– Не думаю, что лорд Франт намерен причинить мне боль, – с улыбкой ответила Джейн. – Я способна о себе позаботиться, дорогой Уилл. Незачем тебе переживать за меня, но мы определенно должны защитить Мелию.


Читая ответ на свое письмо, Пол улыбнулся. Леди Марч предлагала посетить различных торговцев и крупные магазины, нравящиеся ей самой, и просила о привилегии прежде своими глазами увидеть комнаты, о которых идет речь. Пол немедленно написал, что приглашает ее в гости вместе с Мелией и братом, если он захочет, в любое утро на неделе, предлагая послезавтрашнее, если им удобно.

Пол не ожидал немедленного ответа на свое второе письмо, поскольку у леди Марч, должно быть, много других дел, но, вернувшись в четыре часа от портного, он увидел ожидающий его в фойе конверт от нее.

В послании сообщалось, что леди Марч и мисс Беллингем нанесут ему визит в указанное им утро в одиннадцать часов, чтобы осмотреть комнаты, требующие меблировки.

Пол тут же написал короткую записку, в которой поблагодарил леди Марч за доброту. Он преисполнился новых надежд, поскольку она, по крайней мере, не отвергла идею провести несколько часов в его обществе.

Пол сидел у себя в библиотеке, потягивая бренди и куря сигару, когда прибыл Адам. Одетый в костюм для верховой езды, он явно пребывал в отвратительном расположении духа. Бросив хлыст на пристенный столик, он налил себе щедрую порцию спиртного.

– Тебя что-то тревожит? – спросил Пол, взглянув ему в лицо, на котором застыло выражение гнева, смешанного с чем-то еще – страхом или тревогой?

– Нет, ничего, – ответил Адам, хотя было очевидно, что его снедает беспокойство. – На сегодняшний вечер у меня была запланирована игра в карты с тремя друзьями, но она отменилась.

– И все на этом? – удивился Пол, пристально глядя на друга. – Могу предложить свое общество, поскольку я обедаю в клубе, но, как мне кажется, дело не только в этом. Может, все же расскажешь?

Адам некоторое время колебался.

– Возможно, мне придется оставить тебя скорее, чем хотелось бы, – сообщил он. – Я надеялся… но дело зашло слишком далеко, и у меня может просто не оказаться выбора.

– Сегодня утром ты ходил к отцовским адвокатам, – предпринял Пол еще одну попытку. – Дела с поместьем хуже, чем ты рассчитывал?

Фыркнув от отвращения, Адам бросился на стоящий напротив стул.

– Чертовы идиоты все испортили, если хочешь знать! Говорят, я должен продать дом, землю, лошадей и экипажи. Все, что оставил мне отец, на самом деле принадлежит банку. Они сказали, что у меня ничего нет, и не ясно, как мне жить. И кто может одолжить мне денег, чтобы вложить их в наше предприятие. У меня не найдется требуемых трех тысяч, Пол, даже половины этой суммы нет…

– Очень жаль, – нахмурился Пол, не ожидавший подобных неутешительных известий. – Ты уверен, что все придется продать?

– Как выяснилось, мой отец годами брал ссуды в банке. После уплаты долгов ничего не останется, поэтому я должен либо быстро жениться на богатой наследнице, либо вернуться на службу. Однако без денег, которые мне давал отец, я, скорее всего, не сумею вести подобающий офицеру образ жизни.

– Могу привлечь своих адвокатов, – предложил Пол. – Возможно, нам удастся найти лучшее решение проблемы, чем то, что советуют эти молодчики. Позволь мне помочь! Если я сумею отложить достаточно для нашего предприятия, поправит ли это дело?

– Да. Тогда я смогу поселиться в Ирландии и приезжать в Лондон время от времени, – отстранение отозвался Адам. – Пока я при деньгах, поскольку накануне выиграл пять сотен гиней. Надеялся, что и сегодня удача мне улыбнется, но… – Он вздохнул и пожал плечами.

– Лучше приберечь то, что у тебя сейчас есть, – посоветовал Пол. – На эту сумму можно купить хороший дом в Ирландии, а если я приобрету землю, необходимую нам для выездки лошадей, мы наполовину приблизимся к цели.

– Не хочу садиться тебе на шею, Пол.

– Глупости. Я намерен развивать нашу схему и предложу тебе, по крайней мере, партнерство, даже если у тебя нет денег. Как я тебе уже говорил, я считаю тебя братом, Адам, и твоя дружба, умение объезжать лошадей и здравый смысл – очень ценные качества, заставляющие меня хотеть заполучить тебя в качестве делового партнера и управляющего. Сумеем ли мы что-то сохранить от твоего поместья или нет – для меня не принципиально. – Он тепло улыбнулся Адаму, человеку, выхаживавшему его во время изнурительной лихорадки, поразившей часть пассажиров во время плавания из Индии. – Ну же, Адам, не отказывай мне!

– От твоего предложения невозможно отказаться, – ответил Адам со странной смесью гнева и печали на лице. – Ты слишком хорош для меня, Пол. Я не заслуживаю такой преданности.

– Глупости, – беззаботно повторил Пол. – Ты мой добрый друг, Адам. Без твоей заботы и внимания я, возможно, не пережил бы то плавание. И я не смогу управляться с конюшнями так, как мне бы того хотелось, без твоей помощи, друг мой, так что и говорить тут не о чем. Ты будешь моим гостем до тех пор, пока мои адвокаты не приведут в порядок твои дела, а потом отправимся в Ирландию и купим то, что нам нужно.

Адам красноречиво пожал плечами.

– Ну, раз ты настаиваешь на том, чтобы отплатить за простое проявление доброты, мне больше нечего добавить.

Залпом выпив бренди, он поднялся.

– Я должен написать несколько писем, одно из которых – к твоим адвокатам с разрешением вести дела моего покойного отца.

Провожая друга, Пол задумался над тем, что только что впервые заметил… Хотя, возможно, эта черта всегда присутствовала, просто выраженная не столь явно. В последнее время в манере Адама появилось легкое пренебрежение, будто ему не нравилось покровительство Франта. Откуда же взялось это чувство? В Индии они были друзьями… или Адам и тогда его потихоньку ненавидел из-за Анны-Мари?

Пол отбросил бы эту мысль, как не заслуживающую внимания, если бы не огонек в глазах Адама, вспыхнувший, когда он сказал ему, что сделал бы его партнером, даже если у него нет денег, чтобы вложить в дело. На корабле на Адама можно было положиться, он искренне заботился о друге. У корабельного врача забот был полон рот, поскольку заражение было массовым. Пол верил, что обязан Адаму жизнью, и охотно отдал бы ему десять тысяч фунтов, если бы знал, что тот согласится принять деньги. Однако он полагал, что, похваляясь своим богатством, может разрушить идеальную дружбу.

Пол раздумывал над тем, как непросто для отношений, когда один друг состоятелен, а другой – нищ. Невозможно дать ему большую сумму, не обидев. Однако если представить все, как нежданную удачу, а не акт благотворительности, то…


Джейн обрадовалась, заметив двух джентльменов, входящих в бальный зал. Она не встречала ни одного из них на модных приемах вроде нынешнего и решила, что лорду Франту они попросту не по нраву. Однако и он сам, и виконт Харгривз выглядели очень элегантно: один чуть повыше и поплотнее, второй сложен, как Адонис. Джейн позабавило, что все женские взгляды внимательно следили за каждым их шагом.

И лицо Мелин разом осветилось. Джейн ощутила плохо сдерживаемый восторг. Мелия явно ожидает, чтобы мужчина, которым она восхищается, подошел к ней. Он, однако, не сделал этого сразу, а присоединился к группке оживленно разговаривающих и смеющихся джентльменов. Вероятно, они обсуждают скачки. Очень популярная сейчас тема. Не обычные скачки в Ньюмаркете или на ином привычном ипподроме, но частные, в которых участвуют только два джентльмена, поспорившие на крупную сумму.

– Леди Марч, надеюсь, я еще успеваю пригласить вас на танец? – Джейн удивленно обернулась, услышав за спиной голос лорда Франта. – Я бы предпочел вальс, а также танец перед ужином, чтобы иметь удовольствие сопроводить вас за стол.

– Не вижу причин отказать вам, поскольку моя танцевальная карта еще не заполнена.

– Не могу в это поверить, – поразился Пол, вписывая свое имя в две клеточки ее карты. – Я и не ожидал, что у меня будет выбор. Похоже, Всевышний благоволит ко мне.

Правилами хорошего тона разрешалось танцевать с одной дамой не более двух раз, в противном случае это считалось проявлением повышенного внимания.

Джейн улыбнулась, глядя на него снизу вверх со смесью веселья и странной робости во взоре. Она пришла на бал, готовясь выступить в роли компаньонки Мелин, но решила, что ей нет причин лишать себя танцев, хотя с тех пор, как овдовела, эта мысль впервые пришла ей в голову. Ее тут же затопили горе и сожаление. Правильно ли танцевать и быть счастливой, когда ее дорогому Гарри эти удовольствия больше недоступны?

– Возможно, так и есть, – ответила она, однако искра в ее глазах потухла. – Должна признать, ваша просьба возбудила мое любопытство, сэр. Неужели у вас нет другой знакомой леди, способной оказать вам эту услугу?

– Ни единой, кого мне хотелось бы попросить, – невинно отозвался Пол. – А ваш великолепный вкус чувствуется во всем, что вы делаете и носите, ваша матушка сообщила мне, что вы наделены подлинным талантом распознавать, что будет хорошо смотреться.

– Вы познакомились с моей мамой?

– Да. Я случайно столкнулся в своем клубе с Рошайтом, а он очень интересуется ситуацией в Индии. Он пригласил меня на ужин, и я согласился. Ваша матушка – очень любезная хозяйка, она говорила со мной о вас.

– О боже! – со вздохом воскликнула Джейн, опасавшаяся чего-то подобного: мама снова вмешивается в ее дела. – Боюсь, моя дорогая матушка преувеличивала, превознося мои добродетели. Она, видите ли, хочет найти мне мужа, а я разочаровала ее, отвергнув все ее предложения.

– Вы к ней несправедливы, – усмехнулся Пол. – Мне компания вашей матушки пришлась по душе, и я приятно провел вечер. Смею надеяться, что обрел в лице ее мужа друга и что в будущем получу еще много подобных приглашений – возможно, я буду иметь удовольствие насладиться и вашим обществом тоже.

– Это мама вам сказала, что сегодня вечером я буду здесь? – спросила Джейн, раздосадованная тем, что родительница буквально толкает ее в объятия этого джентльмена, и ей даже захотелось отказать ему в его просьбе.