Мария Корелли - Ардаф

– Очевидно, ваше приключение в развалинах Вавилона оказалось не совсем напрасным? – мягко спросил Гелиобаз. – Ваш вид излучает счастье, ваша жизнь теперь стала цельной?

– Цельной? Нет! – Олвин вздохнул несколько нетерпеливо. – Она не может быть цельной без той, которую я повстречал на поле Ардаф!

И он вкратце поведал всю историю своих приключений, включая знакомство с Идрис, путешествие в Аль-Кирис и встречу с Сах-Лумой. Гелиобаз слушал молча, и лишь его пристальный взгляд выражал крайний интерес, который он испытывал к рассказу.

– А теперь, – в заключение промолвил Олвин, – я постоянно вспоминаю, как покинул мёртвого самого себя в горящих руинах города мечты прошлого. И мне порой мерещится, что тень его до сих пор со мною! Я смотрю в зеркало и замечаю черты прекрасного Сах-Лумы, чьим гением я так восхищался и которого искренне полюбил. Ведь мы с ним так похожи! По правде сказать, лишь одна черта его характера не передалась мне: беспечное пренебрежение истинной любовью, верным сердцем, таким, какое было у Нифраты, чьё нежное лицо до сих пор встаёт пред моим внутренним взором печальным воспоминанием, а также его гибельная страсть к порочной красоте жрицы зла. Этого я понять так и не сумел, зато я прекрасно усвоил другой урок, осознав, что ни один человек не может по-настоящему знать себя самого и тайных глубин собственной порочности. И, как обстоят дела, я со всех сторон окружён затруднениями, ибо с тех пор как моя «Нурельма» снискала популярность, друзья и знакомые всячески убеждают меня, что я велик! Но я-то знаю, что даже по отношению к моей неземной Идрис я остаюсь последним негодяем и эгоистом!

– Отчего же? – спросил Гелиобаз с серьёзным взглядом, внутренне восхищаясь своим собеседником.

– Я хочу заполучить её! – просто сказал Олвин. – Мечтаю каждую секунду лишь о ней и до сих пор не могу забыть её слов о том, что мы не встретимся раньше моей смерти, или же пока она не снизойдёт ко мне с Небес! Однако это невозможно!

– В большинстве случаев – невозможно, но в вашем случае я не мог бы поручиться, что этого не будет, – пожал плечами монах. – Господь всемогущ, и ему всё возможно! Вы любите её, а она любит вас, подумайте о том, что даже в Раю она может быть несчастна без вас!

– Друг мой, – опустил голову Олвин, – лучше не будем говорить об этом, для меня проще думать о ней, как о чём-то недоступном и далёком, иначе я сойду с ума!

– Вижу, что данная тема сильно вас печалит, – мягко заметил Гелиобаз. – Довольно о ней, напомню только вам о том, что когда Спаситель переживал страшную агонию в Гефсиманском саду, при всей его силе, знаниях и власти он всё же сказал: «Не моя воля, но твоя да будет!», после чего ему явился настоящий ангел и стал утешать и укреплять его силы! Подумайте об этом, потому что каждая мелочь в Евангелии чему-либо учит нас, и часто случается так, что когда мы отказываемся от счастья из добрых побуждений, то счастье приходит к нам само!

Олвин вспыхнул под его взглядом, но промолчал, и вместе они несколько минут шли молча, не обменявшись ни словом.

– Вы теперь пишете что-нибудь новое? – спросил наконец Гелиобаз. – Или отдыхаете от трудов литератора?

– Да, пишу. Это дарит мне истинное удовольствие, но не уверен, что столько же удовольствия получу от прочтения написанного в будущем.

К этому времени они уже подошли к воротам огромного Парка, и Гелиобаз, указав на огромное квадратное здание напротив, сказал:

– В этом отеле я остановился. Вы позавтракаете со мной? Я совсем один.

Олвин радостно кивнул – ему вовсе не хотелось так скоро расставаться с этим человеком со столь спокойными манерами и обладающим такой рассудительностью.

– Как сильно я ошибался в вас когда-то, Гелиобаз! – с раскаянием проговорил Олвин. – Вы ведь сможете меня простить за это?

Гелиобаз улыбнулся и сердечно протянул руку навстречу другу.

– Вам не в чем извиняться! – отвечал он. – Наш век порождает сомнения в сердцах людей, вы прежде были одним из скептиков, но сейчас изменились. Я хотел бы серьёзно поговорить с вами сегодня, потому что в будущем мы можем долго ещё не встретиться. Скажите мне, вы рассказывали кому-либо ещё о вашем приключении на поле Ардаф?

– Одному своему другу, старому школьному приятелю Фрэнку Виллерсу, – отвечал Олвин.

– И как он отнёсся к вашему рассказу?

– Он посчитал, что я попал в плен собственной богатой фантазии, – усмехнулся Олвин.

– Он прекрасный парень, раз так снисходительно судит о вас после этого рассказа, – заметил Гелиобаз спокойно. – Большинство людей назвали бы вас безумцем!

– Безумцем! – вскричал Олвин. – Но я в полном здравии, как умом, так и телом!

– Я бы сказал, что вы сейчас даже здоровее многих современных скептических англичан, – улыбнулся Гелиобаз. – Вы говорили, что принесли цветок с поля Ардаф, могу я взглянуть на него?

Олвин молча вытащил из нагрудного кармана бархатную шкатулку, в которой всегда носил с собою благословенный цветок, и, осторожно вытащив его, протянул другу.

– Бессмертник! – со знанием дела заключил Гелиобаз. – Весьма редкий и, вероятно, уникальный в своём роде экземпляр! Он никогда не увянет и не поблёкнет, однако для большинства людей даже это очевидное доказательство не станет убедительным свидетельством истинности ваших слов. И я хотел бы предостеречь вас и попросить, чтобы вы хранили свою историю в глубокой тайне от мира.

Он возвратил цветок хозяину, и Олвин бережно спрятал его обратно.

– Олвин, вы когда-то спрашивали о том, откуда наш Орден черпает свои знания и на чём вообще основана наша вера. Так вот, я расскажу вам теперь, что вера наша почерпнута всецело из слов лично самого Христа!

Олвин вздрогнул.

– Лично от Христа? – с недоверием повторил он.

– Да! Выслушайте же мой рассказ. Более семи тысяч лет назад, ещё задолго до пришествия на землю Христа, люди уже становились свидетелями явления удивительных предзнаменований будущего. Желавшие посвятить жизнь поискам Истины объединялись в особые братии и жили вместе под одной крышей, занимаясь изучением наук и духовными поисками. Главным предметом их изысканий всегда оставалась тайна сотворения мира. Братья, отличаясь благочестивым образом жизни и особой воздержанностью, нередко удостаивались божественных откровений и свидетельств, так что в разное время из их числа выходили великие пророки и предсказатели, о которых рассказывает нам Ветхий Завет. Одним из них, например, был Ездра, другим – Исаак. Они вели подробные хроники многих позабытых ныне событий и, насколько могли, сохранили для нас исторические свидетельства прошлого. В их древних записях упоминается великий город Аль-Кирис, в последствие уничтоженный страшным извержением вулкана в одну ночь, так что и следа его не осталось на земле. – При этих словах Олвин ахнул от удивления. – Да, Олвин, ваше видение вполне достоверно описывает эту катастрофу, однако имя Сах-Лумы мне совершенно не знакомо. Со временем братьям являлись и иные свидетельства будущего прихода на землю безгрешного Богочеловека, который искупит грехи всего мира своей смертью и спасёт падшее человечество. Некогда чёткий образ креста появился на небе в виде световых лучей и держался на протяжении нескольких часов, свидетелями этого события стали несколько орденов в Испании, Сирии, Греции и Египте. Тогда крест начал пользоваться особенным почитаниям при совершении языческих богослужений. После таких знамений мир находился в трепетном ожидании чуда явления Бога, и тогда взошла та самая звезда на востоке, предвестившая рождение искупителя. Тогда трое древних мудрецов из Халдеи отправились в своё знаменитое путешествие, чтобы поклониться Божественному Младенцу, и я, друг мой, являюсь прямым потомком одного из этих самых халдеев. В то время мы и добавили звезду к уже существовавшему кресту в качестве священных символов нашего братства. Один из членов ордена тогда жил в отшельничестве в той самой пустыне, где Иисус постился сорок дней до выхода на своё служение. Этот брат лично общался с Богом и записал немало важных дополнений к его учению, которые не вошли в канонические Евангелия. Все они бережно хранятся нашим Орденом до сего дня в строжайшей тайне, из них мы и черпаем наши сокровенные знания об истинном устройстве вселенной, что позволяет нам иногда помогать людям, вроде тебя, которые действительно готовы услышать и принять сердцем Истину.

– Гелиобаз, – промолвил Олвин через несколько минут потрясённого молчания. – Скажите, могу ли я тоже вступить в ваш Орден?

– Несомненно, вы могли бы присоединиться к нам, – улыбнулся Гелиобаз, – но для этого вам потребовалось бы как минимум пятнадцать лет тщательной подготовки в полном отшельничестве, а кроме того, вам пришлось бы давать обет молчания о том, что вы познаете. Думаю, такой образ жизни и такой обет не совпадают с вашим призванием поэта.

– Но ведь вы сейчас свободны – вы едете в Мехико!

– Да, но по делу братии: мне необходимо забрать один древний манускрипт, который долгое время хранил ныне умирающий брат, живущий в отшельничестве, подобно Эльзиру в Миляне. Ну а ваш путь представляется мне несколько иным!

– Моя жизнь была бы совершенной, не будь я так одинок, – вздохнул Олвин.

Гелиобаз поднялся и добродушно пожал плечо другу со словами:

– Мужайтесь! Потерпите ещё немного в своём одиночестве, уверен, оно не продлится долго!

Лёгкая дрожь пробежала по спине Олвина, и он почувствовал себя так, будто стоял на пороге огромного счастья. Гелиобаз же заметил дружелюбным тоном, исполненным сочувствия и надежды:

– Я задаюсь вопросом, свидимся ли мы с вами вновь, Гелиобаз?

– О, в весьма скором времени! Мир удивительно тесен, в конце концов, и люди понимают это, когда неожиданно находят друг друга в самых далёких уголках страны. Вы можете, если угодно, писать мне, а этой привилегии я удостаиваю немногих! – улыбнулся он. – Вы, конечно, всегда желанный гость в нашем монастыре, но, прошу вас, прислушайтесь к моему совету и не уходите в затворничество из общества, в котором вращаетесь. Работайте во славу Божью, а остальное предоставьте ему и ангелам!