на чувствах других?»

Другие тем временем предлагали уйти в приват за деньги. Она поймала себя на мысли, что могла бы сейчас неплохо заработать, но дома были сын и Павлухин, тихо спали в соседней комнате – это останавливало, останавливал Опека и Попечительство своим внезапным вторжением. Оттого, что все эти годы он никак финансово ей не помогал, было вдвойне обидно: денег всегда не хватало – они разлетались в один миг на кредиты для бизнеса, на содержание квартиры с высокой оплатой по счетам за коммуналку, на образование и развитие детей, а она сидела и читала, как прибавляются всё новые и новые коммерческие предложения: деньги на карту в обмен на демонстрирование её тела, на выполнение по заказу чьих-то желаний онлайн…

Дело было не в сыне, а в самой Ангелине, её сущности. Она – не девочка по вызову и не кукла для забавы, никогда она не будет ловить свой кайф за деньги – это будет уже не кайф. Она делала, что хотела, а не то, что ей говорят: спала, с кем хотела, а не с тем, кто предлагал за это деньги, и на камеру снималась чисто для себя, или чтобы перед кем-нибудь похвастаться своими способностями, если она и примет финансовую помощь, то чисто по-дружески.

Ангелина ещё не легла, когда от Бориса пришло сообщение: «Оставь в покое моего мужа!!!»

«Господи! Как вы мне все надоели…» – теперь все стали мешать, пора отключаться не только от сайта, но и повырубить на хрен всю электронику, через которую смогут достать. С Борисом давно не виделась, ведь пролез в её личное пространство – сугубо конфиденциальный стрим для избранных, трансляция закончилась уже минут как сорок, а все чего-то писали, чего-то хотели от неё, даже сама Гейша активизировалась, выползла из подполья в три часа ночи.

– Цирк уехал, а клоуны остались… – вырвалось вслух у Ангелины.

– Ты чего не спишь? – заглянул в её будуар сонный Павлухин, стоящий в проёме в одних трусах. – Какие клоуны? Марш спать!

Ангелина тихо захихикала. Смех нарастал, она уже откровенно хохотала – он смотрел на неё, пытаясь понять в чём подвох.

– А чего я такого сказал? Сидишь тут, бухтишь за стенкой, уснуть не даёшь. Ты представляешь, что будет, если я завтра не высплюсь?

«Завтра» он называл сегодняшнее утро, до которого оставалось каких-нибудь четыре часа, и это утро он собирался посвятить возне в гараже, точнее перекладыванию с места на место старой резины и отработанных аккумуляторов – такую генеральную уборку он проводил каждый квартал, вооружившись видавшим виды облезлым веником, поэтому перед таким событием он должен основательно выспаться, в противном случае уборку придётся переносить на следующий квартал.

– Да что вы все не спите-то, блин? – уставилась она пристально на Павлухина – в этот миг до неё дошло, что причина бессонницы всех вышеуказанных – это она, неуёмная тварь – Ангелина.

Павлухин обиженно стал удаляться в тьму коридора.

– Вить!

– Чего?! – его бледное лицо снова появилось в освещённом проёме, при этом в голосе звучало ещё большее недовольство.

– Ты коньяк будешь?

Следом за лицом осветился торс, в проёме обозначился весь Павлухин. Минуту он молча и неподвижно смотрел на неё, после чего стал растягивать застоявшееся тело и протирать глаза – теперь в нём угадывалось желание скорее проснуться, а не быстрее уснуть. Генеральная уборка аккумуляторов обламывалась – её придётся переносить на следующий квартал.

– Коньяк, говорю, со мной будешь? – она ждала ответа.

Павлухин уставился на неё, удивлённо моргая и давая понять, что вопросительная интонация здесь неуместна, но видя, что она по-прежнему не врубается и ждёт ответа, подчёркнуто выразительно задал встречный вопрос:

– А есть другие варианты?

Послесловие:

«Мне жутко читать о себе и ещё стыдно,

но когда-нибудь я всё-таки прочту эту книгу.

Лет в восемьдесят…»

Основано на реальных событиях.