Глава 6

– Что ты видишь? – произнес, не отпуская волосы.

– Пустите! Мне больно, – вырывалась, понимая, что зря я так «играла» с ним.

– Все вы, европейки, шлюшки. Вам только дай жопой покрутить перед богатым мужчиной! – усмехнулся, оттолкнув от себя.

Поднявшись, смотрела на него взглядом, полным ненависти. Слова колкости и яда так и рвались наружу. «Варвар, дикарь, мракобес» – еле сдерживала себя, чтобы не ляпнуть что-то подобное. На кол посадят – это не метафора, они действительно способны на это, и никто им за подобное ничего не сделает. У себя в стране будут правы. За меня никто не вступится, даже никакой мифичный правозащитник, который в европейских странах может выступить в защиту угнетаемых. Здесь такого не будет. Забьют палками, закидают камнями, места мокрого не оставят… И будут правы для своей общественности!

Ишь ты, удумала права качать. Ишь ты, жопой повертела перед шейхом. «Праведно» накажут, поставят на место бессловесное существо. Нет, не человека, а именно существо.

– Покажи пупок! – скривил лицо ужасной гримасой.

Такой красивый внешне мужчина за несколько секунд превратился в «демона» во плоти. Злой, коварный, беспощадный бес.

Подойдя к нему чуть ближе, убрала руки от живота. Пупок. Зачем ему мой пупок?

– Почему его не прокололи? – его лицо стало еще злее.

Хлопая глазами, не могла понять, чего он хочет. Проколоть пупок? Зачем? Что за чушь?

– Ахмед! – разразился шейх криком.

Вжавшись «в себя», боялась дышать. Господи, помоги! Что же происходит-то?!

В помещение молнией залетел тот самый бородач, кланяясь своему хозяину.

– Да, повелитель! – опустив голову, не смотрел на него напрямую.

– Не прокололи пупок! – взглядом указал на меня. – Неси иголку. Я проколю! – его лицо накрыла эмоции какого-то удовольствия.

Он что серьезно хочет проколоть мне пупок? Да? Совсем сбрендил?

Но я молчала, лишь тупо хлопая ресницами, не дыша, чувствуя лишь нервную тряску в руках. Было страшно как никогда в жизни. Ужас обволакивал с головы до ног, иголочками протыкая кожу.

Ахмед вышел из помещения в ту самую дверь, откуда пришла и я. А шейх зыркнул на меня так, словно, я грязная бомжиха, которая вдруг попросила у него денег «на опохмел».

– Я тебя сегодня не трону. Противно! – вдруг выдал. – А Ахмед получит десять плетей! – оскалил он зубы.

Господи! Что за зверства! Он мне хочет проколоть пупок! Этому арабу надавать по его горбу! Что за звери!

Бородач зашел в комнату со шкатулкой в руках. Снова кланяясь в пол, шел к своему хозяину. Вручив коробочку, инкрустированную россыпью драгоценных камней, пошел к выходу. Я же смотрела на шейха, изучающего «внутренности» шкатулки с маниакальным интересом.

– Подойди! – тихо произнес, от чего у меня холодок пробежал по коже.

Страшно. Жутко. Невыносимо…

Сделав два шага в его сторону, застыла на месте. Шейх достал из коробочки огромную иглу. Не какой-то современный автоматизированный степлер, которым, я видела, прокалывают уши. А натуральную изогнутую дугой толстую иглу. Холод вновь пробежался по телу. Точно маньяк какой-то!


Протерев ей мой пупок, поднес иголку к глазам, показывая ее, нагоняя еще больше жути. А потом, захватив кожу, резко проткнул. Сразу резкая боль скрутила живот. Закусив губы, не шевелилась. Стояла, сдерживая слезы. Больно. Обидно. Противно.