— Господин желает посетить бал наслаждений? — тихо, бесполо пропел голос. Невозможно было понять, женский он или мужской и реален ли вообще, или же прозвучал в голове?

— Господин в первый раз здесь? — раздалось со спины, и Фрэнк, не сдержавшись, резко на каблуках развернулся в ту сторону. Совершенно идентичная свеча, перчатка, маска в треуголке… Даже голос тот же? Он непонимающе вернулся взглядом к первой, что блестела прорезями для глаз, чуть склонив голову на бок, будто с любопытством изучая его.

Не дождавшись от него ответа, маски начали медленно двигаться вокруг, находясь на некотором отдалении. Длинные, теряющиеся в темноте полы плащей шуршали о ковровую дорожку, которая, Фрэнк точно помнил, вела от входной двери к внутренней. Он совершенно потерялся в этом шелестящем кружении тусклого света и любопытном внимании к своей персоне. Наконец, одна из масок произнесла:

— Господин уверен, что приехал именно туда, куда ему нужно?

— Я… Я тут по приглашению… — начал было Фрэнк запинающимся голосом, но его грубо прервали, приложив к приоткрытым губам палец в чёрной бархатной перчатке.

— Чш-ш… — послышалось от фигуры, что скользнула рукой по краю рта и подбородку Фрэнка, и это интимное прикосновение показалось слишком долгим. — Здесь не принято называть имён и титулов, Господин. Тут каждый считает себя Анонимом, и право каждого на анонимность свято блюдётся. Впредь будьте осторожнее, Господин. Всего одно нарушение правил, и двери этого дома навсегда закроются для вас.

— Вы знакомы с правилами бала, Господин? — прошептала другая маска, склонившись к самому уху так, что даже коснулась кожи. Фрэнк вздрогнул, почувствовав на плече лёгкое скользящее движение руки.

— Н-нет… — запинаясь, выдохнул он. Всё происходящее сейчас было очень тонким чувственным спектаклем, умом Фрэнк понимал это, но всё равно ничего не мог поделать с дрожью в голосе. Его нервы были натянуты до предела, и все чувства бились в агонии предвкушения, распрощавшись с логикой и разумом.

— О, Господину не стоит этого стесняться, — бесшумный, едва шелестящий танец продолжился, вот только расстояние между Фрэнком и масками сократилось до минимума. Он чувствовал, как широкие полы длинных плащей задевают его ноги, скользя по лодыжкам.

— Первое правило бала удовольствий утверждает священное право каждого гостя на Анонимность и запрещает снимать маски. Исключений нет. Наказание — отлучение от бала навсегда, — красивым, чистым, но таким же невозможно пустым голосом пропела одна из фигур.

— Навсегда… — шёпотом отозвалась вторая, не спуская с Фрэнка взгляда любопытных глаз.

— Второе правило бала утверждает право любого гостя на все предлагаемые развлечения и удовольствия и утверждает, что все события этой ночи останутся в этих стенах.

— О тех, кто не держит язык за зубами, Королева Бала узнаёт очень быстро, в наказание — отлучение от бала навсегда, — маски поменялись местами, окутывая Фрэнка еле уловимыми, но очень чувственными прикосновениями.

Он был так заворожён ими, что слушал эти голоса, пребывая в каком-то оцепенении.

— Третье и последнее правило бала предупреждает, что всё, происходящее за этой дверью, — тут одна из фигур, повернувшись, указала в темноту грациозным движением руки, — происходит только по взаимному согласию сторон. Никакого принуждения…

— Никакого насилия, — подхватила вторая, легко проводя рукой по спине Фрэнка, — только удовольствие, на которое согласны все участвующие.

— Нарушителя ждёт отлучение от бала…

— Навсегда…

Фрэнк уже немного свыкся с этим обволакивающим кружением и бесполыми голосами, его мысли и чувства, наконец, пришли к относительному спокойствию, и он осмелился произнести:

— Я уяснил правила, — и, немного помедлив, добавил: — Могу я обратиться с просьбой?

Одна из масок заинтересованно приблизилась к его лицу и шепнула:

— Слушаем вас, Господин.

— Мне нужна другая маска, закрывающая всё лицо, которая подойдёт мне. Я ошибся в своём выборе сегодня, и хотел бы исправить упущение.

— Господин получит то, что желает, — одна из фигур затушила свечу и исчезла в темноте. Спустя недолгое время пальцев опущенной руки Фрэнка коснулся предмет. Ухватив его, он извлёк из темноты маску, покрытую тёмной позолотой. Она неплохо сочеталась с его костюмом, хоть и была достаточно простой. Обычный овал с прорезями для глаз и рта, покрытый золотом. Но, надев её на лицо поверх первой и затем сняв мешающую полумаску так, чтобы лицо осталось незамеченным, он понял, что она отлично подходила по размерам и сидела удобно. Определённо, эти создания на входе были очень опытными привратниками. Сейчас, свыкшись с обстановкой, Фрэнк не удивился бы, открыв, что к каждому посетителю, в зависимости от его поведения в темноте, маски демонстрируют разный подход.

— Чудесной ночи наслаждений, мой Господин, — сказала удаляющаяся от Фрэнка фигура. Юноша понял, что его приглашают следовать за ней, и послушно пошёл в ту сторону. Остановившись у массивных деревянных дверей, за которыми уже более ясно различалась музыка, фигура в маске осветила ажурные золочёные ручки и потушила свечу. Фрэнк, вновь оказавшийся в неуютной темноте, тут же протянул руку, нащупав пальцами прохладный металл, и облегчённо выдохнул.

— Помните о правилах, Господин, — прошелестело над его ухом в последний раз, и пространство вокруг снова замерло, будто в этой темноте не было никого, кроме Фрэнка.

Решив не терять больше времени и боясь утратить только что обретённую уверенность, Фрэнк толкнул дверь, пропуская внутрь негромкие звуки струнного квартета и приглушённый свет.

****

Помещение, куда он попал, было знакомо по предыдущим визитам в поместье баронессы. Но сейчас оно оставляло совершенно другое впечатление. Округлая зала с помпезной широкой лестницей, поднимающейся по обе стороны у дальней стены, замыкалась небольшой площадкой, на которой сейчас расположились музыканты, играющие один из поздних экспрессивных струнных квартетов Бетховена. Все они также были шикарно одеты и облачены в полумаски. Между Фрэнком и лестницей простирался широкий холл, по которому в странном танце кружили пары со скрытыми лицами, и никто не обратил на нового гостя ни малейшего внимания. Всецело увлечённые своими спутниками, люди двигались, с одной стороны, будто бы соблюдая основные движения и позы танца, знакомые Фрэнку по балам в домах высшего света, но с другой, в этих позах и жестах проскальзывало нескрываемое увлечение друг другом и раскованность, полное погружение в игру с человеком напротив. Состав пар был совершенно разным: тут были и мужчины, и женщины, и смешанные пары, и никому не было дела ни до кого, кроме своего спутника. Желание найти лучшего для себя партнёра на одну ночь — вот что читалось в блеске глаз за масками и напряжённых, сдерживающих кипящую страсть движениях. Одежды танцующих были роскошными и умело, с фантазией подобранными. Дамы не стеснялись откровенных декольте и стройнящих узких корсетов, выгодно подчёркивающих их прелести как сверху, так и снизу. Мужчины привлекали богатыми тканями костюмов, некоторые соблазняли эротично распахнутыми воротами сорочек, свободный крой которых не стесняли ни безрукавки, ни сюртуки. Обтягивающие завышенные силуэты брюк и бриджей выгодно подчёркивали округлости ягодиц и стройность талии, стремительно переходящей в широкие мужские плечи.

Огромная хрустальная люстра, что висела над танцующими, была украшена лёгкой прозрачной тканью разных алых оттенков: от нежно-розового до кроваво-тёмного, алого цвета. Полотна ткани были очень длинными и расходились от люстры к высоким колоннам как лепестки огромной лилии, перевёрнутой головкой вниз. Эта ткань колыхалась, дышала и периодически скрывала за собой людей, она будто бы жила своей жизнью, и от этого ощущение нереальности происходящего только возрастало. Фрэнк уже давно забыл, кто он, где он и даже зачем пришёл сюда, полностью отдавшись атмосфере бала, будто попав в незнакомую, таинственную и безумно манящую сказку.

— Господин желает вина? Или, возможно, шампанского? — голос высокого слуги в маске вывел его из состояния оцепенения, и Фрэнк коротко кивнул. Взяв с подноса глубокий бокал с рубиновой жидкостью, поднёс его к губам, чуть сдвинув маску вбок. Вино было невероятным, терпким и пьянящим, как и всё происходящее вокруг. Фрэнк неспешно прошёл к одной из колонн, чтобы улучшить себе обзор, и смаковал содержимое бокала. Густое, ароматное вино было чуть сладковатым и достаточно крепким, чтобы Фрэнк, не отужинавший в поместье, почувствовал лёгкое кружение головы уже на третьем глотке. Окинув зал взглядом, он увидел слугу с подносом закусок-канапе и жестом пригласил его приблизиться. Взяв несколько кусочков сыра, снова приник спиной к колонне, с интересом наблюдая за движущимися под звуки квартета парами. Джерарда нигде не было, но Фрэнк даже не смог расстроиться этому факту, так его захватило происходящее. «Что же дальше? Когда же и где начинается следующая часть бала?» — думал он, отправляя в рот сыр и запивая вином. В голове приятно шумело, а тело наполнялось сладким предвкушением и томной негой, разливая тепло по каждой мышце.

****

Спустя недолгое время его наблюдений, за которое к нему подошли и попробовали пригласить на танец две женщины и несколько мужчин, которых он вынужден был огорчить отказом, по всей зале раздался низкий вибрирующий звук гонга. Музыка стихла, и пары, только что сплетавшиеся в танце, замерли. Фрэнк также насторожился, почувствовав, что сейчас последует следующий акт представления. Отмирая, пары, держась за руки, не спеша проходили между колышущимися лепестками ткани и исчезали, скрываясь с глаз где-то за колоннами. Фрэнк немного выждал и пошёл следом за очередной парой. Освещения становилось всё меньше и меньше и, наконец, стало так мало, что очертания предметов и стен лишь неясно угадывались взглядом в мерцании свечей редких канделябров. Пары скрывались в различных коридорах, которые лучами расходились от круглой залы с лестницей. Он шёл по одному из таких тёмных ходов, периодически попадая в сквозные залы небольших размеров, где, сидя на мягких диванах и софах, лёжа, стоя на коленях, мужчины и женщины медленно начинали разоблачаться, лаская и поглаживая друг друга, ничего и никого не стесняясь. Эти невероятные картины проносились мимо сознания, становясь тем горячее и раскованнее для юного Фрэнка, чем дальше забирался он вглубь гостевого крыла в поисках непонятно чего. Его интимный опыт основывался всего на нескольких ознакомительных походах в бордель, которые устроил ему наставник, и общался там он исключительно с девушками. Они интересно и не без пользы провели время тогда, но ведь сознание наше устроено таким образом, что участвовать самому и наблюдать со стороны — это две разные истины. То, что открывалось глазам Фрэнка в некоторых помещениях, заставляло его замирать, а сердце моментально ускорять ритм почти в два раза, тягучими тяжёлыми волнами гоня кровь к паху.