Теперь Арзу стонала от вожделения. Переход от страха и боли к нестерпимому желанию ошеломил и ослепил ее, как молния. Она устала! Устала от переживаний, в которые попеременно ввергал ее Повелитель. Она не хотела больше контролировать себя, не хотела задумываться над ощущениями. Она просто хотела! Его пальцев там, его в себе!

Ласкающие пах ремешки плетки качали ее как на качелях, то поднимая вверх, к долгожданному пику наслаждения, то резко, с замиранием сердца, опуская вниз. Она неосознанно рвалась выше, приподнимая бедра, стараясь сильнее раскачать качели, дотянуться до желанной высоты и раствориться в сладостной волне.

Фатих продолжал истязать девушку, остро ощущая тонкую грань, отделяющую ее от оргазма, то подводя к нему почти вплотную, то возвращая в реальность с примесью боли.

– Что ты хочешь сейчас, детка? – он читал ее с листа, как виртуозный музыкант читает ноты.

– Тебя, – стонала Арзу.

– Скажи еще раз.

– Я хочу тебя!

– Громче!

– Я хочу тебя!!! – она кричала.

И вновь тонкие ремешки скользили по нежным губкам.

– Скажи, что я должен сделать.

– Возьми меня!

– Говори! Проси лучше, моя девочка!

– Возьми меня!!! Я хочу тебя! Пожалуйста!

– Как ты хочешь, чтобы я взял тебя?

– Как угодно! Как ты хочешь! Все, что хочешь!

– Хорошо!

Фатих взмахнул плеткой.

Резкий, как ожог, удар пришелся точно посередине между ног Арзу, достав до зажимов на сосках. Качели взлетели в такую высь, о существовании которой Арзу даже не подозревала! И оставили ее там, казалось, не собираясь возвращать на грешную землю.

Фатих физически ощущал ее оргазм, и это было ни с чем несравнимое наслаждение. Он продолжал наносить ритмичные удары плеткой. С каждым ударом Арзу с громкими всхлипами только вдыхала воздух, забывая выдохнуть. Ее голова откинулась назад и дергалась из стороны в сторону, глаза закрылись, рот открылся. Тонкая шея вытянулась, ясно прорисовывая часто пульсирующие вены. На миг султану нестерпимо захотелось, уподобившись вурдалаку, впиться зубами в эту мерцающую голубую жилку, прокусить тонкую кожу и жадно пить бьющую фонтаном теплую кровь, всю до последней капли, высасывая вместе с ней душу девушки.

Но ее, по-видимому, и так уже почти покинула душа. Его девочка была не здесь, не с ним, а где-то между небом и землей, между жизнью и смертью.

– Ну, же, выдыхай, детка, – нежно произнес султан, откладывая плетку.

Соблазнительные ягодицы Арзу поднялись так высоко, что она опиралась на ложе только плечами. Он ввел два пальца в заветное, еще почти девственное, отверстие, и их опять, как в первую ночь, умопомрачительно сладко сжали плотными кольцами сильные девичьи мышцы. «Ну нет, сюда тебе сейчас не попасть, если хочешь сохранить ее для себя, а не отдать на неделю лекарю». Осторожно преодолевая сопротивление нежной плоти, Фатих сделал несколько круговых движений пальцами и начал разводить их в стороны, аккуратно разминая и массируя тугие стеночки. Скоро уже три его пальца были там, внутри. «Возьми меня! Как угодно! Как ты хочешь!» – ее крик, полный желания, стоял у него в ушах. И он брал! И хотел ее всю! Везде и сильно!

Нет, так не справиться! Султан потянулся за плеткой с изысканной рукояткой красного дерева. Обильно смазав ее соками Арзу, он надавил на неподатливое отверстие. С большим трудом полированное дерево дюйм за дюймом продвигалось вглубь девушки.

Его остановил очередной гортанный вопль Арзу. Увлекшийся процессом, он вздрогнул от неожиданности, но продолжал удерживать внутри нее на треть проникшую туда рукоятку. Его богиня вернулась из поднебесья, где витала благодаря его искусным действиям, и теперь смотрела на него широко открытыми, круглыми глазами, отрицательно мотая головой. Пока в них не было страха, лишь удивление, слегка подернутое туманной влажной дымкой только что познанного нового откровения жизни. Но драгоценное время было упущено, хотя ее сознание пока явно не успевало за всеми откровениями.

– Нет! – тихо прошептала она. – Нет!

Фатих рассмеялся.

– Но, дорогая, три минуты назад ты говорила «Да!». «Возьми меня, как угодно! Как хочешь!» Ты забыла? Я хочу так!

– Нет!!! – громче повторила Арзу, еще сильнее тряся головой.

Она начала лихорадочно сжимать ягодицы, стараясь вытолкнуть инородный предмет из отверстия, для него не предназначенного.

– Расслабься, – почти измученным голосом произнес Фатих, – так будет больнее.

Он опять надавил на рукоятку, продолжая продвигать ее внутрь.

Арзу заорала, извиваясь всем телом.

– Я сказал, расслабься!!! – Фатих повысил голос. – Это просто нужно пережить, как и все остальное! Потом будет легче! Какая же ты несносная ученица! Уже забыла, что здесь все происходит так, как хочу я?! Плетка для серьезных провинностей у меня под рукой! Не боишься, что мне надоест твоя бесконечная строптивость?! – Он подкрепил свои угрозы увесистым шлепком.

Арзу окончательно очнулась, расслабила ягодицы и тихо запричитала.

– Умница, моя девочка! – Фатих продолжил свои действия.

Теперь он совершал медленные возвратно-поступательные движения, пробираясь все глубже и распаляясь все больше в предвкушении нового удовольствия.

Арзу причитала все громче, постанывала, периодически вскрикивая, но терпела. Когда рукоятка вошла в нее полностью, значительно расширив вход своей самой толстой частью, она уже стенала в голос, наполняя уши Повелителя пленительной песней протеста.

Ее мольбы остановиться, пощадить ее, жалобы на нестерпимую боль, и наконец стократные «Нет!!!», безостановочно повторяемые на все возможные лады, доводили Фатиха до исступления. Только железная воля, закаленная в боях, не позволяла султану провалиться в пучину безумства и полностью потерять контроль над собственной похотью. Ему казалось, что вся кровь, все нервы и весь разум сконцентрировались в огромной головке перевозбужденного члена, и что стоит только коснуться ей тела девочки, как все это извергнется из него вместе с семенем, оставив лишь бренную оболочку безумца.

Фатих прекрасно видел, что она преувеличивает: нигде не было следов крови, он не порвал ее, а аккуратно растянул, довольно бережно подстраивая под свой размер. И Повелитель с упоением увеличил амплитуду, расширяя доступ к собственному оргазму. Бесконечные «Нет!!!» перешли в верхний регистр.

Он встал на колени, удовлетворенно отметив, что все ее прелести под рукой, мгновенно вытащил рукоятку плетки и, не дав девочке возможности сжать освободившееся, зияющее теперь отверстие, резко, до упора, погрузил в него распухший от длительного ожидания член. Арзу опоздала лишь на миг, рефлекторно сжав ягодицы, и тем самым столкнув его (наконец-то!) в бездонную пропасть наслаждения.

В который уже раз истошный звериный крик истязаемой самки огласил его покои.

– Тихо, детка, тихо! – бессвязно и хрипло шептал султан, – уже все! Дальше не больно, дальше хорошо.

Ни на секунду не замедляя ритмичных глубоких толчков, он, закрыв глаза, на ощупь, одной рукой дернул зажимы на ее груди, а другой нажал на снова набухший клитор. Сказочная цепочка, о которой грезил султан под расслабляющим вечерним массажем, искусно и последовательно собранная им звеном к звену согласно продуманной стратегии и тщательно выстроенной тактике великого военачальника, замкнулась в кольцо, легко, изящно и приятно до одури.

Уже много позже, вынырнув из небытия и отстегивая цепи от потерявшей сознание девочки, султан вяло, еще непослушным мозгом, размышлял, почему так противоположны взаимно притягиваемые тела? Почему она взлетает к небесам, а он падает в пропасть? И где тогда встречаются они? Наверно, на бесконечной линии горизонта…


*****

Жизнерадостная Сирин была не то чтобы очень красивой девушкой, но невольно притягивала к себе взоры всех, кого встречала на пути, будь то мужчины или женщины. Персиянка по происхождению, она была захвачена в рабство и волею судьбы попала на услужение во дворец султана, да не к кому-нибудь, а прямиком к Эмине, старшей жене Фатиха. По счастливому стечению обстоятельств ей удалось избежать насилия со стороны воинов-захватчиков. Отчасти поэтому, а, может быть, от природы Сирин была очень веселой и беспрестанно улыбалась. Вообще Сирин сказочно, просто невероятно везло.

Ее детство не было безоблачным. Будучи родом из бедной многодетной семьи, девочка с малолетства много и тяжело трудилась, помогая выбивающейся из сил матери поднимать младших братьев и сестер. Однако ничто не могло омрачить ее веселья, она находила для него повод во всяких мелочах и еще постоянно мечтала. В ранних детских фантазиях Сирин всегда видела себя знатной дамой, одетой в шелка и золото, живущей в большом, богатом доме. Взрослея, она начала строить тайные планы, один другого нереальнее, о том, как ей выбраться из нищеты, из семьи, тяжкими оковами висящей на хрупких девичьих плечах. Эти планы грубо нарушило войско Фатиха, но неунывающая девушка увидела в том указующий перст судьбы на перемены к лучшему – и не ошиблась.

Собственно, Эмине сама случайно приметила ее в толпе привезенных рабов. Невысокая черноглазая девушка, слегка полноватая очаровательной гладкой грациозной полнотой, похоже, вовсе не тяготилась своим положением и улыбалась, демонстрируя милые ямочки на аппетитно округлых щечках. «Какая хорошенькая!» – невольно отметила про себя Эмине. Это и решило участь девушки. Она оказалась в роскошном дворце под покровительством главной жены великого Фатиха и стала ее самой прилежной ученицей.

Наделенная недюжинным умом, сообразительностью, подвижностью, с детства привычная к тяжелой и грязной работе, Сирин быстро снискала расположение Эмине. Моментально смекнув, что только уважительность, аккуратность и смирение позволят ей остаться надолго в столь прекрасном месте, девушка со всех ног бросалась выполнять поручения Эмине и старательно изучала законы жизни в гареме. Всего через пару месяцев она уже не только легко разбиралась в его сложной иерархии, но и точно определила конечную цель. А цель у всех обитательниц гарема была одна: любыми способами привлечь внимание султана. Для этого требовалась самая малость – хотя бы попасться ему на глаза. Но это было ох как не просто!