Султан открыл глаза. Перед ним плавно покачивались восхитительные ягодицы девушки… багрового цвета с явственно проступающими кровоподтеками. «О, Аллах! Детка! Твой лекарь мне этого не простит!» Он осторожно погладил их ладонями. Она протяжно застонала, не прекращая движений. У него защемило сердце. «Что ты со мной делаешь, детка?! Потом… Ты подумаешь об этом потом… Сейчас невозможно». Фатих все настойчивее ласкал истерзанные плеткой ягодицы, проваливаясь пальцами во влажное от любви лоно, тихонечко смачивая и массируя волшебное отверстие между ними.

Арзу стонала все чаще и громче, не выпуская Повелителя из сладкого плена губ. Он приподнял ее за бедра и посадил на себя верхом. Она выпрямилась, откинув назад голову. Фатих залюбовался грациозными линиями изящной талии и спины. Переместил ее чуть ниже, поддерживая за ягодицы, раздвигая их пальцами, и уперся твердой плотью в узкий вход.

– Нет! – она вцепилась в его колени.

– Не бойся, детка! Опускайся медленно, не резко, – он знал, что это больно.

Девочка напряглась, ее ноги мелко дрожали.

– Арзу, ты только что обещала быть послушной. Расслабься,– укоризненно, мягко произнес султан.

Она тихо заныла, всхлипывая:

– Нет! Нет! Не-е-е-т!!!

От ее чарующих стонов кружилась голова. Фатих приподнялся, с усилием оторвал руки Арзу от своих коленей, завел за спину и положил на багровеющие ягодицы.

– Давай, детка, помоги своему Господину.

Она отрицательно замотала головой.

– Арзу, мне достать наручники? – он повысил голос.

«О, Аллах! Мое сердце все-таки разорвется сегодня!» Его богиня, продолжая ныть, и, причитая, по-кошачьи выгнув спину, стояла на коленях над возбужденным членом, разводя длинными пальчиками упругие округлости, слегка впиваясь в них ногтями, и открывая ему слабо пульсирующее отверстие.

Он тихонько потянул Арзу за талию вниз. О, какое это было наслаждение – входить в свою девочку, свободную от цепей и наручников, покорно раздвигающую ягодицы, без принуждения предлагающую себя. «Без принуждения? Не льсти себе, Повелитель». Но он видел: она жаждала его! Она с нетерпением ждала его там, постанывая в предвкушении боли и удовольствий, которые он дарил ей.

Теперь он точно знал, что все делал правильно. Его уроки достигли именно той цели, которой он так долго и мучительно добивался. Его драгоценная девочка любила его! Она хотела его! Она купалась в унижении и боли, с наслаждением отдавая свое покорное податливое тело в его полное распоряжение, в безраздельную собственность своего Господина. Она признавала его абсолютную, безусловную власть над ней и добровольно соглашалась быть в этой власти. Сейчас султан мысленно смеялся над своими дневными мучениями и благодарил Аллаха за великий дар, преподнесенный ему судьбой, дар, о котором он не смел мечтать.

Отрывисто постанывая, Арзу целиком приняла в себя массивный член Повелителя, прижав ягодицами хрупкие пальчики к его горячему от желания паху. Она хотела убрать их, но он не позволил: изгиб спины и отведенные назад локти сводили с ума. Фатих приподнялся, его руки скользнули по узкой талии к раскрытому лону. Осторожно и нежно он ввел в него три пальца, нащупывая и ритмично поглаживая еще одну волшебную точку, которую страшно хотел и должен был поставить для окончательного подчинения своей рабыни.

Ее тело выгнулось навстречу пальцам, как натянутая тетива лука. Она часто всхлипывала, забывая выдыхать, перед глазами расплывались радужные круги. Арзу запрокинула голову назад так, что волосы ласкали плечо Повелителя, а он шептал ей прямо в ушко:

– Тихо, детка, тихо. Не торопись, не двигайся, слушай себя.

Когда Арзу завибрировала на твердом, как камень, члене, Фатих резко сжал клитор двумя пальцами другой руки. Радужные круги, вспыхнув, разорвались и погасли. Ее тело, превратившись в песчинку, взлетело и растворилось в темном ночном небе, в мириадах звезд, осталось лишь огромное разверстое лоно и волшебные, выворачивающие его, пальцы, вынимающие неистово колотящееся сердце.

В этот раз он встретился со своей богиней – высоко над линией горизонта. Судороги невиданной силы и красоты сотрясали ее, до боли сжимая бьющееся в агонии естество Повелителя. И он толчками изливался в нее, отрываясь от ложа и уносясь в бесконечное звездное пространство.


Арзу медленно открыла глаза. Спальню заливал таинственный молочный свет: за окном висел желто-белый полумесяц. Она повернула голову. Повелитель сидел на краю ложа и что-то жевал, прихлебывая вино из серебряного кубка. Она залюбовалась черными, как смоль, волосами, широкой спиной и крепкими руками с играющими под смуглой кожей мускулами. О, руки! Она вспомнила! Колени ослабели, от непроизвольно сжавшихся мышц в паху по телу разлилась приятная ноющая боль.

Он спиной почувствовал взгляд и обернулся. Девочка разметалась по простыням, широко раскинув руки и ноги, словно распятая невидимыми цепями. Потемневшие глаза смотрели на него из-под полуопущенных ресниц с безграничной благодарностью и любовью.

– С возвращением, детка, – он улыбался ласково, чуть иронично, склонив голову.

Она улыбнулась в ответ.

– Скоро рассвет… Пожалуй, тебе пора…

Фатих не желал расставаться с ней ни на миг, не то, что до следующего вечера. Арзу отрицательно покачала головой. Он удивленно вскинул брови.

– Что? Ты не хочешь?! Ты хочешь остаться?!

Прелестная головка плавно качнулась сверху вниз.

– Ты очень рискуешь, детка, – он прищурился, улыбаясь еще шире. – Ты можешь сильно пожалеть об этом…

Она продолжала кивать.

– Хорошо, – Фатих на мгновение задумался, – но ты будешь беспрекословно слушаться своего Господина.

Арзу молча согласно прикрыла глаза.

– Двигайся ближе.

Она, извиваясь, переместилась вплотную к нему. Султан достал ошейник и наручники. Застегнул замок на нежной шее, глядя в лучащиеся преданностью глаза. Приоткрыв влажные чувственные губы, рабыня покорно протянула запястья.

«О, Аллах! Сделай так, чтобы эта ночь не кончалась!»

– Тебе нужно подкрепиться, детка, – хрипло произнес Фатих.

– Да, мой Господин, только… – девочка смущенно прятала взгляд.

– Что только? Говори, не бойся.

– Только… Я очень хочу… по нужде, – краснея, договорила она шепотом.

Султан наклонился и вытащил из-под ложа ночную вазу. Выдвинул ногой на середину ковра.

– Конечно, давай.

Арзу окончательно смутилась. Медленно встала, не глядя на Повелителя, не решаясь сделать шаг.

– Ну же, Арзу! Собственность не может стесняться своего хозяина.

Его слова обожгли живот, многократно усилив желание. На негнущихся ногах Арзу подошла к вазе и опустилась на корточки, не в силах сдержать стон: ноги нещадно болели от напряжения, дрожали и плохо слушались. Стараясь расслабиться и превозмогая ноющую боль в животе, она прерывисто опорожнилась, сгорая от стыда.

Фатих больше не улыбался. Он пристально смотрел на девочку, закусив губу, потом резко шагнул к ней, помогая подняться.

– Умница, детка. Ты не должна ничего стыдиться со мной. Ничего и никогда, понятно?

– Да, мой Господин.

– Арзу, ты правда хочешь остаться?

– Да.

– Ты будешь долго болеть, а твой Повелитель устал ждать тебя неделями.

– Я хочу быть с тобой.

Его раздирали сомнения, а ее голос, фразы и интонации рвали на части сознание, отметая здравый смысл. Он тоже хотел, до жути хотел, чтобы она была рядом. «Оставь ее здесь и не трогай. Но как?! Как можно видеть, слышать ее и не трогать?!» Султан уже не мог вспомнить, что делал и с кем спал до того, как она появилась в его жизни.

Арзу попыталась опуститься на колени перед серебряным столиком, но он удержал ее.

– Нет, не так. Твои ножки должны отдохнуть, они нам еще понадобятся.

Он усадил ее на ковер, подложив мягкую подушку. Потом взял маленькую короткую цепочку и соединил наручники за спиной так, чтобы кисти рук лежали на ягодицах.

– Я сам покормлю тебя, детка.

Пристегнул к ошейнику цепь, тянущуюся от ложа, сел напротив и задохнулся от вожделения. Она была бесподобна: кроткая рабыня, смотрящая на него снизу вверх. Теперь она выгибалась навстречу ему, ее маленькие груди трепетали. Соединив ступни, она широко развела колени, демонстрируя Господину все свои восхитительные прелести.

Дрожащей рукой Фатих поднес к ее приоткрытому рту кубок с вином. Арзу сделала несколько глотков, поперхнулась, терпкий напиток тягучей струйкой вытек на подбородок. Он не выдержал, наклонился, слизнул вино с ее лица, с губ, всасывая их и лаская языком. И опять девочка вспыхнула, затрепетала, подалась к нему, насколько позволяла цепь. «Спокойно, Повелитель, она должна поесть», – Фатих с сожалением отстранился.

– Какая ты, однако, ненасытная девочка, – произнес он строгим голосом, стараясь сосредоточиться и вернуть себя в игру, – ты мне нравишься все больше… – Получалось плохо: он опять хрипел. Она слышала.

Султан кормил девушку с руки. Склоняя голову, она губами брала кусочки пищи с раскрытой ладони. Он слегка поглаживал ее щеку подушечками пальцев, с трудом сдерживая желание оттолкнуть коленом столик и грубо отыметь свою рабыню на ковре, на короткой цепи. Фатих влил в нее больше половины кубка вина. Арзу послушно глотала. Ее взгляд затуманился, щеки порозовели. «Хочешь пьяную девочку? Или обезболиваешь?» – внутренний голос ехидничал. «Пожалуй, и то, и другое». Господин хотел окончательно раскрепостить свою собственность, заставить раскрыться полностью, лишить остатков смущения и стыда.

Наконец она закончила трапезу. Фатих отстегнул цепь от ложа, помог девушке подняться и сел на прежнее место. Она смиренно стояла, выжидающе глядя на Повелителя.

– Пройди вперед. Я хочу посмотреть на тебя.

Арзу послушно двинулась к стене, повернувшись к Господину спиной. Две цепочки на ее теле, пересекаясь и образуя крест на уровне ягодиц, тихо позвякивали в такт шагам.

– Стой.