— Почему, Джонни? Почему ты хочешь убежать?

— Потому что ты меня напугала.

Я сжала его руку.

— Это не так страшно. Правда, обещаю. Наверное, я надменная…

— Очень надменная, — в ответ мужчина тоже пожал мою ладонь.

— Я только… Я не могу объяснить, — призналась я тихо.

Рокот голосов и стук столовых приборов вокруг нас напомнили мне о том, что мы не одни, но я не видела ничего, кроме лица Джонни. Мы держались за руки, как влюблённые, хотя ими не являлись.

— В тебе что-то есть. Я знаю, эти слова говорили тебе многие женщины, но…

— Сотни.

Я крепко сжала его руку.

— Эй!

Он засмеялся, и я ослабила хватку. Мы скрестили пальцы. Тянуться через стол неудобно, но я не хотела его отпускать. Только не сейчас, когда я, наконец, его крепко держала.

— Но таких, как ты, Эмм, не было, — сказал Джонни. — На тебя не была похожа ни одна.


Глава 19


Я решила воспринять эти слова, как комплемент, хоть и не была уверена, что он именно это имел в виду. За ужином я не опозорилась, но каждый раз, когда Джонни промокал салфеткой рот, представляла, как он промокает ею мой лобок. Подозреваю, он должен был об этом знать, но если и догадался, то виду не подавал. Он просто разговаривал.

И потом… отвёз меня домой.

Перед входной дверью я помедлила в надежде, что он меня поцелует. И он поцеловал. В щёчку, сладко и нежно, и в уголок рта. На языке я ощущала вкус чеснока и масла, но, когда открыла рот, было уже поздно. Он ушёл.

В холодном воздухе витал лёгкий аромат цитрусовых.

Я сделала шаг назад.

— Джонни, — произнесла я, но это был уже не тот Джонни, с которым я только что ужинала.

— Всё в порядке, детка? — за моей спиной звучит его голос, медленный, сладкий и глубокий.

Я оборачиваюсь… и снова оказываюсь в постели с Джонни.

— Джонни?

Я лежу перед ним голая, моё тело покрыто потом, его рука покоится у меня между ног. Пальцы начинают двигаться. Я содрогаюсь, и меня накрывает волна желания.

С зажмуренными глазами я поднимаюсь с дивана. Со лба сваливается мокрое полотенце. По щекам льётся вода, футболка спереди вся сырая. Волосы тоже мокрые.

— Что, чёрт возьми, здесь происходит?

Взрослый Джонни бегал туда-сюда по комнате и грыз ногти. Услышав мои слова, он развернулся и бухнулся рядом мной на пол.

— Боже мой, Эмм!

Он встал передо мною на колени, взял мои руки и начал их тереть. Я села, но он снова уложил меня на подушки.

— Что случилось? — ощущения в желудке не слишком хорошие. Уверена, что он уже знал.

— Ты ушла в темноту.

У меня отвалилась челюсть, когда он использовал те же слова, что и я, когда описывала свои приступы.

— Что? Как… долго это длилось?

— Пятнадцать минут. Дерьмо, — Джонни встал и опять забегал туда-сюда. Потом провел ладонью по волосам, которые падали ему на глаза. — Ещё пять минут, и я бы вызвал скорую.

— О Боже! — я села, свесив ноги с дивана. Затем похлопала себя по щекам и наклонилась вперёд, чтобы подавить чувства, которые бурлили во мне.

И почувствовала, что он сел рядом со мной и обнял.

— Ты ужасно напугала меня, Эмм.

Через полминуты он подскочил и продолжил свою беготню.

— Я вызову врача.

— Нет! — я подняла глаза, Джонни застыл. — Пожалуйста, не надо.

Мужчина осторожно сел, взял мои ладони в свои.

— Эмм…, но я должен. Ты угасла, как пламя свечи. Я тебя потряс, но ты не реагировала. Я назвал тебя по имени. Ничего. Пятнадцать, чертовски длинных, минут, Эмм. Я очень волновался.

Я услышала, как его голос задрожал, и посмотрела ему в глаза.

— Прости. Но, пожалуйста, Джонни, не вызывай врача.

— Но, если что-то есть…

Я покачала головой.

— Я тебе уже рассказывала. Это произошло много лет назад. Лечения не существует. Если ты отправишь меня в больницу, они проведут всевозможные обследования, которые ничего не покажут. Кроме того, мне придётся сдать водительские права. Без них я не смогу работать. Без работы я не смогу позволить себе этот дом. И буду вынуждена опять вернуться к родителям…

— Ну, — сказал он. — Этого делать тебе не придётся.

К глазам подступили слёзы. Я покачала головой.

— Придётся.

— Я буду возить тебя на работу.

Я с трудом проглотила.

— Ты не… Зачем тебе это делать?

— Чтобы ты была в безопасности, — ответил он. — И чтобы другие люди на улице были в безопасности.

— Нет, я имею в виду другое. Зачем тебе брать на себя такие обязательства? Почему ты хочешь мне помочь? У нас было свидание, — я посмотрела на него. — Кроме того, было ещё кое-что, на кухне. А до этого ты со мной почти не разговаривал. Я имею в виду, я думаю, что мы в некоторой степени внесли ясность, почему. Но это не меняет того факта, что у тебя нет причин носиться со мной, как с писаной торбой. Или обещать мне что-нибудь.

— Тебе помочь? — спросил он, убирая чёлку с моих глаз. — Почему я не могу тебе обещать, Эмм?

— Что ты будешь возить меня на работу? — засмеялась я коротким, жёстким смешком и встала. — Это не помощь, это… Почему ты хочешь меня оберегать?

— А разве не стоит?

Я развернулась в его сторону.

— Ты меня почти не знаешь.

Он открыл рот, но ничего не сказал. Потом сглотнул и с болью посмотрел на меня.

— Если ты меня не отпустишь, я позвоню 911 и скажу, что нашёл тебя без сознания. Они пришлют сюда кого-нибудь. Ты можешь пытаться врать, но с твоей историей болезни… ты думаешь, что они до неё не докопаются?

— Ты этого не сделаешь, — у меня перехватило горло, а из глаз полились слёзы.

Джонни смотрел на меня серьёзным взглядом.

— Почему же, сделаю.

— Ты отвратный тип! — заорала я, хоть и знала, что он прав. Слишком далеко всё зашло… Нельзя подвергать себя и других опасности.

— Я знаю, — он высвободил одну руку, подхватил меня под локоть и крепко прижал. — Я знаю. Прости. Но по-другому не получится.

Я позволила заключить меня в объятия и против его воли зарыдала. Джонни успокаивающе гладил меня по волосам, снова и снова, пока я не закрыла глаза и не прижалась к нему.

— Но ты не… — я подавила всякий протест. Почему я должна сопротивляться мужчине, о котором тосковала.

— Просто я этого хочу.

Я благодарно кивнула и потёрлась щекой о его рубашку. Пуговицы царапались. Я высвободилась из его объятий и запрокинула голову, чтобы на него посмотреть.

— Джонни.

— Да, детка?

При этом интимном, ласкательном имени я заморгала.

— Спасибо.

Он улыбнулся, провёл пальцем по моим бровям. Затем обхватил моё лицо обеими руками и поцеловал в лоб.

— Не стоит благодарности. Бог мой, я ведь целый день дома. Что может быть прекраснее, чем изображать шофёра прелестной девочки?

Он снова назвал меня «девочкой», даже слово «прелестная» не помогло. Я посмотрела на него.

— Ты, правда, так считаешь? Маленькая девочка?

Он пригладил мои волосы.

— Разве это не так?

— Я — женщина.

Он рассмеялся.

— А разница-то в чём?

Я облизала, солёные от слёз, губы.

— Пойдём наверх, и я тебе покажу.

Что-то промелькнуло в его взгляде, вспыхнуло на мгновенье и погасло. Взамен раздался напряжённый смешок. Однако Джонни не сказал «нет». Я взяла его руку, положила его ладонь себе на бёдра. Сдвинула её вниз. Но поместить её у себя между ног я не успела, Джонни отдёрнул руку.

— Эмм, нет.

Я наморщила лоб.

— Почему, нет? Недавно в моей кухне это не казалось тебе чем-то особенным.

— Это было… по-другому.

— Почему же? — бросила я ему вызов. — Ты пришёл в мой дом, пришёл в мою кухню и ласкал меня руками. Единственное различие между тогда и сейчас таково, что сегодня у нас было настоящее свидание.

— Ты относишься к тому типу девушек, прости, женщин, которые на первом свидании прыгают к мужику в постель? — когда он возбуждался, его акцент усиливался.

Звучало на редкость сексуально.

— Только с тобой.

Его глаза снова вспыхнул. На мгновенье мелькнул язык. Джонни просто пожирал меня глазами. Между нами пробежала искра, и я могла бы поклясться, что почувствовала, как его член твердеет на моём бедре. Но Джонни опять покачал головой.

— Наверное, я старомодный, — произнёс он.

— Глупости, — выдохнула я, не отрывая от него взгляд. — Ты трахался с женщинами, чьих имён даже не знал.

— Это было давно. Тогда было всё по-другому. И это неправильно.

— Ты хочешь, чтобы я тебя упрашивала? — поинтересовалась я.

— Только не это, Эмм. Нет.

Меня всё в нём сводило с ума. Беспокоило. Ужасало. В прошлом я никогда не клянчила у мужчины близость. Я села на пол, прижалась щекой к его коленям. Джонни положил мне руку на волосы. Материал брюк оказался чуть грубоватым.

— Всё равно я это сделаю, — произнесла я тихо. — Я буду умолять, чтобы ты разрешил мне, сделать тебе минет.

У Джонни вырвался низкий, хриплый стон.

— Я буду тебя умолять трахнуть меня, раз ты так сопротивляешься, — я произносила эти слова шёпотом, хотя не сомневалась, что он их услышал. Я сидела с закрытыми глазами и не могла его видеть. Но мне это и не надо. Я почувствовала, как палец напрягся в моих волосах. — Пожалуйста, Джонни, возьми меня!

Мужчина рывком поставил меня на ноги, потянул одной рукой за волосы, другой так крепко держал за локоть, что синяк был гарантирован. Я не чувствовала боли, а наслаждалась его крепкой хваткой.

Синяки меня не пугали, впоследствии они могли бы послужить доказательством нашей близости.