Мария Корелли - Ардаф

– Бежать от смерти? – пробормотал Теос, дико оглядываясь на окружавших его повсюду скелетов. – Старик, ты тоже грезишь о несбыточном? Бежать от смерти невозможно! Она ждёт каждого из нас!

– Успокойся! Не богохульствуй, сын мой! – мягко проговорил старик. – Идём, я выведу тебя отсюда! Это место известно как подземная дорога смерти, оно сообщается с внутренним двором Священного Храма; если ты немедленно не спрячешься от Лизии, то тебя вскоре схватят её слуги и убьют. Идём, я покажу тебе тайный лабиринт, который выведет тебя к набережной реки.

Внезапно старик насторожился:

– Тише! Молчи! Скорее за мной и не шуми, тут рядом есть укрытие, где они нас не заметят.

Он схватил Теоса за руку и потащил в какую-то огромную каменную дыру, очень холодную и тёмную. Здесь они молча ждали. Вскоре послышался отдалённый топот ног, и появилось мелькание факелов, затем показались полуголые стражники, которые тащили с собой двоих измученных пленников в изодранных одеждах – мужчину и женщину. Их тела кровоточили от многочисленных ран, они едва шли от усталости и измождения. Остановившись посреди огромного зала со скелетами, они осветили ранее незамеченную Теосом стальную дверь в полу, накрепко запертую. Стражники отворили её с оглушительным лязгом, и тогда страшные крики ужаса сорвались с губ двоих пленников, взывая о пощаде.

Очевидно, пленники были влюблёнными, поскольку при виде ямы мужчина начал умолять спасти женщину, а женщина – мужчину, но в итоге оба они умерли в объятиях друг друга от ран и нервного перевозбуждения, так и не дождавшись своей участи.

– Печальное недоразумение! – прокомментировал этот факт один из стражников.

– Лизия будет недовольна!

Ещё посоветовавшись, как умерить будущий гнев своей хозяйки, стражники безжалостно побросали трупы за открытый прежде люк, при этом внизу послышалось какое-то движение, словно огромный зверь задвигался внутри, затем они заперли люк и ушли.

– О Боже! Возможно ли это! – обезумев от ужаса, закричал тогда Теос. – И это Аль-Кирис великолепный?! Неужели во всём городе некому остановить эти страшные злодеяния? Где же справедливость!

– Некому! – отвечал старик. – Я, человек по имени Зуриел, Хранитель Тайны, потому что известен своей неуёмной тягой к познанию вещей таинственных и неисследованных, знаю, что нет справедливости в этом городе! Всё здесь в руках Лизии, и весь город боится её, ибо религия в сегодняшнем Аль-Кирисе – это пустая насмешка над Богом! И поэтому вскоре всех нас ждёт катастрофа и тотальное разрушение!

Позже Хранитель привел его в низкий, светлый коридор, и здесь, подойдя ближе к своему проводнику, Теос увидел нечто любопытное у него на шее, что блестело в лучах света. Резко остановившись, Теос вспомнил этот символ – это был Крест! И тогда он пал на колени перед стариком и воскликнул:

– Мой спаситель! Ты служишь единственной истине! Благослови меня, отче!

– Да благословит тебя Бог! Ты просишь благословения религии, которая была предсказана, но не явится человечеству ещё на протяжении пяти тысяч лет!

При этих неожиданных словах Теос вскочил на ноги, и смертная тьма, казалось, сомкнулась над ним; буря беспорядочных воспоминаний вскружила ему голову подобно морскому урагану. Престарелый, мрачного вида Зуриел стоял неподвижно, глядя на него с сожалением.

– Пять тысяч лет! – хрипло выдавил Теос. – Не будет явлена ещё пять тысяч лет?!

– Увы, сын мой! Ты не в себе! – с состраданием в голосе промолвил старик. – Ты, конечно, не мог бы узнать этого серебряного символа, поскольку это есть не что иное, как Талисман8 или символ мистической братии Аль-Кириса, который не имеет смысла ни для кого, кроме избранных. Он был введён примерно двадцать лет назад вдохновенным наставником нашего ордена, Хосрулой, и его верные последователи продолжают носить его в качестве вечного напоминания о великом пророке.

Теос слушал, и тяжёлая апатия овладела им, его недавнее воодушевление умерло в волнах горького разочарования.

– А пророчество? – спросил он. – В чём его смысл и для кого оно?

– Поистине, это удивительно! Хосрула говорил, что слышал ангелов в небесах и его слух уловил эхо их отдалённых речей. Таким образом он точно предсказал спасение человеческого рода и напророчил, что через пять тысяч лет истинный Бог сам снизойдёт с небес, движимый милосердием и любовью, вочеловечится и научит людей праведной жизни. В последствие он будет поруган и распят на кресте, а затем воскреснет.

Он вздохнул и продолжил неспешное восхождение по коридору вверх; Теос следовал за ним как во сне и думал о том, что же всё это могло значить.

– А что касается этого прекрасного города Аль-Кириса, он очень древний? – спросил Теос.

– Исторические свидетельства о нём уходят в древность на двенадцать тысяч лет, – отвечал Зуриел, – но нынче считают время от даты Обожествления Нагая или Змея, и по этому счёту сейчас идёт 989 год так называемой эры Благодати и Познания, а скорее – бесчестия и греха! Ибо не было ещё на земле религии более мерзкой, чем наша! – Тут он повернулся к Теосу: – Ты ведь сейчас направишься прямиком во дворец Сах-Лумы?

Тот кивнул.

– Вы с ним настоящие друзья, или ты просто льстишь его больному самолюбию?

– Друзья! Я бы отдал жизнь за него!

– О, неужели? В таком случае, убеди его поворотить от зла к добру! Проси его сегодня держаться подальше от Храма и остерегаться короля! Предупреди, что его жизнь в опасности!

И с этими словами он остановился и затушил свою лампу. В ней уже не было нужды, поскольку большой серый просвет показался в широком проёме стены, высветив несколько грубых, сломанных ступеней, что выводили наверх, и, указав туда, он распрощался с поражённым Теосом.

– Ты легко найдёшь его дворец! – сказал старик. – Береги себя и своего друга от надвигающейся катастрофы. И если тебе ещё не хочется умирать, то беги из этого города сегодня же до заката. Утешайся молитвой о своём спасении! Мир тебе!

Через несколько минут Теос оказался на широкой мраморной набережной, недалеко от того места, где впервые увидел прекрасную Верховную Жрицу. Погрузившись в размышления, он шагал вдоль берега, когда вдруг заметил группу людей, собравшуюся впереди: мужчины, женщины и дети, которые тревожно толпились у самого края парапета, глядя с волнением на воду внизу. Теос быстро приблизился к ним и, поглядев туда же, невольно вскрикнул от ужаса: река была красная, как кровь. В свете медленно восходившего солнца воды внизу сияли тёмно-алым оттенком, более ярким, чем рубин.

По мере того как небо постепенно светлело до бледного, прозрачного голубого, цвет реки становился всё более выраженным и наконец группа собравшихся, словно поддавшись неудержимой панике, разбежалась в разные стороны с громкими криками отчаяния.

Теос остался стоять один, положив руки на скульптурный парапет и глядя вниз, в эти алые воды, пока их странный оттенок совсем не затуманил его зрение. И тогда слова пророка Хосрулы, сказанные в присутствии короля, явились ему на память с новым пугающим значением: «Кровь! Кровь! Алое море, в котором как разбитый и брошенный корабль, упокоится Аль-Кирис, чтобы никогда больше не возродиться!»

В этот момент ход его размышлений был прерван звуком резкого металлического голоса за спиной:

– Что за глупцы! – сказал голос, дрожа отчётливыми нотками презрения.

Повернувшись, Теос оказался лицом к лицу с говорившим: высоким человеком с бледным, чисто выбритым, интеллектуальным лицом, маленькими, острыми глазками и очень прямыми волосами; человек, каждая черта которого кричала о глубокой самоуверенности и равно глубоком презрении ко мнению всех прочих людей, которые, вероятно, могли бы с ним не согласиться. Он серьёзно улыбнулся, Теос возвратил ему равно серьёзную улыбку, в то время как вновь пришедший, с повелительным взмахом руки продолжил:

– Вы, сер, очень молоды и, вероятно, вращаетесь в среде передовых студентов одного из наших величайших колледжей, поэтому особенный, но вместе с тем не вполне неестественный оттенок реки, заметный этим утром, несомненно, не является загадкой для вас?

Теос улыбнулся, торжественная манера собеседника изъясняться и его напыщенный вид насмешили его.

– Достопочтенный сер, вы переоцениваете мои скромные возможности! Я в Аль-Кирисе чужак, и мне ничего не известно о здешней образовательной системе, равно как и о действии внутреннего механизма нашей удивительной вселенной!

– Любопытно! – пробормотал учёный. – Но я не спрашиваю вас о сокровенном знании природы вещей, а лишь пытаюсь определить, подвержены ли вы, подобно тем глупым плебеям, влиянию всех этих бессмысленных предрассудков, касающихся изменения цвета воды в реке. Ибо цвет этот, хоть и кажущийся необычным, происходит от вполне естественных причин, что известно каждому школьнику и весьма легко объяснимо с помощью науки.

Теос замешкался, глаза его невольно обратились к алому потоку, который теперь, в лучах рассветного солнца, казался ещё более ярким и красным, словно настоящая человеческая кровь.

– Странные слова звучали в последнее время в Аль-Кирисе, – задумчиво промолвил Теос, – этот красный цвет может, как вы говорите, оказаться следствием и природных явлений, тем не менее не представляется ли вам такое совпадение исключительным феноменом, если даже не странным и почти фатальным предзнаменованием!

Его собеседник рассмеялся спокойным, беспечным смехом, выражавшим презрение.

– Феномен! Предзнаменование! Эти слова сегодня содержатся лишь в словаре необразованных масс; мы, учёные и люди высококультурные, давно отбросили их прочь, как бессмысленные и ненужные. Нет, молодой человек, цвет воды в этой реке, так похожий на человеческую кровь, не имеет ничего общего со знамениями и пророчествами о грядущем зле, явление это вызвано простым притоком какой-то инородной материи, вероятно, принесённой бурею со склонов далёких гор, из которых эта река проистекает. Какое-то внезапное смещение почвы, или вулканический выброс, или далёкое землетрясение… любое из этих природных явлений могло стать причиной изменения цвета.