Мужчина в очередной раз проверил, слушают ли его и, заметив чуть приоткрывшийся рот «его французской гостьи», самодовольно улыбнулся, продолжив:

«А факт этот был очевидным и нисколько не удивительным. Муж фрау сам повадился каждое утро ходить в булочную. Объяснял он это тем, что может есть только свежевыпеченный хлеб, а от вчерашнего у него, видите ли, изжога. Первое время фрау Шульц находила данное объяснение исчерпывающим.

Так продолжалось почти месяц. Но одним тёплым, но дождливым летним утром понедельника фрау наконец решила проследить за мужем и разузнать, всё ли на самом деле обстоит так, как он ей рассказывал. Выйдя из дома вместе с ним, она сделала вид, будто как обычно направляется в сторону базара, а сама спряталась за углом. Как только её герр Шульц смешался со спешившими на работу прохожими, она достала из большой корзины дождевик, убрала зонт и, накинув тонкий целлофановый капюшон на золотые кудри, быстро пошлёпала по его следам.

Проследив за мужем до самой пекарни, фрау Шульц увидела то, во что наивно не хотела верить: на деревянной двери красовалась яркая вывеска, рассказывающая о графике работы магазинчика. И если ей верить, в то утро булочная должна была открыться только в десять. А на часах было лишь семь сорок семь.

Затаившись неподалёку, фрау стала наблюдать. Её муж, подойдя к одному из окон здания, по всей видимости, постучал», — тепло улыбнулся рассказчик, — «так как входная дверь в мгновение распахнулась, и из-за неё показалась темноволосая голова девчушки…» — прервал он своё повествование, оценивающе осмотрев Дэниэль, — «…примерно твоих лет, а может, чуть старше.

Засветившись непомерным счастьем и цепко ухватив горе-героя-любовника за ворот рубахи, девчушка затащила того внутрь. «”Ах, бедная фрау Шульц!” — верно подумали вы», — обратился мужчина к своей гостье, на что та утвердительно кивнула, горестно вздохнув. — «Ох, обида, женское коварство и желание отомстить — сильное лекарство от таких вот переживаний. Как бы вскоре мы не начали сопереживать мужу фрау. Хоть я и не разделяю его взглядов на семейные отношения, но…» — перевёл он взгляд на Дэниэль, почувствовав, как она сжала его руку крепче.

— Замёрзла? Может, всё же стоит вызвать такси? — предложил мужчина, заметив, как его спутница, ёжась от холода, спрятала шею за воротом свитера. — Или я могу поделиться с тобой своим пальто или шарфом падре, — улыбнулся он.

— Спасибо за заботу, но всё в порядке, правда. Я же говорила – тут недалеко. А вон там мой дом, — девушка повела носом вперёд, где Грюнштрассе, пересекая Фельдштрассе, маленькую улочку с односторонним движением, тянулась вниз довольно крутого холма.

По обе стороны Фельдштрассе, стояли такие же, как и во всём центре, невысокие светлые домики, вдоль которых росли липы. Раскинув ветви, сейчас они шелестели и поскрипывали на ветру. А мокрые от ещё недавно моросившего дождя листья в свете фонарей поблёскивали золотистыми огоньками, раскрашивая улицу подобно Рождественской гирлянде.


4


— Думаю, нельзя оставлять незаконченной любую начатую историю, поэтому позвольте пригласить вас завтра днём на чашечку кофе, — стоя перед светло-жёлтым зданием, где жила Дэниэль, спросил Штэфан спокойным голосом героя своей пьесы.

Будто и не предвидя вовсе подобного вопроса, Дэниэль застыла у каменных ступенек, ведущих внутрь дома и, не находя нужных слов, теребила связку ключей. Пауза затянулась, обратившись в неловкое молчание, нависшее грозовой тучей, готовой вот-вот разорваться. Штэфан не выдержал первым: «Конечно, с огромным удовольствием», — бодро ответил он на этот раз голосом героини.

Дэниэль невесело улыбнулась и отрицательно мотнула головой.

— Совсем не хочется быть грубой, но выходит именно так. Извини, — и вновь неловкая пауза, — но я не могу согласиться.

Мужчина лишь вопросительно пожал плечами, в растерянности посмотрев на девушку. Но она отвела взгляд, ничего не ответив, и, сама того не заметив, стала переминаться с ноги на ногу от охватившего всё тело противного холода. Повинуясь секундному импульсу, Штэфан одним движением притянул её ближе и принялся согревающе растирать ей плечи и спину, словно на дворе стоял лютый январь.

— Тебе нужно выпить чего-нибудь горячего, — с толикой излишней заботы произнёс он.

— Спасибо за всё, — уже отстранившись, поблагодарила она, всхлипнув носом.

— Ну вот, а мне теперь в одиночестве ковылять домой, — с наигранной досадой вздохнул мужчина.

— А я наивно надеялась, что неловких ситуаций больше не возникнет, — в самом деле расстроилась Дэниэль. — Мне следует проводить тебя? — подняла она растерянный взгляд.

— Хм? — искренне удивился Штэфан. — В таком случае, тебе придётся остаться у меня до самого утра. Иначе это какой-то замкнутый круг выходит! — театрально развёл он руками.

— Ты слишком быстро сдал свой замысел, — простодушно улыбнулась она.

— Замысел? — коснулось её лба его горячее дыхание, от которого по-прежнему пахло терпким алкоголем.


5


Быстро, практически бегом, поднявшись на нужный этаж, Дэниэль отомкнула дверь квартиры и вошла внутрь, надрывно выдохнув, словно за ней всё ещё гналось это дыхание случайного незнакомого… или знакомого? «Сколько должно промотаться метров киноленты времени, прежде чем мы называем случайного встречного «знакомым»? — пронеслось в сознании. — «Неважно! Всё неважно». Скинув туфли в угол, а затем сняв кардиган, она зябко дёрнула плечами и неряшливо бросила одежду на высокую тумбу — единственный предмет мебели в крохотной прихожей. Светло-голубого цвета с облупившейся краской, паутиной из трещин, изящно изогнутыми длинными ножками и всего лишь одним ящиком — вид у тумбы был настолько антикварный, что казалось, в ней точно хранилась какая-то тайна.

На противоположной стороне висело обычное, без какой бы то либо рамы, прямоугольное зеркало во весь рост. За этой же стеной находилась ванная, куда, уже успев снять платье и накинув длинный махровый халат, зашла Дэниэль.


6


Огонь на плите о чём-то тихо нашёптывал, заключая пузатый чайник в голубые языки-лепестки, но тот ни в какую не хотел закипать. Почему-то именно сейчас время стало тянуться тягуче противно. А из соседней комнаты доносились всплески воды, предательски медленно заполняющей ванну. В полумраке Дэниэль сидела за столом и в нетерпении барабанила пальцами, наблюдая за бродячими по стенам и потолку тенями. Света, проникающего через мутно-матовое стекло крошечного окошка, что находилось под самым потолком и выходило из ванной в кухню, вполне хватало, чтобы осветить сразу обе комнаты.

Со звонким стуком всей пятерни о деревянную поверхность терпение девушки лопнуло. И, встав со стула, она принялась маршировать кругами по вязаному ковру, и всё прокручивая в голове воспоминания дня и свой отказ от предложения мужчины встретиться вновь. Он был вежлив, она, как ей казалось, — груба. От размышлений её отвлёк тёмный силуэт за окном. Одёрнув тонкую тюль и посмотрев вниз, она тут же узнала знакомую шляпу на голове человека, стоявшего на противоположной стороне дороги. Он явно с кем-то разговаривал по телефону. Словно почувствовав тяжёлый взгляд на своём затылке, Штэфан обернулся и покосился на тёмные окна здания. Испугавшись того, что её «шпионаж» может оказаться раскрытым, Дэниэль резво шагнула назад, больно ударившись пяткой о ножку стола, и, чертыхаясь на французском, выключила ещё и засвистевший чайник. «Такси, наверное, вызывал», — проскользнула мысль. — «Ещё и чай забыла купить», — раздосадовано прошептала она. Но тотчас же вспомнила о завалявшемся кусочке лимона и недоеденном в обед зелёном яблоке. Достав фрукты из холодильника и крупно нарезав, она закинула кусочки в кружку, залив всё кипятком. Но этого показалось ей недостаточным, потому она вытащила из настенного шкафчика какую-то склянку, откупорила крышку и повела над горлышком носом. Вырвавшийся изнутри резкий запах заставил кисло поморщиться — банка была доверху заполнена жутко полезной спиртовой настойкой из трав. Неохотно добавив несколько капель в кружку и размешав получившийся напиток, Дэниэль направилась в ванную.

Вода достигла нужного уровня, поэтому девушка перекрыла кран и, выполнив необходимые процедуры, с наслаждением погрузилась в тёплую воду. Но стоило только закрыть на мгновение глаза, как события сегодняшнего дня повалились градом мыслей. А следом опустилась и грузная усталость. И Дэниэль задремала, склонившись на бок и выпустив кружку из рук. Остатки «чая» смешались с остывающей мутно-зелёной от пены водой, а фрукты корабликами причалили к бортику ванны.

Внезапная судорога, послужившая своеобразным будильником, привела девушку в сознание. Испуганно открыв глаза и обнаружив, что вода совсем остыла, она несколько раз выругалась и потянулась к крану с красным пластиком. «Согрелась, называется! Боже, дважды за один день! Да куда там, трижды!» Подрагивала она, стоя под горячими струйками.


7


Всё так же, не выключив свет в ванной и замотавшись в тёплый халат, Дэниэль вышла в кухню и поставила кружку на дно раковины. Электронные часы, расположившиеся на тарахтящем холодильнике, светили зелёным: «23:49». Но день всё не желал кончаться. Запрокинув голову, Дэниэль изнурённо простонала, положив ладонь на затылок. «Как?» — не веря собственным глазам, удивлённо посмотрела она в окно. Штэфан сидел на скамье у дома напротив и покручивал мобильником в руках. «И сколько он там уже проторчал?! Не будет больше неловких ситуаций. Как же, — пробормотала она. — Мне нужно спуститься? Может, что-то случилось? В таком случае, он поднялся бы сам и попросил о помощи. Только вот, он не знает, которая из квартир моя, не стучаться же во все подряд», — перебирая всевозможные варианты ответов на вопрос «почему», она стащила пушистое полотенце с головы и принялась спешно вытирать длинные волосы.