Александр Кулешов - Арбатские подворотни

Он уже собрался уходить, когда кто-то сзади схватил его за плечо. Гор обернулся: черт, он так и знал, — Жорж — корреспондент бульварной бельгийской газетенки.

Жорж был, как всегда, пьян, лохмат и растерзан. Он имел манеру держать своих собеседников за рукав или лацкан пиджака. Иначе те сразу сбежали бы.

— Август! Дорогой друг! Старина! Я тебя сто лет не видел, ты уезжал? (Они виделись накануне на пресс-конференции и даже обменялись парой фраз, только тогда Жорж был трезв.) Как я рад! Как рад, что вижу тебя! Есть интересный разговор, то есть интереснейший! Пошли, я угощаю!

За столиком сидела очередная интердевочка, запас которых Жорж обновлял ежедневно, и затравленным взглядом следила за их приближением. Она уже поняла, что в этот вечер вытянула пустой билет и дальше пары бокалов шампанского дело не пойдет. Вот опять ее надравшийся клиент тащит к столу очередного приятеля, уже четвертого или пятого за вечер.

Жорж усадил Гора на стул, прижав к стене, чтоб тот не убежал, и, ткнув пальцем в сторону девушки, сказал:

— Знакомься, это Таня.

— Маша, — прошептала девушка, но Жорж не обратил внимания.

— Танюша, красавица! Может быть, я на ней женюсь! (Каждый раз он выдавал такие обещания, надеясь, что придется меньше платить.) А это — друг, — он опустил ладонь Гору на плечо, — знаменитый! С мировым именем. Мой друг. Знакомься.

Девушка уныло кивнула. На этом ее участие в разговоре кончилось. Далее Жорж говорил один, говорил на английском, французском, фламандском (который только Гор и понимал).

— Так вот о чем речь, старина. Возникла идейка («Могу себе представить», — подумал Гор) написать о здешнем роке. А? Как идейка? Надеюсь, не украдешь?

«Вот это номер, — Гор был смущен, — если скажу, что получил аналогичное задание — не поверит. У него, значит, гениальная идейка, он поделился, а я украл. Черт бы его побрал».

— …У них рок не хуже нашего, — продолжал Жорж. — Верно, девочка? — он обернулся к уныло молчавшей девице, та терпеливо улыбалась. — Верно, — сам себе ответил Жорж, — словом, я влез в это дело довольно глубоко. Жаль, конечно, что теперь это разрешили, ничего такого жареного не подашь… Но все равно кое-что есть…

«Ну а я при чем? Что он от меня хочет? Или просто делится?» — Гор заскучал.

— И еще я подумал: могу твоей газете предложить статейку. А? Нет, не думай, без всяких там кренделей. Это для моей. А для тебя серьезную, эдакое исследование. Ну, не исследование — обзор. Хочешь, за двумя подписями. А?

«Как это по-русски, — вспоминал Гор, — «на охотника и зверь прибегает» — так кажется? Нельзя ли, чтобы «и волки были довольны, и стадо цело»?» — он был очень доволен собой: сразу вспомнил две русские пословицы и обе к месту.

— Вообще, идея неплохая, хотя и не новая, — сказал он на всякий случай, — у меня она давно в картотеке, даже материал кое-какой есть. Знаешь, а если диалог? Разговор на эту тему?

— Между кем диалог? — не понял Жорж.

— Между тобой и мной. Я представлю тебя как специалиста, хорошо изучившего советский рок, и буду задавать вопросы. Ты мне их подготовь и ответы тоже.

— Что ж, можно и так, — Жорж, видимо, надеялся на другое. Но в конце концов, и так сойдет. Газета Гора солидная, и, между прочим, гонорары там тоже приличные. Выбирать все равно не приходилось.

— Хорошо, — заговорил он уже деловито, — на той неделе позвоню. Экскурсию совершим, послушаем их «уличных». Ты не смотри, что холодно, все равно глотки дерут. Потом сходим на какой-нибудь концертик…

— А в фирму, которая пластинки выпускает, или в Министерство культуры?

— Да пошли они к черту! — Жорж отмахнулся. — Зачем нам официозы? Нам надо настоящие!

— Те, значит, ненастоящие? — усмехнулся Гор… — «Ох уж этот Жорж. Хоть чуть-чуть, а эдакое анти… найдет, надо будет внимательно посмотреть его вопросы и ответы, чтоб не накрутил».

— О’кей, — сказал Гор, вставая, — жду звонка.

Жорж торопливо поднялся, пожал Гору руку. Казалось бы, что изменилось? И тем не менее какая-то перемена произошла: встретились два приятеля, коллеги, а прощались заказчик и исполнитель. То ли понравится Гору работа Жоржа, то ли нет; то ли удастся получить гонорар, то ли…

Гор направился к двери, морщась от дыма, а Жорж снова вернулся к своей девице.

На улице шел редкий снег. Он опускался, таял, образуя хлюпающую слякоть. Неожиданно стало теплей. В Александровском саду белели кружева древесных ветвей, сияли сквозь снежный занавес в окнах огни. Прохожих было совсем мало.

Гор подошел к машине, стряхнул с радиатора снег, включил «дворники». Тихо и ровно урчал мотор. Играла негромко музыка. Бесшумно опускались снежинки, оседая на ветровом стекле, и тут же исчезали, сметенные неугомонными размашистыми «дворниками».

Что-то испортило ему настроение. Что? Гор посидел, вздохнул. И поехал домой.

Очередное заседание «Ракеты» еще не началось, и в помещении стоит ровный неумолчный гул.

Не успел только что вошедший Игорь оглядеться, как к нему в своем неизменном блейзере подскакивает Олег:

— Привет. Иностранщины случайно нема?

— Нема, — ворчит Игорь, — шеф давно не ездил. Может, в другом месте достану.

Не следует разочаровывать Олега, терять делового партнера, у которого всегда можно получить любой «раритет» за привезенные шефом иностранные романчики. Наташа как-то говорила Игорю, что может достать научную фантастику на иностранных языках. У них там, в переводческом бюро, есть кое-какие шансы. И еще что-то говорила про видеокассеты.

— Слушай, — спрашивает он Олега, — а видик у тебя есть?

— У меня — нет, но есть у брата. Мы там частенько собираемся. Есть классные картинки.

— Если энэф фильмы достану, устроит?

— Еще бы! Это ж грандиозно! Тащи, что можешь — все берем, тебе чего достать?

— А «Танталэну» сумеешь? — Игорь обнаглел.

— Если будут хорошие американские фильмы — достану!

— А «Тайну профессора Бураго»? Печаталось выпусками в приложении к «Всемирному следопыту».

— Ну ты нахал! — Олег смотрит на Игоря даже с некоторым восхищением.

— Да ладно, — Игорь начинает отступать, — я не настаиваю, удастся — хорошо, нет — так бог с ним.

— Постараюсь. И ты постарайся.

На том коммерческие переговоры закончились. К тому же начиналось заседание, посвященное на этот раз животрепещущей теме: так был ли Тунгусский метеорит или не был? И если не был, то что было?

Игорь слушал внимательно, поскольку своего мнения на этот счет у него не было. Он давно заметил, что если у человека есть свое твердое мнение, то чужое его мало интересует. Во всяком случае, пока ему не встречались люди, менявшие свою точку зрения под влиянием контраргументов оппонента. После прений состоялось заседание правления клуба, где решался более прозаичный вопрос: покупать ли компьютер? Дело в том, что на предприятии, где работал один из «звездных рыцарей», списывали пришедший в негодность компьютер; другой «рыцарь» брался на своем предприятии привести его в рабочее состояние. Где брать деньги? Предлагалось собрать по тридцать рэ.

Попутно возник вопрос о том, что «Ракете» неплохо бы вообще заиметь собственные средства. Предложений было множество, в том числе весьма необычные. Предлагалось, например, чтобы члены клуба, владевшие личными автомобилями, посвятили два часа в неделю левым ездкам и выручку сдавали в кассу. Но, увы, «индивидуалистов» оказалось среди «рыцарей» всего двое. «Народ мы молодой, крепкий, — предложил кто-то, — можем вагоны пару суббот в месяц поразгружать», «увеличить членские взносы», «создать кооператив»… Последнее предложение показалось наиболее реальным. Вопрос заключался в том, какой кооператив. Один из членов клуба сообщил, что, как известно, в некоторых западных странах книжные магазины не только продают книги, но и дают их читать за небольшую сумму. Эта идея была признана продуктивной.

Игорь возвращался домой в хорошем настроении: неужели же Наташа и шеф суммарными усилиями не достанут ему заграничные романы? Любые. Олегу все подходит. А уж если удастся, за видеокассеты он из Олега выбьет все, что захочет, — подписку на энэф например.

Преисполненный радостными мыслями, Игорь весело шел по Арбату, и ему казалось, что фонари все-таки очень красивы, прохожие бодры, группки хипарей и люберов не зловещи, а оживлены и добродушны, что заманчиво светятся огни кафе и ресторанов, что художники не топчутся на месте от холода, а пританцовывают от избытка чувств.

У самого своего подъезда он неожиданно столкнулся с Люськой-культуристкой. Она налетела на него, запыхавшаяся, в распахнутой лыжной куртке, спутанные волосы прилипли к мокрому лбу: видно, бежала.

— Ой, слава богу, поймала! Быстро, Крючкин кличет, быстро!

— Ты толком можешь объяснить?

— Да идем же скорей, там эти должны прийти… как их… Он актив созывает, кто близко живет, пошли!

Зараженный ее волнением, Игорь заторопился, восторженное настроение покинуло его. Из туманных Люськиных объяснений он понял только, что «Гармонии» грозит какая-то опасность. Когда они вбежали в кабинет председателя, там уже собралось человек пятнадцать — инструкторы, члены кооператива, такие, как он, регулярно занимающиеся, из живущих рядом, и из тех, кого удалось застать.

Миша Крючкин в своем неизменном поношенном костюме, в сером свитере стоял за письменным столом. У него был непривычно озабоченный вид. Игорь прислонился к стене, ожидая, что будет дальше.

— Все собрались? — негромко спросил Крючкин. — Ладно, остальные подойдут. Значит, так, ребята. Часа два назад ко мне зашли трое амбалов. Сели без приглашения и говорят: «Мы давно к твоему кооперативу присматриваемся. Кое-что подсчитали, доходы он приносит будь здоров. Нехорошо одному пользоваться, не по-товарищески. Хотим просить тебя поделиться с нами, не задаром, конечно. Мы знаем, ты и твои инструктора тут вкалываете. И мы готовы. Будем каждый вечер приходить дежурить. Чтоб вас никто не обидел. А то, если нас не будет, могут стекла побить или взрывпакет забросить, клиентов ваших распугать. Мало ли что может случиться…» Вот такие речи, — Крючкин обвел присутствующих взглядом. Все молчали. Он продолжал: — И еще те амбалы говорят: «Мы понимаем, что у тебя тут не детский сад — ребята здоровые, разрядники, а то и мастера. Но законов боятся, связываться не захотят, а нам, сам понимаешь, терять нечего. Они в драку не полезут, а мы можем. Между прочим, тоже кое-какие разряды имеем. Так как?» Я говорю, что должен подумать. «Что ж, — говорят, — думай, три часа хватит? Через три часа вернемся, небось народ твой разойдется, так что сможем спокойно побалакать». Я решил вас собрать, кого успел. Может, они следят, видели, что вы собрались, может, нет. Короче, надо решать, что им ответить.