– Прекратите, изверги!

– Убейте ее!

Палачи никак не реагировали, следуя точным указаниям, полученным лично от самого Повелителя.


Ошалевшая Арзу, вцепившись побелевшими пальцами в решетку окна, не сводила глаз с помоста. Фатих не мог больше сдерживаться. Как дикий зверь, чуть не лишившийся своей самки, изголодавшийся по ней, он чуял раздувающимися ноздрями исходящий от нее манящий запах – смесь неподдельного ужаса и жгучего желания. Почти не владея собой, он уже двумя руками задирал ее юбки, коленом по-хозяйски раздвигая ноги шире, властно стискивая ладонями упругие ягодицы, разводя их в стороны и открывая пленительное заднее отверстие.

– Останови их! – стонала Арзу. – Пожалуйста! Прошу тебя! Не надо!

Палачи одновременно вторглись в истерзанное окровавленное тело Сирин, сдавливая его своими могучими торсами. Новый вопль жертвы хлестнул Арзу по ушам, заставив непроизвольно сжаться мышцы в паху. Что-то теплое потекло по бедрам.

Фатих резко, без подготовки, вошел в нее сзади до упора, раздирая свою девочку изнутри. Острая сладостная боль скрутила Арзу вместе с невероятно бурным оргазмом настольно неожиданно для Повелителя, что он едва успел закрыть рукой ее рот поверх тонкой чадры.

– О, Аллах! Детка, ты чудо, – простонал Фатих.

Арзу мычала в его ладонь, извиваясь всем телом, насаженным на член Повелителя, как на кол. Он почти с сожалением полностью вышел из нее и сразу же вошел снова, с усилием преодолевая тугое сопротивление сокращающихся мышц. Девочка взвыла, выгнув спину, и вторая волна оргазма накрыла ее с головой. Он больше не покидал ее тела. Путаясь в юбках (о, как он мечтал об этом вчера!), Повелитель с силой сжимал ее бедра, ударяя разгоряченным пахом по шелковой коже твердых ягодиц.

Арзу билась лбом об оконную решетку и смотрела на Сирин. Та уже не кричала. Ее голова на неестественно выгнутой шее дергалась в такт слаженным движениям палачей. Железные цепи позвякивали на сведенных судорогой ногах. Арзу плакала от жалости к ней и нестерпимого обжигающего стыда: ее плоть вопреки разуму и воле совершенно омерзительно, извращенно реагировала на мучения жертвы. Ее затошнило от отвращения к собственному телу. Она возненавидела Повелителя за специально демонстрируемое зверство, за его уроки, за то, что он делает с ней, за то, что безумно хочет его!

– Ненавижу тебя… – она, рыдая, произнесла это вслух.

– Да, детка, – с хриплым стоном выдохнул Фатих, замерев на несколько мгновений внутри, чуть дольше удерживая ее бедра. – Да! Я знаю.

Он опять накрыл ладонями ее пальцы, оставаясь в ней, тяжело дыша, зажав ее между собой и решеткой, лишая возможности двигаться. «О, Аллах! За что ты подарил мне это чудо?! Благодарю тебя!»

– Это пройдет… Все пройдет, – сказал он, окончательно запутав Арзу.


Теперь они вместе смотрели на помост. Палачи наконец оставили Сирин. Их работа была закончена. Завязав шаровары и подобрав кнуты, они спустились с возвышения. На нем осталось одно висящее изуродованное тело беременной женщины. Было непонятно, жива она или нет. Толпа безмолвствовала, не решаясь расходиться. Вдруг Сирин дернулась на веревке и застонала, по ее животу прошла страшная судорога. Народ ахнул.

– Что это?! – прошептала Арзу.

Султан не ответил. Перед глазами всплыл Константинополь.

Судорога повторилась. Тело Сирин выгнулось дугой. Живот встал колом. Женщина молчала, видимо, лишившись сознания. По ее разведенным бедрам потекла алая кровь. Судороги шли уже одна за другой, прокатываясь сверху вниз по располосованному кнутами животу.

– Останови это! – голос девушки звенел от напряжения.

– Это невозможно!

– Почему?! Почему?! – она истерично забилась в кольце его крепких рук.

«Дьявол! Это лишнее…»

– Хорошо. Успокойся, детка. Тихо, – Фатих мягко отстранился, освобождая ее, заметил кровь на платье и испугался. Провел ладонью между ног девушки – кровь.

– Что это?! – опять спросила Арзу, увидев его ладонь.

Султан мельком глянул на свой член – крови не было. «Регулы? Или выкидыш?» Разбираться было некогда.

Арзу схватилась за его руку скрюченными трясущимися пальцами. Казалось, она была на грани помешательства.

Он оттащил ее от окна и усадил на кровать.

– Арзу! Послушай меня! Успокойся! Я должен уйти! Не смотри больше в окно! Не надо!

– Нет!!! Не уходи! Мне страшно!!!

Теперь у нее тряслись губы. Она вцепилась в него обеими руками.

«О, Аллах! Ублюдок! Какой же ты ублюдок!» – он с силой оторвал ее от себя.

– Арзу! Все в порядке! Не бойся, детка. Я пришлю лекаря. Я скоро вернусь! Ляг в кровать и не подходи к окну! – он развернулся к ней спиной.

– Не-е-е-т! – она упала на колени, протягивая к нему руки.

Фатих захлопнул за собой дверь. Срочно отправив одного из охранников за лекарем, он стремительно прошел по коридору и почти бегом спустился по лестнице в патио.


Арзу смотрела безумным взглядом на закрывшуюся дверь. Потом поднялась и шагнула к окну. Она и сама не знала, зачем это делает, почему не послушалась Повелителя. Какая-то неведомая сила изнутри толкнула ее туда.

Висящее тело Сирин сотрясали страшные конвульсии. С багрового, перекошенного мукой лица стекал пот. Из широко открытого в зверском оскале рта вырвался низкий утробный вой.

Арзу била крупная дрожь. Ноги стали ватными, вдруг потеплело в паху, и она поняла, что по ногам течет моча. Арзу висела на решетке и не могла двинуться с места. В этот момент она увидела султана. Он шел через толпу прямо к помосту, люди расступались перед ним, с немым ужасом взирая на Повелителя.

Фатих шел к помосту, высоко подняв голову и расправив плечи, уверенной походкой Властителя империи. На ходу, небрежным жестом, не глядя, отобрал меч у одного из охранников. «Когда же ты сдохнешь, тварь?!» С двух сторон к нему спешили опомнившиеся палачи. Ему оставалось не более пяти шагов, когда тело Сирин изогнулось в последней потуге, и из нее выпал окровавленный плод, ударившись о деревянный настил. Она успела на мгновение встретиться глазами с Повелителем и закрыла их навсегда.

Остатками разума Арзу поняла, что выпавший из Сирин кусок мяса – это ребенок! Ее вырвало.

Фатих, едва взглянув на крошечное тельце, ударом ятагана разрубил его пополам. Это была девочка.

Арзу потеряла сознание.


*****

Ему показалось, или он видел ее силуэт в окне? Неужели Арзу ослушалась своего Господина?! «Не приведи, Аллах!» Султан с замиранием сердца возвращался назад по пустынному коридору, всё замедляя шаг, предчувствуя беду. «Что ты хотел доказать, Фатих? Кому?! Она подарила тебе любовь. Маленькая наивная девочка подарила тебе такую любовь, о которой ты не смел мечтать! А ты взял и убил ее». Он остановился перед дверью в апартаменты и не хотел ее открывать. Постоял несколько минут. Открыл. Глаза испуганной рабыни разом ответили на все вопросы.

– Лекарь там? – осипшим голосом спросил Повелитель, кивнув на дверь спальни.

– Там, мой Господин, – рабыня дрожала.

Он медлил. «Что, боишься?! Оказывается, бывает другой страх? Хуже, гораздо сильнее страха смерти, который был тебе неведом в бою?» Решительно вошел в спальню и… замер на пороге.

Арзу лежала на кровати, ее тело мелко вздрагивало. Лекарь стоял перед ней на коленях и держал за руку. Он увидел Повелителя, но не посмел ничего сказать.

Фатих шагнул к ложу. Арзу медленно повернула голову. Их взгляды встретились. Султан сглотнул слюну.

– Детка, я…

– Не-е-е-т! – от ее визга лекарь отшатнулся, как от пощечины.

Арзу вскочила и бросилась в дальний угол комнаты.

– Нет! Нет! Нет!!!

Вжавшись спиной в стену, она выставила перед собой руки.

– Нет! Не подходи ко мне! Не трогай меня! Не подходи! Ненавижу! Ненавижу тебя! Я ненавижу тебя!!!

Она визжала, захлебываясь и давясь слезами. Затряслась, закашлялась, ее начало рвать. Лекарь боялся двинуться с места.

Фатих закрыл глаза. Невидимая ледяная рука сжала сердце.

Арзу затихла, в изнеможении съехала по стене, устремив затравленный взгляд в какую-то далекую точку, и вдруг жалобно завыла тоненьким голосом: «Мама! Мамочка! Мама!», раздирая его душу в клочья.

Не сказав ни слова, Повелитель повернулся и вышел из спальни.


Несмотря на полуденный час, во дворце стояла мертвая тишина. Все люди исчезли, растворились, словно тени. Или он просто не замечал никого вокруг? Превозмогая давящую боль в груди, султан дошел до своих покоев и рухнул ничком поперек ложа. Шелковые простыни приятно холодили лоб. Он сжал кулаки и застонал, стиснув зубы. Хотелось заснуть, не двигаться, а главное, не думать. Он не знал, сколько пролежал так, минуты или часы.

Тихо скрипнула дверь. Фатих нехотя поднялся. У входа в почтительном поклоне согнулся великий визирь.

– Какого дьявола тебе нужно?! – Повелитель заорал так, что у визиря подогнулись колени. – Убирайся! Вон! Убирайтесь все!!!

Мелкими шагами визирь двинулся спиной к дверям. Фатих глубоко вдохнул: опять закололо сердце.

– Стой! – произнес он уже тише. – Что еще? Говори.

– О, мой Господин! Всего лишь время дневной трапезы… Где мой Повелитель желает отобедать?

Махмуд-паша осмелился взглянуть на султана и испугался: его глаза были полны боли.

– Я… я прикажу подать закуски сюда?

– Нет. Повелитель не желает обедать. Распорядись подать кальян, вино и фрукты.

– Слушаюсь, мой Господин! Что-нибудь еще? Может быть…

– Лекаря? – Фатих натужно рассмеялся.

Визирь не поднимал глаз.

– Кальян, вино и фрукты сейчас. Ужин распорядишься подать сюда. Меня не беспокоить до утра. Все ясно?

– Да, мой Господин! Слушаюсь, мой Господин!

– Прикажи немедленно закрыть ставни на окне в апартаментах Арзу. И полностью очистить двор. Чтобы через час никаких следов! Никаких! Понятно?

Визирь усердно кивал.

– Только после этого откроешь ставни. Теперь про лекаря. Его не трогать. Он будет у… Арзу (он чуть было не сказал: «у моей девочки») столько, сколько нужно. Его пустить ко мне по первому требованию. Но только тогда, когда он сам попросит. Даже ночью. Больше никого не пускать!