— Только после осмотра. Вам потребуется переводчик.

С кожей все было в порядке. Врач цокал языком, осматривая её сантиметр за сантиметром. И очень ругался, обнаружив ссадины. Почти кричал на бедного Виктора. Стало жаль, что я не вижу всей картины.

А потом сняли повязку. И снова эта боль и ощущение песка под веками. Слезы потекли ручьем. Но врач без жалости залил в глаза расплавленное стекло, положил кусочки чем-то смоченной ткани и снова замотал, как было.

— Говорит, ночью можно пытаться смотреть. Но не на свет! И, вообще, плавать с непривычки с открытыми глазами — самоубийство!

Это я и без нотаций знала. Но только улыбалась в ответ и кивала. Наконец, доктор ушел и Виктор вернулся, чем-то зашуршав.

— Что там?

— Продукты, лекарства и удобная одежда. После падения ваше платье нуждается в стирке, а в простыне ходить неудобно. Прошу!

На плечи опустилась мягкая ткань. Виктор сам завязал поясок и оставил сидеть, где сидела:

— Я обещал вам коктейль. Как насчет безалкогольной сангрии?

Сангрия, так сангрия!

— И отведи обратно во двор!

Хотелось на море. Но пришлось скучать, слушая, как передвигается Виктор, как шумят листья, как орет в лесу кто-то незнакомый. Когда я впервые услышала этот вопль думала, поседею. Оказалось — местная птица.

— У них сейчас брачный период, оповещают соперников, что территория занята.

Виктор развлекал, как мог. Предложил даже книжку вслух почитать. Но я ждала обещанной прогулки.

Наконец, он решил, что солнце достаточно остыло. Тело снова намазали кремом, обули в сандалии на плоской подошве и повели на берег. Правда, уже через несколько шагов стало ясно: такими темпами добредем до моря только к полуночи. И Виктор просто подхватил меня на руки:

— Придется потерпеть. Но так будет быстрее.

Боже, как давно меня не носили на руках! Это было — я задумалась — лет семь назад. Мы — молодые и безбашенные. Парни устроили соревнование: кто быстрее донесет до финиша свою девушку. Не скажу, что мы победили, но в тройку лучших вошли!

Делать было нечего и я решила пошалить. Ну, не только же Виктору это позволено! Тем более что его руки были заняты. Ладонь скользнула по плечу, переместилась на бицепс… Я оценила! И почувствовала тонкие полоски шрамов. Да, там же такая интересная тэту!

Как только я к ней прикоснулась, Виктор заметно напрягся. Но скорости не сбавил. Просто вдохнул с присвистом, словно сквозь зубы. Я так и не поняла — почему. То ли от удовольствия, то ли — от боли. Хотя чему там болеть? Татушка, как и шрамы, неновая. Но руку на всякий случай убрала. Кто я такая, чтобы человеку в душу лезть? Пусть он и подрабатывает, кхм, проституткой. В конце концов, продается только тело. И какое тело!

Крепкие плечи, грудь — под ладонями заиграли сильные мышцы, живот… Ниже спуститься не удалось — все же Виктор прижимал меня к себе крепко, чтобы не упала. А вот что за рюкзак он тащит, стало интересно. Судя по лямкам — не тяжелый. Но и не с одной бутылкой воды.

Загадка разрешилась на берегу. Виктор поставил меня в тенечке и чем-то занялся. Были слышно, как он ходит, дышит, перекладывает с место на место какие-то предметы.

— Вот, — меня усадили на расстеленный плед и вручил широкополую шляпу. — Тут будет удобнее!

Я возмутилась. В конце концов, просто сидеть и дома можно! А привыкшее к ежедневным физически нагрузкам тело требовало движения.

Ответом стал тяжелый вздох:

— Вы вольны делать, что пожелаете. Если что, я рядом!

Широкий балахон скрывал от солнца руки, а шляпа давала дополнительную защиту для лица и плеч. Да и жара уже спадала. И я просто пошла вперед, на шум моря, пока ступни не погрузились во влажный песок и набежавшая волна не лизнула ноги. Тогда я повернулась и пошла вдоль, прислушиваясь к ощущениям.

Все же это стоило того — ненадолго ослепнуть. Прожить жизнь — вот так, в темноте… да лучше сразу головой в колодец. Но ненадолго, на пару дней… пикантно.

В шепоте волн слышались голоса. Наверное, это русалки шептали сказки русалятам, а, может, заманивали к себе, чтобы потом вместе танцевать под луной.

Ветер пропитался солью, и запахи гниющих водорослей смешивались с одуряющим ароматов цветов. Горько и пряно. Сладко до головокружения. И теплый песок под ногами. И я — одна. Одна в целом мире.

От восторга захотелось танцевать. Я раскинула руки и закружилась, вопя как полоумная. И конечно же, упала. Прямо в набежавшую волну. Барахталась в мокром песке и хохотала, отбиваясь от пытающегося поднять меня Виктора. Наконец, он не выдержал особо сильного рывка и рухнул рядом, едва не накрыв меня собой.

И тут же перевернулся.

Две руки по обоим сторонам моего лица. Дыхание — рот в рот. Я кожей чувствовала, как он наклоняется все ниже, ниже, касается губ…

Волны набегали одна за другой, гипнотизируя, заставляя забыть обо всем, а закрытые глаза придавали происходящему налет нереальности.

И я ответила на поцелуй.

Мы двигались в такт волнам, и вздохи смешивались с их плеском. А потом я увидела звезды.

Повязка не помешала этому зрелищу. Отблеск сверхнойо затухал под веками. Двигаться не хотелось. Хотелось просто лежать вот так, ощущать прикосновения волн и Виктора и…

Черт побери! Я же не пью таблетки! И мембраной не пользуюсь, предпочитаю презервативы!

Мысль о катастрофе подкинула, заставила вскочить. Мне только забеременеть для полного счастья не хватает! С такой-то удачей это раз плюнуть!

Я вскочила на ноги. Куда бежать? Что делать?

Мысли метались. В голове один за другим всплывали народные рецепты, от более- менее приемлемых до бредовых, таких, как пропарить то самое место над вареной картошкой. И самое страшное, что я даже на это была готова!

— Что случилось? — Виктор оказался рядом, обнял за плечи.

Он еще спрашивает!

Я вывернулась из его рук и с трудом сдержалась, чтобы не влепить пощечину. В конце-концов, сама виновата! Знаю же, что безопасность женщины зависит только от неё. На мужиков в этом плане надежда плохая.


3

— Я… Ты кончил в меня?

— Нет. Вернее, не совсем… — голос казался растерянным.

А потом до Виктора дошло и я взбесилась, услышав его смех.

— Что ты… Не смешно!

— Госпожа Ева, вы презервативам не доверяете?

Он взял мою руку, провел своему по животу, ниже, ниже… Пальцы коснулись мокрого латекса.

— Хорошо, что еще не снял. Иначе бы вы не поверили.

От облегчения подкосились ноги. И когда успел? Хотя что это я? Виктор профи…

И, кстати, отличный. Чего я на него взъелась?

От моих прикосновений латекс сполз, открывая плоть. Убирать руку не хотелось — трогать шелковистую кожу было приятно. Ниже, ниже…

Он креп от прикосновений. Становился толще. Вены набухли, можно было почувствовать каждую, провести вдоль, до самой головки.

Прежде чем дойти до неё, лизнула палец. Мало ли, слишком чувствительной окажется, больно будет. Обвела венчик, снова скользнула верх. Или вниз? Член уже поднялся, да так высоко, что стоял вертикально.

— Госпожа Ева… — хрипотца в голосе заводила не меньше исследования.

— Не мешай! — отмахнулась я. — И терпи!

Изучать мужское тело «вслепую» оказалось увлекательно. И не только в паху. Гладкая кожа. Шелковистая. Под ней — мышцы. Не такие, как у бодибилдеров, сплошные связки канатов. Нет. Приятные на ощупь, крепкие. Такие, как мне нравятся.

Прочертила пальцем по животу, почувствовав пресловутые кубики, поднялась выше, обвела соски. Оказалось очень интересно ощутить, как они затвердели. Не выдержала, попробовала на вкус.

Виктор пах солнцем и морем. Мой язык играл соском, пока тихий стон не вырвался из мужской груди:

— Госпожа Ева… осторожнее!

И прижался ко мне животом, чтобы почувствовала все его напряжение.

— Есть еще один? Или… вернемся домой? — пальцы играли с членом, мне не хотелось останавливаться.

— В рюкзаке! — то ли всхлипнул, то ли простонал в ответ.

Чувствовать мужчину в полной своей власти… это заводило похлеще оральных ласк. Но я убрала руку: весь опыт кричал, что если перестараюсь, сама останусь ни с чем.

— Не останавливайтесь! — жаркий шепот. — Не останавливайтесь, если вам нравится. Госпожа Ева, я…

Он медленно, шаг за шагом отступал, заставляя идти следом. Пока я не споткнулась о покрывало. Но не упала: Виктор подхватил, бережно уложил и вскоре раздался шорох вскрываемой упаковки.

Так хотелось увидеть, как мужчина сам одевает презерватив. Наверно, это чертовски красиво! Но повязка мешала, а снять её я не решалась. И потому потянулась к рукам, не желая ничего пропускать.

Наши пальцы переплелись. Теплый латекс легко скользил по плоти. А потом в ухо тихо выдохнули:

— Можно?

Я подалась навстречу.

Тягучий, спокойный ритм никак не вязался с той лихорадочной страстью, что мгновением раньше заставляла дрожать от нетерпения. Виктор не спешил, продлевая удовольствие то ли мне, то ли себе и я вдруг сравнила его с океаном. Тот точно так же не торопясь накатывал на берег и, казалось, вся природа дышит в унисон.

Он довел меня почти до пика. И остановился.

— Ну же! — не сдержала нетерпеливое и сама поддала бедрами.

— Уверены? — Виктор толкнулся пару раз и снова замер.

Это «вы» кольнуло непониманием, но я тут же отбросила ненужные мысли. Потом, все потом! Сейчас не до этого.

— Да… — и сама удивилась, услышав в стоне мольбу.

А потом нахлынула мягкая волна. Тело стало невесомым. Я словно парила в океане, между колоннами света, что пробили водную поверхность. Восторг наполняла целиком и хотелось раствориться в нем без остатка.