Его красавица спала мирным сном младенца, слабо улыбаясь каким-то своим видениям. Два маленьких холмика под невесомым покрывалом мерно вздымались и опадали в такт дыханию. От нее веяло такой чистотой и безмятежностью, что Фатих невольно залюбовался девочкой, опять чувствуя глубоко внутри легкие уколы нежности. Он осторожно откинул покрывало. Свободная шелковая рубашка, едва прикрывая грудь и плечи, повторяла плавные изгибы юного тела. Взгляд султана скользил от губ, приоткрывавших ровные зубки, по узкому подбородку, по изящной длинной шее, к тонким завязкам, удерживавшим под полупрозрачной тканью уже так полюбившиеся ему чувственные соски.… И вдруг замер! Шея Арзу была пуста, на ней ничего не блестело! Не веря своим глазам, Фатих медленно перевел взгляд на запястье – браслета не было! Не раздумывая ни секунды, ослепленный яростью Фатих бросился к выходу. Ему и в голову не могло прийти, что девушка собственноручно сняла его дорогие подарки!


Арзу проснулась внезапно, как от толчка, и поняла, что ее разбудил страшный шум, доносившийся из-за дверей. Она явно слышала гневный голос султана, звуки ударов и стенания рабынь. Различить слова было невозможно, сердце учащенно забилось. Не понимая, что происходит, она села, судорожно натягивая на себя покрывало.

Двери с грохотом распахнулись от мощного удара. Разъяренный султан ворвался в покои, гневно сверкая глазами. Он волоком тащил за шею одну из рабынь, та цеплялась скрюченными пальцами за ковер, из носа у нее текла кровь. Повелитель с силой швырнул девушку к ложу Арзу.

– Спрашиваю последний раз, тварь! Кто был в апартаментах?! Отвечай или не доживешь до утра!

Та, завывая, поползла к султану, пытаясь обнять его за ноги.

– Помилуйте, мой Господин, клянусь Аллахом, ни одной живой души! Никого не было! Только лекарь. Не убивайте меня, я не знаю, где они.

Фатих брезгливо оттолкнул ее носком туфли.

– Вы их снимали?! Я тебя спрашиваю!

– Нет! Конечно, нет, Повелитель! Как это возможно?! Мы и не дотронулись до них!

– Тогда где?! – опять зарычал Фатих, пнув ее ногой в живот. – Ищи! Тогда они должны быть здесь!

Рабыня начала лихорадочно ползать по полу, заглядывая под ложе.

Онемевшая Арзу следила за происходящим расширенными от ужаса глазами, боясь пошевелиться. Султан не обращал на нее никакого внимания. Он стоял, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, пристально наблюдая за рабыней.

– Пошевеливайся! Или бриллианты, или твоя голова!

Наконец, Арзу поняла, что ищет Господин, и тело словно сковало льдом: причина дикого гнева Повелителя не бедная одалиска, а она сама! Медленно, непослушной рукой девочка достала украшения и протянула рабыне! Та застыла, боясь прикоснуться к драгоценностям, и даже перестала всхлипывать.

Теперь их взгляды были обращены на Арзу: испуганный, но облегченный, рабыни и, полный удивления, султана. В наступившем молчании Арзу сидела с вытянутой рукой, не в силах произнести ни слова. Она начала осознавать, что сделала что-то ужасное, за что несчастная девушка чуть не лишилась головы, но не понимала, что именно.

Фатих с шумом выдохнул воздух, его ноздри раздувались, а голос прозвучал почти ласково:

– Арзу, где они были?

– Под подушкой, – она отвечала шепотом, не глядя ему в глаза.

– Как они туда попали?

– Я их положила… вечером, – Арзу все ниже склоняла голову.

– Ты сама сняла украшения и спрятала под подушку?! – похоже, султан не верил ей.

– Да, мой Господин.

– Но почему?! Тебе не понравился мой подарок?

– Очень понравился! Просто они тяжелые и натирали кожу, – девушка с трудом сглатывала слюну.

– Вот как?! – внезапно Фатих рассмеялся, и от его смеха мороз пробежал у нее по коже. – Действительно, они тяжелые для такой девочки, как ты.

Его оценивающий взгляд пронизывал Арзу насквозь. Фатих забрал драгоценности и передал их начавшей оживать рабыне.

– Забери и храни как зеницу ока! Сегодня тебе повезло! Еще раз проспишь, останешься без головы!

Рабыня, прижав украшения к груди, целовала ноги султана, беспрерывно бормоча благодарности за его милость.

– Убирайся вон! – приказал султан, не сводя глаз с Арзу; она так и сидела, не меняя позы. Рабыня поползла к дверям.

Они остались вдвоем. Фатих молчал, но в его страшном взгляде читалась целая гамма чувств. Это был взгляд сытого волка, встретившего на водопое ягненка. Волк размышлял, сожрать ягненка сейчас или просто поиграть с ним пока, оставив про запас.

Арзу почувствовала позыв к мочеиспусканию, сжала бедра, но, собравшись с силами, произнесла:

– Мой Господин…

– Молчи!

Фатих схватил девушку за запястье так, что хрустнули кости, и сдернул с ложа, больно вывернув плечо.

– Пойдем! Я знаю, какие украшения тебе нужны!

Он потащил ее, босую, в одной рубашке, прочь из спальни.

Рабыни лежали ниц, но Арзу успела заметить на их лицах сострадание: они жалели ее!

Султан выволок девушку в коридор, приказав страже отвернуться, те отпрянули, вжавшись лицами в стены. Не ослабляя железной хватки, Фатих быстрым шагом шел по коридору, Арзу с трудом поспевала за ним.

Оказавшись в своих покоях, султан рывком бросил девушку на ложе и рванул рубашку на ее груди, полностью обнажив тело. Арзу невольно схватилась за поврежденное запястье.

Фатих плотоядно улыбнулся:

– И это опять не такой браслет, так ведь, маленькая неблагодарная дрянь?!

Арзу, молча, не сводя с него глаз, отодвигалась вглубь ложа.

– Куда же ты?! Сейчас наденем украшения, которые тебе по душе!

В руках султана появились те же кожаные наручники с кольцами, от которых Арзу избавилась прошлой ночью, наивно полагая, что навсегда. Арзу пыталась сопротивляться, но султан легко справился с хрупкой девушкой, надел наручники и опять пристегнул ее цепями к изголовью.

Арзу не могла поверить, что перед ней тот человек, который только вчера так нежно целовал ее и шептал на ушко ласковые слова. Теперь она поняла, сколь наивны были ее утренние надежды, и приготовилась бороться за свою жизнь. Но как?! Она не представляла…

– Ах, да, еще колье! – султан достал ошейник.

Скинув халат, Фатих сел на девушку верхом, обернул ошейник вокруг шеи и, продев его конец через кольцо крепления, стал очень медленно затягивать, глядя ей прямо в глаза.

– Это полегче и совсем не трет, правда, детка?!

Арзу совершенно уверилась, что сейчас он ее задушит. Ее глаза округлились от ужаса, она извивалась ужом, изо всех сил брыкаясь ногами, но султан надежно прижимал ее к простыням. Наконец он остановился, не ослабляя ремня. Арзу задыхалась, жадно, с хрипом втягивая воздух.


Фатих смотрел в огромные синие глаза, и безграничная звериная похоть овладевала его мыслями и телом, скручивая жгутом внутренности. Да, она особенная, она другая… Эта девчонка притягивала и манила, как наркотик, не отпускала ни на минуту, выворачивала наизнанку разум и тело, в общем-то, ничего особенного не делая.

Если бы Фатих был способен сейчас задуматься, то, возможно, назвал бы свое состояние любовью. Это была не та чистая и безоблачно-светлая любовь, о которой по вечерам пели песни девушки в гареме высокими нежными голосами. Это была яростная и беспощадная любовь самца, покорителя и завоевателя. Любовь, толкающая зверя, почуявшего запах своей самки, идти на него сквозь лес, не замечая голода и жажды, силой сметая все преграды на пути. И Фатих полной грудью вдыхал этот раздражающий ноздри запах: смесь страха, борьбы и… готовности подчиниться сильному, властному победителю. Он вызывал жгучее, непреодолимое желание мучить, терзать ее тело и слушать, с упоением слушать исторгающиеся из него вопли боли и стоны наслаждения. Фатих был готов разорвать это тело на части, но одновременно точно знал, что не сделает этого.

Мудрая Эмине не ошиблась ни в одном из своих предположений: это единственное, что могло спасти юную гречанку.

Теперь она была совсем не такая, как вчера, ползущая на коленях к его ногам, и живо напомнила султану мгновение, когда он впервые увидел ее на берегу. Сейчас, вмиг осознавшая его сущность, уловившая нутром его намерения и извращенные наклонности, под ним извивалась тигрица, попавшая в капкан и сражающаяся за жизнь. Но сил и возможностей для борьбы было явно маловато.


Не отпуская ремня, Фатих жадно впился ртом в ее губы, поочередно всасывая их, лаская языком и прикусывая зубами почти до крови. Головка возбужденного члена упиралась в ложбинку меж грудей. Арзу хрипела, прерывисто вдыхая носом маленькие порции спасительного воздуха. Ей казалось, что это длится бесконечно. Сосредоточившись на дыхании, она перестала извиваться и постепенно слабела под внушительным весом султана.

Наконец Фатих оторвался от ее губ, ослабил и расстегнул ошейник. Глубокий, протяжный вдох девочки прозвучал как стон. Фатих поднялся с ложа.

Стараясь успокоить рвущееся из груди сердце, Арзу учащенно дышала, облизывая распухшие губы, и напряженно следила глазами за султаном. Обнаженный Повелитель стоял на ковре, по привычке широко расставив ноги. Неожиданно Арзу подумала, что он необычайно красив, и испугалась собственной мысли.

– Это не все украшения, моя девочка.

Фатих достал ножные браслеты и, не обращая внимания на отчаянные брыкания Арзу, застегнул их на лодыжках. Потом, к ужасу девушки, высоко поднял ее ноги, раздвинул, насколько это было возможно, и пристегнул к тем же цепям, что и руки, в изголовье кровати. Арзу только тихо охнула. Теперь ее ягодицы повисли в воздухе. Девушка была сложена пополам, едва касаясь ложа спиной. Все ее прелести были разверсты перед Повелителем, как на ладони. При этом между широко разведенными ногами Фатих хорошо видел лицо Арзу и торчащие соблазнительные груди.

От унизительности позы, разом раскрывающей все тайные места, и от полной обездвиженности Арзу залило волной стыда. От покрасневшего лица она прокатилась вниз по согнутому телу и обожгла пах, заставив девушку сжать ягодицы.